Семёнов
Шрифт:
– Ладно, положим. Хотя и стар я для этого всего. И куда?..
– Восемнадцатый автопарк, снаружи у ворот. Возьмите документы.
– Хорошо. Через полчаса.
Взгляд на часы. Так, теперь думай, оператор, думай. У тебя мало времени. Всё, что можно было сообщить полунамёками, ты сообщил. Если этот абонент (кстати, как его зовут: Егор? Евгений?) изначально сотрудничал с МВС или «КибОргом», Семёнов, скорее всего, обнаружил бы жучок в пакете. А если бы не обнаружил – они все уже сидели бы в совсем другом месте, и никакой Виктор не помог бы. Если он не сдал никого, то приедет просто потому, что понимает, что ему тоже спокойно пожить не дадут. И то, что его до сих пор не взяли, скорее, не его заслуга, а их недоработка. Наконец, самый опасный вариант – этот Леонтьев сдаст Баркова уже после разговора
Только теперь он начал понимать, что главной проблемой было отсутствие понимания, куда же девать Баркова в случае успеха. Напрашивался вариант ехать за границу, но такие операции обычно планировались заранее. Правда, Баркову удалось на удивление быстро организовать загранпаспорт для Виктора, но на то он и Барков. К тому же полную анонимность в этом случае не обеспечить. Ладно, как минимум нужно вывезти его из города. Личный транспорт для этого не подходил, а с общественным – могло и не повезти. Но…
***
Автобус ЛОА1834, стоявший в парке в резерве, был ещё вчера осмотрен и полностью готов к работе. Аккумуляторы – и ходовой, и электрический – были заряжены. По борту лениво переливалась сиреневая надпись: «Резерв». Он мог, как и все автобусы последних серий, следовать по заданному маршруту, меняя его при возможности по пожеланиям пассажиров, а главное – кроме города, мог ездить и по необорудованным дорогам с гарантированной автономностью в сто километров. Сейчас вокруг него образовалась полоса отчуждения; диспетчер не понимала, что с ним делать, и теперь размышляла, стоит ли звонить на горячую линию Федерального сыска и пытаться найти этого Белкина, как вдруг увидела, что свет в салоне автобуса на секунду включился. Тут же на диспетчерском пульте зажёгся индикатор подготовки маршрута. Она позвала коллег, чтобы показать им чудо: ходили слухи, что Сыск может управлять практически любой техникой, но вживую такого видеть ещё не доводилось. На индикаторе загорелось оранжевое предупреждение о нехватке в салоне питьевой воды, и Нина Ивановна уже чуть было не распорядилась заправить заминированный автобус, когда индикатор погас, и автобус мягко тронулся с места. Судя по индикатору маршрута, автобус собирались вывозить за город кратчайшим путём, через промзону. Ещё через несколько секунд информация о маршруте пропала с пульта вместе с возможностью отслеживать положение транспортного средства.
Выехав за ворота, автобус сперва по служебной дороге, а затем по бездорожью объехал парк, развернулся так, чтобы его камеры охватывали возможно большее пространство, и замер на пустыре среди чахлых кустов. Внутри щёлкали контакторы, отключая оборудование, которое могло помешать оператору. Оператор был доволен.
Семёнов посмотрел на свои руки: они тряслись. Ему было трудно представить себе, что прошло всего десять минут. Пора было налить себе чаю (не заказывайте, дети, чай на этаж!). Переключился на Виктора: ничего нового. Минута спокойствия. Чашка крепкого чая с лимоном. Глядя на жёлтый кружок, Семёнов, чтобы немного расслабиться, похвалил себя: часто покупаешь лимон, особенно с доставкой, а в коробке вместо долек в целлофановых пакетиках – порошок горчичного цвета. Семёнов не жалел времени на поиск настоящего лимона. Теперь закрыть глаза. Десять секунд, двадцать, тридцать. Всё, отдых закончился. Место встречи ещё не готово.
– Вас приветствует главный коммутатор Центральной Городской больницы. Представьтесь и назовите внутренний телефон или название службы.
– Майор внутренней армии Белкин. Соедините с больничным моргом.
Практически сразу в трубке послышался высокий женский голос:
– Морг, Иванова, слушаю.
– Здравствуйте.
Белкин Борис Петрович, майор городского отдела безопасности. Мне нужны сведения об одном из умерших сегодня.– Вы должны знать, что по телефону мы таких справок не даём. Либо отправляйте официальный запрос, либо приезжайте лично с документами.
– Я приеду чуть позже, мне бы пока определиться, стоит ли приезжать. Может, он и не у вас. Дело в том, что это срочно. Про генерала Баркова слышали? Так вот, предположительно, он погиб этой ночью, и сейчас необходимо провести некоторые действия. По нашим сведениям, к вам сегодня попал мужчина лет сорока, рост…
– Так, постойте. Давайте, диктуйте, за ночь ещё не все данные есть. Придёт санитар, я его спрошу. Вам перезвонить по этому номеру?
– Да. Так вот, рост около 170, вес 80… Был. Брюнет, стрижка ёжиком, усы. Довольно плотный, но не жирный. Ну, главное, что сегодня ночью или утром.
– Записала. Позвоню.
Попрощавшись с Ивановой, Арсен решил, пока идёт санитар, поискать ещё информацию. Информация, генерал, более мощное оружие, чем твоя взрывчатка. Семёнов на миг ощутил запоздалое чувство бессилия: все их с Барковым предприятия, хотя и тщательно спланированные, несли на себе отпечаток личности Игоря, который в свои сорок бегал с пистолетом по подворотням, вместо того чтобы с блокнотом или ВК в руках спокойно планировать операции, законные и не очень. И Семёнов никак не мог его переубедить. Что же, сейчас перед ним открылась прекрасная возможность проверить свои способности «в свободном плавании». Сайт городской больницы, список сотрудников… Ему нужен кто-то, точно умеющий брать кровь из вены. Теоретически он мог сделать это и сам, но в данном случае предпочёл бы довериться профессионалу, пусть и случайно найденному. Скажем, страница отделения переливания крови. Диновец Леонида Константиновна… Ну и имечко. Детей вроде нет, но замужем. Не подходит. Ари Анна Викторовна. Ладно, не замужем, детей нет. Фото: женщина-вамп. Самое то кровь переливать. Трансфузиолог второго класса, по-старому – высшей категории. Судя по страничкам в «кваке», активно ни с кем не общается. Если близкие друзья и есть, то общение личное. Семёнову подходил такой типаж: по крайней мере, до Сыска сведения о её пропаже дойдут не сразу.
– Горбольница, отделение переливания крови!
– Здравствуйте, я был у вас недавно, влюбился в Анечку. Она работает сегодня?
– Влюбился! Влюбился бы – узнал бы! Вы что, пьяны?
– Как можно! Доктора запретили! Премного виноват, могу я загладить свой проступок при личной встрече?
– Нет. Знаете, мне и без ухажёров забот хватает.
– Не буду Вам докучать, но ещё позвоню – вдруг Вы передумаете? Или, может, Вам цветы на работу принести?
– Ох, приносите. Только до часу!
– Конечно же!
По меньшей мере выяснил, что она существует, находится на работе, смена была, вероятно, ночная, и она не против цветов, что косвенно подтверждало версию об отсутствии ухажёра либо о достаточном их количестве, что, по сути, то же самое. Тут позвонили из морга:
– Борис Петрович, есть двое похожих, записывайте. Номер 87, доставлен в час ночи, умер вчера вечером, и номер 92, доставлен в четыре утра, умер сегодня, вскрытия ещё не было. Правда, вы говорили, усы? Этот без усов.
– Мог и сбрить. Скорее, второй. К вам когда можно подъехать?
– Если документы в порядке, в любое время дня и ночи. С удостоверением и допуском – отметка на удостоверении, либо отправьте со служебного терминала на наш адрес.
– Да, конечно. Один вопрос, а хотя бы группу крови определили?
– Им вообще ещё не занимались. Впрочем, если нужно срочно…
– Нет-нет, не нужно, мне всё равно ехать. Там всё и сделаем как положено. А кстати, можете сказать, где примерно нашли?
– Центральный район, Школьная улица. Прохожие заметили. Наши говорят, скорее всего, свалился с крыши.
– Спасибо. Судя по всему, наш клиент. До встречи!
…Ну и имечко у этой Диновец. Похоже, родители слишком уж хотели мальчика. Леонида Диновец, как солёный огурец. Память подала тревожный звоночек. Диновец. Вроде эта фамилия фигурировала в Даниных накладных, копии которых в своё время Виктор отдал им с Барковым. Стоит запомнить и проверить. Информация, генерал… Он нашёл на домашнем ВК копии накладных. Да, Леонида Константиновна была замешана в мелких, но от того не менее опасных махинациях. Пожалуй, поторопился он с этой Анной.