Семейные ценности темных
Шрифт:
Внутри одного из таких, погоревшего совсем не сильно, я нашла сундук, из которого тянуло лавандой, что использовали, дабы отогнать моль. После трех кувырков я, уже вполне человеческими руками потянула крышку…
— Кто ты? — я резко повернулась и увидела женщину, в грязном шерстяном платье, со стянутыми в узел черными волосами и усталыми, заплаканными серыми глазами. В руках она держала вилы, что направляла на меня.
— Ведьма, — честно ответила я, — случайно вышла на вашу деревню, что у вас тут за чертовщина происходит?
— Ты с разбойниками? — женщина покрепче перехватила свое оружие, — ты ведь с ними?
— Нет, иначе бы я просто
— Это моего мужа, — внезапно сказала незнакомка, и голос ее сорвался на всхлип.
— Ему и без нее сейчас тепло, — выдавила я, — если хочешь отомстить, дай мне одеться и представь деревне. Я помогу с раненными, как смогу, а потом поговорим о месте тварям, что это устроили.
— Зачем? Зачем ведьме помогать простым людям? — судя по стуку селянка опустила вилы и они глухо ударились о деревянный пол.
— Потому, что стоящая перед тобой ведьма в первую очередь — женщина. И я не знаю, что творилось бы со мной, если бы моего мужа и моего ребенка убили бы какие-то твари. Но знаю, что я сделала бы с ними после.
Штаны из шерсти были грубыми и сильно кололись, тоже было и с рубашкой, но тело мгновенно начало согреваться, а это главное. На ноги я натянула сапоги, что оказались раза в два больше, чем нужно, а чтобы они не свалились, я намотала кусок ткани на ступню.
— Готова, — я повернулась к женщине и, подойдя, протянула руку, — мое имя Луана Бэрк и я помогу вам убить всех, кто причинил вам эту боль и страдания, — громко сказано, но только так можно достучаться до истерзанного разума.
— Калини, — девушка вцепилась в мою ладонь, словно в спасительную соломинку.
— Отлично. Веди меня к своим, чем быстрее мы начнем, тем больше я успею спасти людей.
— Осталось только ждать, — я устало отвернулась от очередного искалеченного ребенка, чувствуя, что злость во мне перешла в ту стадию, когда она сворачивается змеей на дне сердца, еле сдерживаемая разумом.
Я всегда старалась быть в стороне от тех, кто осуждал убийства. Без них, разумные двуногие не в силах жить. Никогда не бросалась на защиту сирых и убогих, ведь большая часть этих людей сами были виноваты в том, что с ними произошло.
Но никогда. Никогда в жизни. Я никогда не прощала тех, что убивали или мучили детей. И если какие-то твари были готовы на такое, то должны были быть готовы и к тому, что однажды получат по заслугам.
Всего, за три часа работы, я буквально вытащила с того света четверых, а еще не дала гангрене лишить ног или рук около шести мужчин и женщин. Работа эта была фактически на износ, а потому мне пришлось попросить притащить все карманные и домашние артефакты, вытягивая из них энергию.
— Что теперь, госпожа, — рядом со мной, почти неотлучно, следовала Калини. Чем больше она прикасалась ко мне, стирая со лба пот или поднося воду в чашке, тем больше я чувствовала в ней что-то… что-то необычное, не такое как в остальных. Скрытую силу, что прямо сейчас не давала женщине, которая прошлой ночью потеряла все, ради чего жила, повеситься в собственном сарае.
Напали на них, как я уже и сказала, при свете луны. Сколько всего было разбойников, никто не знал, но много и не было нужно, учитывая, что среди местных не было подготовленных воинов. Зачем это было нужно, к чему стремились эти твари, убивая или калеча, по сути, только мужчин,
я не понимала. Тут было нечего красть, а если деревенских хотели припугнуть, чтобы потом брать налог, то такая резня была абсолютной глупостью, ведь погибли почти все добытчики!Остается только один вариант — это нападение было нужно для проверки своих сил и объединения кровью.
— Собери всех женщин в одном доме. Пусть возьмут ткань, желательно выбрав одежду, что носили те, кого у них убили или покалечили, солому, иглы, нитки и свечи. Остальные пусть соберут в центре деревни костер, высокий, чтобы горел всю ночь.
— Хорошо, я там, у печки, покушать собрала, — Калиани выдавила из себя улыбку. На женщину было откровенно страшно смотреть, словно из нее высосали всю жизнь.
Едва дверь за ней закрылась, я осталась с несколькими старушками, что хоть что-то знали о лечении, и четырнадцатью спящими, что в той или иной мере пострадали в нападении. Подняться на ноги было тяжело, и вышло не с первого раза, а это было только начало вечера. Точнее ночи. Горло жутко першило, так как я без остановки диктовала описания и названия трав, какие у них свойства и как их собирать, потом, как и кого лечить, что с чем сочетать и так далее. Смешно, всего лишь один нормальный травник (книга) на деревню мог бы спасти огромное количество людей, а знахарка и того больше. Только вот после войны с ведьмами во многих местах очень негативно относились к любым проявлениям ЗНАНИЯ, зачастую закидывая камнями или сжигая заживо тех, кто пытался просто помочь.
Но сдается мне, сегодня тут все изменится.
Кстати, деревенька называлась Игила и было это одно из самых близких к телепорту поселений. Когда-то давно, это место процветало, но со смертью короля, властям стало не до контроля границы и лаваррцы нашли способ переходить через защитные артефакты. С тех пор становилось все хуже.
Неделю назад прошла радостная новость о том, что сюда было решено направить отряд для защиты и контроля, однако когда это случится, никто не знал.
Я поймала себя на том, что едва не заснула с пирожком в зубах. Пришлось тряхнуть головой и похлопать себя по щекам — работы еще много, нельзя расклеиться.
— Госпожа, — в дом снова зашла Калини, — там все собрались, у меня дома.
— Отлично, — я встала на ноги, — пойдем.
Мы вместе выползли на холодную улицу, где царствовала ночь. Пока мы шли мимо людей, что собирали костер, в голове моей крутилась только одна мысль — каков будет откат для них? И согласятся ли они на него. Но что самое главное, что будет, когда я покину это место и местные уже не на словах, а на деле поймут, что ждет их.
В доме Калини было шумно. Все женщины, что могли хоть как-то передвигаться, собрались в нижнем зале, сидя на грубых скамейках, что сами и принесли. Едва я вошла, все дружно притихли и склонились.
— Не стоит, — я прошла мимо и села в центре, за стол, — вы все знаете, что я — темная ведьма. И сегодня я пришла, чтобы помочь вам, но вы должны знать, что ничего не делается без отката. Вы сможете убить тех, кто мучил и убивал ваших близких, однако, смерть каждого переживете как свою собственную. Более того, в вашей деревне навсегда останется метка темного ведьмовсва. Чтобы жить здесь дальше, вам придется совершать животное жертвоприношение каждой весной, в полнолуние, в том месте, где сегодня разгорится костер. Я уйду, а вы останетесь, а потому сейчас последний шанс отказаться и постараться просто пережить случившееся.