Семейное проклятие

* * *

Вера Бородулина была по меркам репродуктологов совсем не старой. И образ жизни вела исключительно правильный: никогда не курила, занималась спортом, алкоголь употребляла умеренно и редко. Но, тем не менее, с ее яйцеклетками на удачу не приходилось рассчитывать. Это Милена поняла после первого же УЗИ. Анализы и наблюдение в динамике диагноз только подтвердили. Вере Бородулиной можно попробовать зачать собственного ребенка. Но лишь спустя год-другой после скрупулезного и длительного лечения. Однако пациентка и слышать не хотела об отсрочке: «Ерунда! В предыдущих протоколах у меня были прекрасные яйцеклетки!»

Что ж. Прошлые Верины врачи хорошо задурили ей голову.

Милена не поленилась навести справки и по своим каналам выяснила: Верины яйцеклетки и раньше были чрезвычайно низкого качества. И предыдущий ее врач просто преступление совершил, когда решил их подсаживать. Зачем давать пациентке ложную надежду и подвергать организм лишней гормональной нагрузке? Да и вторая сторона медали имелась: если такой эмбрион все-таки приживется и беременность начнет развиваться, очень велика вероятность генетической аномалии плода. То есть настраиваться надо на выкидыш в лучшем случае. А в худшем – ожидать рождения нежизнеспособного или безнадежно больного ребенка.

Наверняка прошлый Верин врач обо всем этом знал. Но пациентка ведь на попытку забеременеть не на средства бюджета идет, а платит за экстракорпоральное оплодотворение полной горстью. Почему бы и не выполнить желание богатенькой клиентки?

…Милена, впрочем, тоже была человеком беспринципным. Но только дурить пациенту мозг она предпочитала куда более изощренными способами.

Она решила: зачем вообще работать с никуда не годными яйцеклетками Бородулиной? Ведь есть другой вариант! Причем простейший и очевидный, вот он, на блюдечке! Вера – сама! – настояла, чтобы ее суррогатную мать проверили досконально. Той и провели полнейшее обследование – включая анализ собственных Алиных яйцеклеток. Ведь существует прямая зависимость: чем они качественнее от природы тем более благоприятно будет развиваться беременность.

В тот момент Милене в голову и пришло просто не говорить Алле обо всех деталях медицинских манипуляций. Забор яйцеклеток все равно производится под общим наркозом. Кузовлеву вызвали якобы на очередной анализ крови. На шприц, вонзившийся в ее вену, она, как и большинство пациентов, не смотрела. Вот и получила – незаметно для себя общий наркоз.

Милена приказала доставить ее в малую операционную, сама провела простейшую манипуляцию по забору биоматериала… А потом сама же отпаивала Аллу коньяком и успокаивала после – якобы – обморока.

Яйцеклетки у совершенно здоровой Аллы оказались, как и предполагала Милена, идеальными. Однако врач все равно решила дать шанс обеим матерям. И биологической, и суррогатной.

В день, когда свои яйцеклетки сдала Вера Бородулина, Милена разморозила также Алин биоматериал. И зачатие с помощью спермы Вериного мужа происходило в двух пробирках.

И опять получилось все, как она – опытный доктор, – предполагала. У Веры получился единственный очень плохонький эмбрион. Можно было не сомневаться: через пару дней он просто остановится в развитии. Что ж, Милена честно ждала. И когда он погиб на стадии морулы [9] , больше не сомневалась. Дорастила Алину оплодотворенную яйцеклетку до стадии бластоцисты и подсадила ее суррогатной матери.

9

Морула – ранняя стадия эмбрионального развития, возникающая в результате деления оплодотворенной яйцеклетки. На этой стадии эмбрион представляет собой скопление клеток; морула является промежуточной стадией между зиготой и бластоцистой.

Еще, кстати, один весомый аргумент: зародыш куда лучше развивается не в донорском, а в собственном организме. В родной среде.

Так и получилось. Эмбрион прижился, и беременность завершилась, как ей и положено, срочными родами в головном предлежании.

* * *

Сразу после похорон Аля поехала домой. В Калядин. Со своими обеими дочками.

С ума сойти, Зоинька оказалась ей родной! Просто поверить невозможно такому счастью! Хотя она девочку не меньше любила и раньше, когда считала ее не приемной, но дочкой врага.

А еще (и эта мысль вызывала у нее смятение) – Алла теперь стала богатой.

Адвокат Игоря Бородулина (по жизни – тип скользкий, насмешливый) даже на комплимент расщедрился:

– В ваши руки я наследство вручаю с легкой душой! Не сомневаюсь: вы сумеете вырастить дочку Игоря Леонтьевича человеком достойным. И счастливым.

И озабоченно добавил:

– А вот что с его сыном делать – ума не приложу.

Встретил Алин озадаченный взгляд, объяснил:

– Мальчик семи лет, от молодой жены Бородулина Олеси. Она арестована по обвинению в убийстве. Я пытался добиться, чтоб хотя бы до суда ее на свободе оставили, – не получилось. И на отсрочку приговора до исполнения ребенку четырнадцати лет рассчитывать не приходится. Статья серьезная. Даже чистосердечное признание ситуацию не спасает.

– Жаль, – искренне расстроилась Аля.

Она уже знала о судьбе Леси – следователь, что вел дело, рассказал – и несчастной девице совершенно искренне сочувствовала. А уж как ее понимала! У самой сколько раз возникало желание прикончить Веру.

Адвокат же продолжал:

– Бабушка мальца – Лесина мать – правда, рвется опеку оформить. Но она дама пьющая, без образования, нрава вольного. Не скрывает: ей не ребенок, а его деньги нужны. Очень бы в ее руки парня отдавать не хотелось…

Взглянул просительно:

– Вот если бы вы его на воспитание взять согласились, я был бы абсолютно спокоен.

Аля опешила, ахнула:

– На каком основании?

– Основание-то придумать всегда можно. – Усмехнулся адвокат. – Главное, что у вас с детьми обращаться очень хорошо получается.

– Нет, – решительно помотала она головой. – Об этом даже речи не может быть.

В их доме уже появился совсем недавно новый ребенок. Сын Веры Бородулиной и Кирилла. И пока что отношения с мальчиком складывались у Али очень непросто. Тот пытался покрикивать на нее (как на няню). Когда же Алла Сергеевна как-то безо всякого повода решила погладить ребенка по голове, он шарахнулся, прикрылся руками.

– Ты что? – удивилась она.

– Боялся, что бить будете, – шмыгнул носом парнишка.

…Но Аля не сомневалась: в их дружелюбном доме маленький ежик втянет свои иголки. Кирилл, по крайней мере, к этому все силы прилагает. Когда приезжает в Калядин, первым делом бросается к сыну. Вместе собирают конструкторы, режутся в шашки. И на корт Бодрых мальчика уже приводил – тот всего-то пару раз помахал ракеткой вместе с чемпионом и сразу загорелся. Признался (ужасно смущаясь) Але, что хотел бы, чтоб у них настоящая спортивная династия была.

Виктория Арнольдовна новому правнуку тоже очень рада. И, хотя в доме стало шумнее и хлопотнее, сразу пошла на поправку.

Настя, правда, чрезвычайно недовольна:

– Устроили какой-то сиротский приют!

Аля уже и не знает, как влиять на свою строптивую старшую дочь. Наказывать – не ее метод. А убеждать бесполезно.

Кирилл (все-таки мудр он, несмотря на свои юные лета) предложил:

– Слушай, ну раз мы теперь богачи, может, Настину мечту исполним?

– А какая у нее мечта? – даже растерялась Аля.