Семейный заговор

Джордж продолжал рассказывать:

— Я нашел этот гараж, дорогая. Просто по телефонному справочнику — «Шубридж Гэражиз Лтд». Штаб-квартира фирмы была в Вестоне, филиалы — в Бриджуотере и Уэльсе. Во время войны Шубриджа призвали в армию, но его жена успешно вела дела фирмы с помощью менеджера. После войны у Рональда все пошло как по маслу…

Тут Джордж отвлекся и подумал: «Так и у меня пойдет, когда будет покончено с этой любительской работой частного детектива и я займусь садовыми делами». Но он сразу же оборвал свои приятные мечты и вернулся к рассказу:

— Но в конце концов он выгодно продал фирму и отправился в Брайтон. Я поговорил с очень милым стариком кладовщиком фирмы в Вестоне. Он начинал, когда там еще работал Шубридж. Он уже целую вечность не слышал ничего о Шубридже и уверен: того уже нет в живых, так как раньше каждый год получал от него открытку к Рождеству. Он рассказывал мне, что Шубридж уехал в Брайтон, хотел купить там отель, нанять толкового управляющего и без особых забот получать денежки. У меня есть его брайтонский адрес.

— А что стало с мальчиком? — спросила Бланш.

— Как и предполагали Грэдиджи, ему дали имя Эдвард. Очевидно, было использовано свидетельство о рождении умершего ребенка — ведь разница в возрасте составляла всего восемь месяцев, и к десяти-одиннадцати годам она стала совсем незаметной. Он посещал небольшую частную школу, и если поначалу немного отставал, то на это не обращали особого внимания. Он оказался весьма смышленым мальчуганом, увлекался спортом и обожал загородные прогулки, любил птиц, цветы, вообще природу. Вначале Шубриджи жили прямо при гараже, а потом приобрели небольшой домик за городом.

Он перелистал блокнот.

— Тебе придется поехать в Брайтон, Джордж.

— Понимаю, дорогая. Еду завтра, я сам не хочу тянуть с этим делом. Так, что тут еще у меня в поминальнике?.. Не хочу ничего упускать, чтобы ты все могла передать нашему дорогому Генри…

— Не надо, Джордж…

— Если ты дашь еще рюмку портера и оставишь меня на ночь, клянусь: никогда больше не упомяну его имени.

Бланш поднялась налить вина, а Джордж рассказывал дальше:

— Да, мальчик… Это был блондин с голубыми глазами, немного вспыльчивый — наверное, сказывалась ирландская кровь. Когда Шубриджи уехали из Вестона, ему было четырнадцать — по свидетельству о рождении, разумеется. Миссис Шубридж возлагала на него большие надежды, она к нему очень привязалась, да и сам Шубридж тоже. Когда они жили в Чилболтоне, Марта Шубридж иногда занималась рукоделием для семьи Рейнбердов. Гараж находился неподалеку от берега моря. Что там еще? Да, ну это ты знаешь, про прозвища этих сестричек.

— Как-как?

— Ну я тебе говорил. О прозвищах, которые обе мисс Рейнберд придумали друг для друга. Мне о них рассказала старая добрая матушка Грэдидж.

— Джордж, ты ничего мне об этом не рассказывал. А ведь именно такие мелочи очень важны, с их помощью гораздо легче установить контакт.

— Не может быть! Да точно я тебе говорил! Твоя мисс Рейнберд была Типпи, а Хэриет она называла Флэппи.

— И все же ты мне об этом не говорил. Ну-ка проверь, не забыл ли ты еще чего-нибудь. Я должна знать все. Что ты там говорил насчет рукоделия Марты Шубридж?

— Она работала в мастерской у Рейнбердов. Черт возьми, только представь себе: жить в доме, где есть мастерская, в которой подшивают и обновляют простыни. Когда они изнашивались, их разрезали посередине и сшивали. Старина Шолто денежкам счет знал. — Джордж перелистал несколько страниц. — Ну вот, пожалуй, и все. Да, остались еще мои расходы, но это потом, когда все будет окончено. — Он поднял рюмку и, сделав глоток, добавил: — Так оставишь меня на ночь, чтобы соседям было о чем поговорить?

Смотря куда-то вдаль поверх его головы, Бланш покачала головой:

— Знаешь, я все думаю, что же было в руке у мальчика. По-моему, это была птица. Да, точно, какая-то бедная птица, которую он спас.

— Не понимаю. Ты что, Бланш, действительно видела этого парня?

— Так же, как тебя сейчас.

— Тогда, думаю, он держал ружье. По словам того старика сторожа, он был заядлым охотником.

Бланш в упор посмотрела на него.

— Почему ты раньше мне этого не сказал?

— Ну, Бланш, я же не могу все запомнить. Ты вообще представляешь себе, как разговаривают эти люди? Стоит им только начать, их уже невозможно остановить. Слушай, у меня прекрасная идея, как быстро выпутаться из этой ситуации, это будет удобно и тебе и мне. Мальчик уже стал мужчиной, и вряд ли он сменил фамилию. Если я не смогу найти его завтра в Брайтоне, то мы поместим объявление в одной из газет, к примеру в «Ньюз оф зе уорлд». Напишем приблизительно так: «Эдварда Шубриджа, сына Рональда и Марты Шубридж, о котором в последний раз слышали в Брайтоне тогда-то, просят связаться с подателем объявления по такому-то адресу, где он сможет получить весьма полезную для себя информацию». Ну как?

— Ни за что, — твердо ответила Бланш.

— Почему?

— Пошевели мозгами, Джордж. Ну, во-первых, мисс Рейнберд может увидеть это объявление. Если голова у нее работает — а я уверена, так оно и есть, — то она уже давно сообразила, что ребенка сплавили Шубриджам.

— Ну, она не из тех, кто читает «Ньюз оф зе уорлд», эту воскресную смесь секса и спорта.

— Кто-нибудь из ее знакомых может увидеть и в разговоре как бы между прочим заметить: «Шубридж? Не так ли звали шофера, работавшего у Шолто?» Представляешь? И, кроме того, она хочет, чтобы Эдвард ничего не знал о наших поисках. Дорогой, ведь может оказаться и так, что он будет самым неподходящим кандидатом в мире на наследство Рейнбердов. И в этом случае, я абсолютно уверена, мисс Рейнберд просто откажется от этого дела. Знаешь, в теперешней ситуации ей нужен просто хороший предлог. Ты не поверишь, но я по-человечески очень привязалась к этой, старухе. И дело даже не в храме Астродель. Я не хочу портить ей жизнь. Если Эдвард Шубридж окажется каким-нибудь никчемным проходимцем, тогда я скажу ей, что его уже нет в живых, и она проведет остаток дней в полном душевном покое.

Джордж ухмыльнулся.

— Ловко, ничего не скажешь. В любом случае ты в выигрыше. Почему бы тебе не расследовать случай посерьезнее, Бланш? Ты бы смогла отгрохать себе Тадж-Махал.

— Джордж Ламли, я спускаю тебе эти шуточки, делая скидку на четыре бутылки портера и все другие напитки, которые ты, несомненно, употребил перед тем, как прийти ко мне, — сухо заметила Бланш. — Тебе пора домой. Завтра поедешь в Брайтон. И если вдруг тебе удастся найти Эдварда Шубриджа, держись от него подальше, пока я не скажу, как действовать.

Джордж пожал плечами:

— Хорошо, старушка, ты командуешь парадом.

Из десяти персон, состоявших в то или иное время членами гольф-клубов «Тивертон» и «Кроуборо-Бикон», двое мужчин и две женщины умерли. Таким образом, оставалось четверо мужчин и две женщины. Одна женщина последние два года находилась в Родезии вместе с мужем, а другая, старая дева пятидесяти четырех лет, жила в Кроуборо (прочитав сообщение о ней, Буш тут же исключил ее из списка подозреваемых). Из четырех мужчин один — семидесятипятилетний священник англиканской церкви в Тивертоне, другой — член фондовой биржи, сорока лет, жил в Кроуборо с женой и четырьмя несовершеннолетними детьми (Буш приказал своим сотрудникам поработать над ним еще, но в глубине души знал: ничего путного из этого не выйдет). Третий работал мастером на танкере фирмы «Эссо» и в те дни находился в океане, где-то между Лондоном и Бахрейном. Во время двух предыдущих похищений он также был в плавании. Четвертому было под сорок, он имел небольшой доход, жил в собственном доме в Уилтшире, где держал много диковинных птиц, в основном золотистых восточных фазанов и длиннохвостых попугаев. Его звали Джордж Ламли.

Глава 6

Сидя в своей небольшой гостиной, мисс Рейнберд думала о мадам Бланш и о только что закончившемся сеансе. Теперь, когда она на время отложила выбор, душа ее успокоилась. Можно было просто сидеть и слушать, а когда требовалось — отвечать на вопросы и задавать свои. Она чувствовала, что так будет продолжаться до тех пор, пока не настанет время сделать выбор между неверием и верой. Но произойдет это, естественно, само собой, как неожиданно пришло к ней нынешнее состояние.