Семеро. Том 2

За час белый лес был преодолён. Можно было и быстрее, но особенности почвы не позволяли это сделать. Даже колёса вязли, из-за чего приходилось буквально выдергивать транспорт назад и искать обходные маршруты. И при этом даже живность не пыталась нападать на группу беженцев. Они просто молча следили, сопровождали взглядами, но не трогали.

В конечном итоге опасная полоса растительности осталась позади, группа оказалась возле реки, и тут уже ни у кого не было сил что-то делать дальше. Даже последние километры были преодолены буквально на морально-волевых водителей. Лия, Юмико и Джон уже вырубились и мерно сопели в своих койках, невзирая даже на то, что девушки были в броне.

— Всё… — устало говорил Рен. — Я просто не вижу, куда еду… останавливаемся… благо тут достаточно густой лес. Схему… переслал.

Через чипы два других водителя подтвердили получение информации, после чего рассредоточили свои машины так, чтобы естественные «источники» маскировки не позволяли просто так заметить технику с какой-либо стороны. Могли ошибиться, они это понимали, но сил больше не было.

Они буквально уснули на рулях, из-за чего Анна, единственная, кто остался на ногах, снимала каждого из них, раскрадывала кресла в койки и укладывала их. А дальше предстояла её работа. Тяжёлая и тягомотная. Нужно было проверить, как всё это выглядит со стороны, натянуть хоть чуть-чуть маскировочные сети, а после дежурить, насколько будут позволять силы.

Выбравшись на открытое пространство, где редко-редко пробивались лучи местного светила, Анна сняла с себя шлем и подставила лицо одному из таких блуждающих лучиков. Лес вокруг шелестел, ветер гулял, перегоняя такие приятные и нежные лесные запахи. Это ей напоминало о доме. Таком далёком и частично позабытом. О том самом, где она жила в детстве. Среди лесов. В маленькой деревеньке. Которую потом уничтожили.

Воспоминания больно стиснули сердце, защемило в груди, а слёзы сами собой стали наворачиваться, скатываясь по нежной коже. Она не хотела повтора тех событий, не хотела никого более терять. Но сейчас эмоции просто взяли своё. Оно долго оттягивала этот момент, не позволяла себе такую слабость. Но сейчас, когда никто не видит, она могла это сделать, и это останется только с ней. Так ей, по крайней мере, казалось.

— Пережитое не стоит твоих слёз, Анна, — раздалось из шлема, который находился у неё в левой руке.

— Чего? — девушка вздрогнула от неожиданности, а потом поняла, в чём дело, надев шлем назад. — Это ты, Эль… я уже в норме.

— Не в норме, — спокойно, как-то по-матерински отозвалась ИскИн. — Раскрою тебе кое-что, что… можно, но не желательно. Каждый ИскИн из нас — точная копия запечатанного в цифровом пространстве человека. Некогда живого. Дышащего. Мечтавшего. Но всех нас в рамках спасения от катастрофы загнали в бункеры и поместили в капсулы с жизнеобеспечением. Хотя говорили нам о совершенно других целях. И представь… каково было нам? Мы уже никогда не смогли бы вернуться домой, точнее та, копией которой я являюсь. Разумом. Частично памятью. Но мы не сдались. Мы продолжили сражаться. И правда оказалась такова, что мы стали… программами, скажем так, которые сражались с другими программами. Программами прошлого. Которые грозили всех нас убить. Человечество. Которое в тот момент находилось в такой аховой ситуации, что и представить страшно. Но мы справились. Дали возможность Хранителю обосноваться в одном из городов прошлого, это уже узнала только я, но не мой оригинал. И он смог начать помогать людям сражаться за свой дом. Но прошлое… оно опасно. Не позволяй чувствам из-за прошлого, которого уже не будет, овладеть тобой сегодняшней. Борись сама с собой и с тем, что вокруг. Это ты можешь. Именно от твоих действий в данный момент зависит успех.

— Не лучший ты рассказчик, Элеонор, — усмехнулась врач. — Но я поняла, о чём ты. Память… она со временем немного искажается. Какие-то воспоминания стираются, а какие-то подтачивают психику и по сей день. И вот последние… опасны, ибо могут привести к неправильному выбору. Либо, наоборот, к промедлению.

— Именно, — в голове Анны сформировалось чувство, что собеседница кивнула, хотя её и не было видно. — Чувства тоже такие же виртуальные враги и помощники, как и программы, против которых сражался мой оригинал. Только если всё это было в цифре… то у тебя в нейронах и химии. Не дай этой химии управлять нейронами. Повелитель своего тела — ты. Как человечество сейчас — повелитель Земли, а не то прошлое, которое там оставалось. Безумное и беспощадное.

Сжав кулаки, девушка начала методично заниматься тем, что от неё сейчас зависело. Маскировкой. Безопасностью. Она тоже устала. Химия так же сожрала множество внутренних резервов организма. Но вместе с тем у неё оставались силы быть на ногах и действовать. Медленно, но даже одна сотая процента — больше нуля. Лучше низкий коэффициент полезного действия, чем вообще никакого.

Через какое-то время уже не страх, а решимость наполняли её. Она даже не могла поверить в произошедшее. Искусственный интеллект, машина по сути, смогла докопаться до сути и помочь разобраться странным образом в себе. Элеонора не стала ковырять в прошлом самой девушки, а привела в какой-то степени свой пример, который и помог.

Через час она разобралась, как ей казалось, с самой проблемной машиной, замаскировала от посторонних взглядов. В инфракрасном и ультрафиолетовом — она глянула с помощью бинокля командира — машины никак не выделялись, а другие две практически не было видно. В некоторых местах она их прикрыла растительностью, полностью скрыла следы передвижения на расстоянии метров в пятьсот, после чего спокойно залезла на крышу одной из машин и стала ждать.

И время шло. Она знала, что у команды просто не выйдет проснуться после четырёх часов. Анна это знала, но специально не говорила. Их собственный организм сейчас в таком раздрае, что ему просто необходимо минимум десять-двенадцать часов сна. А может, и больше. А врач готова была столько просидеть. Она чувствовала в себе силы, чувствовала, что может это сделать. И сидела. Ждала. Смотря по сторонам, наблюдая за природой и облаками. Она просто сейчас наслаждалась миром, подмечая, как уже много растений смогла изучить. Этот мир был прекрасен. А прошлое… оно просто привело её сейчас в это место. И оно точно не имеет право решать за неё.

Она сидела и просто улыбалась. Иногда спускалась, заменяла ствол. Ей всё же нужно было чем-то заниматься. Вот она и занималась чисткой оружия. Где-то было достаточно грязи, где-то просто пыли. Но даже так оружие нужно было обслуживать. И так ствол за стволом, автомат за автоматом, винтовка за винтовкой она обслужила всё оружие, чему удивилась.

Дальше она занялась дистанционным обследованием своих товарищей. Чип колониста не мог дать точной картинки, но тот же уровень гормонов и основных составных в крови о многом ей мог сказать. И уже спустя семь часов ожидания было видно, что люди постепенно восстанавливаются. Она была бы рада ещё кое-что использовать, но даже малейшее вмешательство было лишним. Иногда организму нужно давать бороться самостоятельно.

— А вообще, — вновь обратилась к командному ИскИну Анна, смотря на голубоватый небосвод, тёмный над самой головой, — что думаешь по поводу нашей миссии? Как личность, а не как машина? У нас есть шансы?

— Хм-м-м, — задумалась ИскИн, после чего проявилась в дополнительной реальности шлема перед глазами Анны. — Честно, даже и не знаю, что и сказать. Вчера вы могли умереть. Могли умереть, когда обнаружили врага впервые. Могли умереть в атмосфере, ибо был шанс того, что просто никто не долетит. Но череда невидимых глазу и разуму случайностей привела к тому, что вы всемером сейчас тут.

— То есть… то, что мы живы, это череда случайностей? — уточнила с улыбкой на лице врач.

— Иногда… да, — хмыкнула Элеонора. — Хотя случайность — это только то, что мы не можем точно просчитать из-за неизвестных параметров. Например, мы не знали с точностью, сколько камней и какова их орбита около планеты. Не знали, сколько капсул могут уйти в отказ. Не знали многое. Поэтому это случайности. Но вот дальше… дальше уже ваша упорность помогала вам. Там, где математика могла дать сбой, вы продолжали переть вперёд. Как и моя первооснова, как и истинная личность меня, этого ИскИна, если уж обособиться.

— Странно слышать про кого-то «этого», — хмыкнула девушка. — Хотя если считать, что ты просто машина… то, да, абстрагироваться можно. Что-то из разряда, а есть ли у людей душа и всё такое…

— Смотря что понимать за душу, — усмехнулась Элеонора. — Но я поведаю ещё одну историю. Про молодого парня из моего мира, который не сдался. Которого недолюбливали все, но он стал настолько важной персоной, настолько сильной, что его были вынуждены слушать. А когда его слушали и услышали, его начали уважать. Его звали… да неважно, как его звали…