Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Семейные тайны
Шрифт:

— Это я, — хрипло пробормотал Бен, подступая ближе, так что Кэсс ощутила, как ее чувствительной кожи касается его жаркое дыхание. Бен покачал головой и повернулся к озеру. — Итак, ты все-таки нашла озеро. Напрасно я спорил с тобой. Ты всегда умеешь добиться своего.

— Это правда? — Голос Кэсс внезапно сел. — Я добилась своего, Бен? — Она сделала паузу. — Значит ли это, что ты искупаешься со мной?

Дыхание Бена стало прерывистым, когда он снова взглянул на нее.

— Здесь ты купаться не будешь, — ровным тоном заявил он.

— Почему бы и нет?

— Потому, что не будешь.

Это не ответ, — заявила Кэсс, сбрасывая босоножки. — Разве не приятно походить по траве босиком?

— Кэсс! — Он терял власть над собой, и Кэсс чувствовала это. Но чем обернется его растерянность — взрывом страсти или просто гнева, — она не осмелилась предположить.

Шагнув ближе к берегу, туда, где волны тихо ударялись об узкую полосу гальки, Кэсс вошла в воду.

— Ой, холодно! — воскликнула она, вновь выскакивая на траву. — Но так приятно, — добавила она, — словно прикосновение шелка к коже.

— Попробовала — и хватит, — мрачно возразил Бен, хватая ее за руку, но Кэсс сумела увернуться.

— Тебе меня не остановить, — насмешливо произнесла она, сдвигая с плеч бретельки платья. — Ну, не будь занудой! Разве тебе не хочется избавиться от этой тесной, неудобной одежды?

В ее словах отчетливо прозвучал намек, и Бен выругался, как показалось Кэсс, весьма витиевато.

— Этим ты не заставишь меня передумать, — зло предупредил он. — Только подтвердишь мое мнение о тебе. Ты готова вернуться?

Пальцы Кэсс застыли, и все ее нервное возбуждение мгновенно угасло. Снова надвинув бретельки на плечи, она попыталась выровнять дыхание. Однажды она прочла: если человек сможет контролировать свое дыхание, то он овладевает собой, или нечто вроде этого.

— Так мы едем?

Бен обратился к ней холодным и чужим тоном, и Кэсс вгляделась в его лицо в бледном свете, гадая, в самом ли деле он презирает ее или только делает вид.

Вечер обещал быть таким чудесным, чуть не всхлипнула она и тут же переполнилась презрением к тому, что едва не дала волю слезам. Неужели все испортило то, что она подарила девочке браслет?

— Бен… — робко начала она, застыв вместо того, чтобы надеть босоножки, и он застонал.

— Не сейчас, Кэсс.

— Нет, сейчас, — настаивала она, смахивая со щеки непокорную слезу. — Ты… ты и вправду ненавидишь меня?

— Нет, я не испытываю к тебе ненависти. — Бен провел ладонью по волосам. — Вспомни, Кэсс, я никогда не говорил, что ненавижу тебя. Просто мы… несовместимы, вот и все. И давай покончим с этим.

Кэсс облизнула пересохшие губы.

— И ты на меня не сердишься?

— А, вот ты о чем! — Бен возвел глаза к небу. — Конечно, сержусь! Ты наговорила глупостей и заставила меня совершить нелепый поступок! И после этого я не должен сердиться? За кого ты меня принимаешь?

Он повернулся к машине, но Кэсс не унималась.

— Я думала, ты ко мне неравнодушен, — заметила она, рассеянно ковыряя ногой кочку. — Я думала, ты меня любишь…

— О, Кэсс! — на этот раз он произнес ее имя с мукой в голосе. Когда он оглянулся на нее, уже стоя на краю поляны, Кэсс поняла, что наконец-то пробилась сквозь его защитную оболочку. — Да, я тебя люблю, — хрипло пробормотал он, возвращаясь к ней словно на свинцовых ногах. — Но мы оба знаем, что это бессмысленно, верно? Так почему ты не

хочешь вернуться в машину и перестать мучить нас обоих?

Кэсс испустила прерывистый вздох.

— Потому… потому что я знаю: ты мне не брат!

Бен уставился на нее вытаращенными глазами.

— Что?

— Мне известно, что ты мне не брат, — неуверенно повторила Кэсс, гадая, знает ли правду сам Бен. — Твоя бабушка рассказала мне… о том, что твой отец погиб, наткнувшись на мину, которая пролежала в земле со времен прошедшей войны, и о том… как твоя мать вышла замуж за моего отца, обнаружив, что она беременна. — Кэсс выжидательно помедлила. — Твоя бабушка говорила, что ты об этом знаешь — это правда, да? О, Бен, перестань так смотреть на меня! Ты даже не представляешь, как много это для меня значит. Ради Бога, скажи хоть что-нибудь — скажи, что это не ложь!

— Это не ложь.

Но Бен, похоже, не собирался прыгать и кричать от радости, как хотелось Кэсс и чего она ждала от него. В чем же дело? Неужели он не рад тому, что она узната правду? Тайна многое объясняла, и в первую очередь — ее неудержимое влечение к Бену. Это влечение было отнюдь не извращением, не стремлением к инцесту, а мгновенным узнаванием единственного человека, которого она всегда любила.

Протянув руку, Кэсс коснулась его рукава, но Бен поспешно отпрянул, не принимая ее робкую попытку примирения.

— Не надо, — резко произнес он, двумя словами разбивая все надежды Кэсс. — Не знаю, как еще это объяснить, но то, что ты узнала… ничего не меняет и не может изменить.

Кэсс задохнулась.

— Не глупи! Это большая разница.

— Нет. — Он остался непоколебим. Кэсс недоуменно воззрилась на него.

— Но почему? — Она снова протянула руки — на этот раз довольно неуверенным жестом. — Может, ты только что солгал? Прости, если я чего-нибудь не понимаю, но разве не ты только что говорил, что любишь меня? Или это была попытка заманить меня обратно в машину? Приманка для моей гордости?

— Не болтай чепухи.

Бен выговорил эти слова устало, но Кэсс была слишком возбуждена и не попыталась понять то, что Бен пытался высказать. Ее мир рушился, осколки падали вокруг, и все, о чем удалось подумать Кэсс, — как приятно было бы погрузиться в воду озера.

— Ничего я не болтаю, — ответила она, снова сдвигая бретельки с плеч и стягивая платье. Под ошеломленным взглядом Бена она сбросила шелковые трусики и, повернувшись, бросилась в воду, так что к тому времени, как Бен осознал, что происходит, она уже была в нескольких ярдах от берега.

От холода у нее немели руки и ноги — от тени деревьев, окружающих берега, вода в озере никогда не прогревалась так, как в море. Заплыв чуть дальше от берега, Кэсс решила, что утонуть будет очень просто. Надо только как следует промерзнуть!

— Кэсс!

Хриплый крик Бена на время отвлек ее. Он стоял на полосе гальки у самой воды, и даже издалека и в тусклом свете Кэсс чувствовала, как сильно он разгневан.

— Кэсс! — снова позвал он, пока она уплывала все дальше. — Ради Бога, Кэсс, вернись! Нам надо поговорить. Я все понял. Да, я резко ответил на твои слова, но только потому, что был ошеломлен. Возвращайся! Дай мне хотя бы возможность объясниться! Ради всего святого, перестань играть!

Поделиться с друзьями: