Семейство Тенявцевых
Шрифт:
Сообщение закончилось, и Липучка тут же отключилась.
В комнате воцарилась тишина. Максимилиан скрипел мозгами, пытаясь перевести услышанное на человеческий язык. Обнаружено… семь совпадений? Семь?!
– Семь?.. – одновременно произнесла Виола, обращая к нему изумлённое лицо. – Он сказал…
– Что у них семь девочек-сирот, которые нам подходят. Семь!
У Виолы медленно отвалилась челюсть, щёки покраснели.
А потом зажглись глаза.
История первая. Нинель
Тот памятный вечер,
Годы пролетели быстро, быстрее, чем хотелось бы. Но несмотря на это, и несмотря на трудности, которые с появлением детей свалились на чету Тенявцевых подобно снежному кому, который неожиданно валиться на голову, он ни разу не пожалел о принятом решении.
И когда Максимилиан бурчал или ругался (по-своему, самому себе под нос), то делал это только из важности. Ну и в целях воспитания, как-никак хозяин большой семьи, отвечающий за её благополучие.
Однако был человек, которого он не смел задевать и даже побаивался, исключительно из уважения – собственная жена.
Вот и сейчас Максимилиан вернулся с работы, когда все домашние уже давно легли спать. Так как жилые комнаты располагались на втором этаже дома, на первом можно было шуметь, сколько влезет.
– Все дома? – спросил он у Липучки, разуваясь или скорее, стряхивая ботинки на пол. – Проверяю… Все дома.
– В своих комнатах?
– Проверяю… Все в своих комнатах за исключением Виолы.
– А она где?
– Ждёт вас в кабинете.
Ну вот! Его взгляд быстро пробежался мимо кухни в сторону виртуального игрового зала, где можно было бы спрятаться.
Не успел.
– Дорогой!
Виола стояла на пороге кабинета. Вначале Максимилиан замер, а потом расплылся в улыбке – всё же она у него красавица. В этом фиолетовом платье до пола – прямая, эффектная, и талия, несмотря на возраст, на месте, и цветы в локонах.
Взгляд вот только слишком добренький. И голос слишком сладенький.
– Ты сделал, что я просила?
Максимилиан воровато оглянулся на лестницу, ведущую на второй этаж, вздохнул, понимая, что не скоро попадёт в спальню и ответил:
– Пошли в кабинет, всё расскажу.
Жена позволила ему пойти первому и послушно шла следом, почти не издавая сердитого сопения.
В кабинете Максимилиан упал на стул и спросил:
– А ты уверена? Не нравится мне всё это.
Виола степенно уселась напротив.
– Конечно, уверена!
– Да ты же видела его всего несколько минут? С чего ты взяла, что он подходит в мужья нашим девочкам?
– Во-первых, несколько минут мы разговаривали, так, о ерунде, а всё важное я и без его участия узнала. Видел его страницу в сети, во Всемирке? Он всегда общается корректно и по делу. А историю его просмотров?
– Как тебе удалось залезть в историю его просмотров? – нахмурился Максимилиан. – Это незаконно!
– Я же не могла отдать нашу дочь, не убедившись, что он достойный человек! В истории всё чисто – работа, работа и ещё раз работа. Он работает с двадцати лет, представляешь?
– Тоже мне удивила. Половина наших дочерей работают
с пяти.– Да, но на семью. Да и по правде, какая там работа? Больше игра! А он открыл кондитерский киоск и стал работать на себя! Отличный кондитер. А через семь лет у него уже сеть. Лучшие сладости из самых качественных, натуральных ингредиентов. Это честь, что он хочет закупать нашу продукцию.
– На нашу продукцию и без того хороший спрос! Сейчас мало желающих держать в хозяйстве живую корову и кур. Большинство считает, что разницы между настоящими и синтетическими молоком и яйцами нет, а те, кто не считает, готовы хорошо за экопродукты платить.
– Но недостаточно хорошо. А насчёт разницы, ты прав – он считает, есть! Говорит, дело в мелочах, тонкостях, оттенках вкуса. Он идеально подходит. Да, да, не морщись! Отличный кондитер, трудолюбивый до чёртиков и способный различать нюансы практически одинакового вкуса. Он просто идеально подойдёт нашей Нинель!
Максимилиан опешил.
– Как Нинель? Трудолюбивый до чёртиков кондитер нашей лентяйке, мечтающей питаться одними сладостями? Да пожалей парня!
Взгляд и голос Виолы заледенел. Она ещё больше выпрямилась и процедила:
– Надеюсь, ты сейчас шутишь?
– Нет, – заупрямился Максимилиан, совсем не к месту демонстрируя мужскую солидарность. – Я до сих пор сержусь на неё за тот случай с дойкой! Всего-то навсего надо было принять новые аппараты и расписаться за их получение. А она что? Пригласила доставщиков себе в комнату, где улеглась на кровати с компрессом на лбу, в пижаме, с синим лицом, будто вот-вот помрёт! Все в округе смеются, говорят, я даже мёртвого работать заставлю!
– У девочки болел живот!
– Сладкого нужно было меньше есть. – Максимилиан отвернулся, утомившись от спора.
– Дорогой, ну не злись. – Виола смягчилась, подошла, принялась массировать ему шею и плечи. Мышцы на глазах расслаблялись, муж добрел. – И не говори так хотя бы на людях. Они могут подумать, что ты её не любишь. А я ведь знаю, она тебе очень близка. Вы можете сердиться друг на друга сколько влезет, но, если нужно, сделаете друг для друга всё и даже больше.
Голос жены убаюкивал, массаж расслаблял, Максимилиан прикрыл от удовольствия глаза.
– Ну так ты попросил его приехать и лично убедиться, что наше производство экологически чистое? Идеальное!
Что на это сказать? Разве можно переубедить женщину, которая руководствуется желанием кого-то осчастливить? Максимилиан вздохнул и смирился.
– Да. Он прилетит послезавтра.
Завтрак в их доме всегда походил на шумную карусель. Круглый стол, посреди которого механизированный повар-подавальщик, много стульев и трёхмерный телевизор под потолком.
Сегодня на завтрак подавали овсянку. Когда Нинель вышла из комнаты, поправляя домашнее платье (Виола требовала от дочерей даже в домашней одежде выглядеть превосходно), родители ещё не явились. Младшие сидели вместе, о чём-то хихикали и шептались, Мария и Яу смотрели новости. Первая была в голубом платье, вторая в розоватом. Обоим платья невероятно шли.