Семёновский маньяк

Она покраснела, но на меня смотрела недоверчиво.

– Надеюсь, это не твой бывший парень внушил тебе, что ты не красавица?

– Да нет, у него претензий к внешности не было.

– Тогда что его не устроило? Или это ты его бросила?

– Скорее, всё-таки он, – призналась она. – Нам просто, наверное, было удобно вместе. А потом он получил диплом и уехал в Питер делать карьеру. Не могу сказать, что я сильно по нему страдала, хотя мы были вместе год.

– А другие?

– Больше никого не было. А, нет, был ещё один. Тот тоже считал меня красивой. Но это было во втором классе.

Меня удивляет её способность находить смешное во всём. Но иногда я думаю, что за этой самоиронией она прячет свои душевные раны. Странно, но до этого времени я почему-то думал, что это у меня проблемы, а у других так, мелочь. А оказалось, что этой девочке тоже нужна чья-то поддержка. Может, моя? Смогу ли я, сам наполовину сломленный, озлобленный, неуверенный в завтрашнем дне, разочарованный в людях и в жизни, не верящий в справедливость, помочь ей в чём-то, хотя бы понять, что она совершенство? А ведь она, действительно, такая, хотя сама этого не осознаёт.

– Не хочешь переодеться в сухое? – спросил я её не без умысла.

– У меня из сухого – только носки и кроссовки, да и то, как обычно, на том берегу, – ответила она.

– Возьми мою футболку, – я встал и поднял её за руку с травы.

– Да не стоит…

– Так, – перебил я, – если простудишься, буду лечить тебя в парилке березовым веником.

Протянул свою футболку и отвернулся. Ей ничего не оставалось, как начать переодеваться. Как только понял по шорохам, что она разделась, я резко повернулся и уставился на неё, она замерла от неожиданности. Я рассматривал её довольно откровенно. Простые голубые трусики – всё, что на ней было – скрывали очень мало. Господи! И это она назвала «нечем похвастаться»?

Я подошёл к ней вплотную, взял у неё из рук футболку и сам на неё надел. Если притянуть пояском на талии, то получится платьице с рукавами «летучая мышь».

– Ты обманул, – наконец выдохнула она. Я покачал головой:

– Это ты обманула. Ты идеальная. И с завтрашнего утра ты плаваешь в купальнике.

Я снова усадил её на траву, сам сел сзади и прислонил её спиной к себе, очень надеясь, что она не заметила чисто мужской реакции моего тела. Ну а если заметила, то пусть это добавит баллов к её самооценке.

– Хочешь, научу входить в воду без брызг? – спросил я её на ухо. Кажется, она обрадовалась смене темы:

– Ты сам учился здесь?

– Сначала здесь, потом в институте с инструктором.

– Успел окончить?

– Только три курса, – это больная тема, но когда-нибудь мне надо об этом поговорить. Ксюша – лучший собеседник в данном случае. Она задает самый логичный и болезненный вопрос:

– Будешь восстанавливаться?

– Нет. К этому институту меня теперь на пушечный выстрел не подпустят.

– Институт МВД?

– Педагогический.

– Б…! – да, она мгновенно ухватила суть. – Ты собирался преподавать физкультуру?

– Информатику.

Она надолго замолчала. Хорошо, когда не охают и не причитают. Я, наконец, высказал вслух хотя бы одну свою боль – запрет на всю жизнь заниматься любимым делом. На суде мне даже это поставили в вину, якобы преподавание – отличная возможность быть поближе к старшеклассницам. Из парня, который из-за выпитого коньяка и толстого слоя косметики не смог оценить возраст девушки, с которой уединился в разгар вечеринки, сделали монстра, маньяка-педофила. Попробуй теперь докажи, что в детях меня интересуют исключительно их пытливые умы!

Конец ознакомительного фрагмента.