Семейные обязательства

Если бы не муж.

Петр Румянцев блистал в новеньком мундире действительного статского советника со скромной орденской планкой, посещал все балы и приемы вместе с супругой и категорически отказывался от развода. Приходилось терпеть, а ради соблюдения приличий даже иногда с ним танцевать.

Элиза отошла к стене бальной залы и бросила на мужа поверх веера такой злобный взгляд, что Петр не решился подойти.

– Что ж ты так с парнем?
– негромко спросил возникший рядом фон Раух.
– Он не виноват, это я ему приказал. Тут меня нужно ненавидеть.

– Ты заботился об Империи, а ему нужно было вспомнить и о моих чувствах, - прошипела Элиза.
– И, знаешь, мне очень понравилось быть вдовой. Полная свобода и ни перед кем не отчитываешься. Честное слово, я либо снова овдовею, либо разведусь. Как тебе перспектива?

– Я бы предпочел и счастливую дочь, и живого аналитика, - пожал плечами фон Раух.
– Но если совместить невозможно, то дочь у меня одна, а аналитика я и нового найду. Хотя мне нравится с ним работать. Въедлив и внимателен.

– Представляешь, - с негодованием сказала Элиза, - по закону он может претендовать на долю в моем Вейнберге! В моём замке!!! Да если он только заикнется об этом, я отвезу его в имение и скину с башни, да так, чтобы десять свидетелей сказали, что он сам прыгнул. С разбегу.

– Кровожадно.

– В семейном стиле.

Они понимающе улыбнулись друг-другу.

– Ладно, - вздохнула Элиза, - поступлю проще. Заставлю подписать бумагу о том, что он не претендует на мою землю, а потом уеду учиться в Дракенберг. Если мы три года будем жить порознь, это станет серьезным аргументом в деле о разводе. Куда серьезнее фиктивной смерти с его стороны и супружеской неверности с моей.

– Вот и умница, - кивнул фон Раух.
– Извини, мне пора, дела. Развлекайся, дорогая.

***

В Гнездовском кабачке "Ферзь" усталый молодой человек откинулся на стуле, вытянул длинные ноги и медленно, с удовольствием потягивал пиво из высокой кружки. Перед ним на столе стояла миска с солеными рогаликами. Напротив сидела мрачная дама с кружкой горячего вина. Они молчали и думали каждый о своем.

– Здрасьте вам, - раздалось рядом.

– Фил... Эрик!
– вздохнул молодой человек.
– Нельзя так подкрадываться к отдыхающим людям. И учти, если ты опять начнешь мне сватать старые железки, я стукну тебе в лоб.

– Обижаете, ваша светлость господин фон Берген, князь Бельский, - хихикнул Эрик, отступив так, чтобы сидящий его не достал, - железки я продал другому наследнику. Тебе бы - подарил, а тут пришлось использовать коммерческую жилку. Но я по другому вопросу. Мистрис Анна, - он почтительно поклонился мрачной даме, - мы с Настасьей малость разбогатели, и хотели бы воспользоваться вашими услугами. Обследование вы уже провели, надо бы и нос поправить.

– Девятого марта, в семь утра, - сообщила дама.
– До операции десять часов ничего не есть, не пить, косметикой не пользоваться.
– По грустному взгляду напарника она поняла, что переборщила с жесткостью, и добавила немного теплее: - Я буду рада вам помочь.