Семидесятый меридиан

Однажды молодой мулла, живший по соседству с моим приятелем, дал нам повод для размышлений. На вопрос, почему он избрал именно это поле деятельности, он спокойно ответил:

— Мое призвание — руководить своей паствой. Если завтра я скажу прихожанам, что вас, например, следует убить, вы будете растерзаны.

Вскоре после полного провала на выборах «Джамаат-и ислами» попыталась проверить свое влияние на верующих, для чего избрала отнюдь не добропорядочный метод. В газетах появилось сообщение, что в Пакистане найдена книга д-ра Пинаса-бен Нахима «Турецкое искусство любви в иллюстрациях», изданная в Лондоне, в которой якобы допущены непочтительные высказывания в адрес пророка Мухаммада.

В Пакистане злополучной книги никто не видел, но она стала причиной крупных волнений, особенно после того, как амир джамаатовцев Маулана Маудуди заявил, что указанная книга «глубоко оскорбила чувства мусульман, а ее автор, отбросивший всякое приличие и скромность, виновен в чудовищном, невиданном преступлении».

В ответ на такое заявление толпа немедленно сожгла два этажа британского консульства на Рейс-курс-роуд в Лахоре и три автомобиля. Руководили этим студенты из джамаатовской организации «Ислами Джама-ат-ут-тулаба», возглавлял которую сын амира Маудуди — Абу Зафар. Демонстрации были организованы в Равалпинди и Лаялпуре.

В ответ на представление пакистанского правительства по поводу книги английский верховный комиссар в Пакистане сэр Сирил Пикард ответил, что он «искренне сожалеет и серьезно озабочен по случаю возможных оскорблений, нанесенных исламу в Англии», но подчеркнул при этом, что «английское правительство не осуществляет контроль над изданиями».

На следующий день вопрос о «турецкой любви» был поставлен в иную плоскость. «Дейли ньюс» вышла с аршинным заголовком. «Кощунственная книга — дело рук русских». После столь категорического утверждения был поставлен крошечный вопросительный знак. Собственный корреспондент газеты из Лондона передал высосанную из пальца версию, что «русские агенты использовали эту книгу для саботажа визита премьера Хита в Пакистан», где он рассчитывал остановиться на пути в Сингапур.

Вскоре дотошные репортеры лондонской «Дейли экспресс» установили, что книга написана давным-давно и повторно издана пять лет назад в Нью-Йорке издательством «Тауэр Букс». Английские книготорговцы приобрели часть тиража, однако ни одного экземпляра в Пакистан не отправлялось.

Тем временем буйства в стране продолжались. В течение пяти дней только в Карачи было разгромлено 600 магазинов и лавок, главным образом винных. Госпитали превратились в вытрезвители. Они были переполнены пациентами, напившимися до бессознательного состояния.

Газетная «утка» лопнула. Но искусственно раздутая сенсация в конечном итоге причинила ущерб именно Пакистану, и вряд ли стоило подробно рассказывать о ней, если бы она не оказалась достаточно яркой иллюстрацией методов, которыми пользуются реакционные боссы для достижения своих целей.

Писать о Мултане, как о современном городе, сложно, хотя по населению он занимает в стране пятое место. Крупнейший в Пакистане магистральный газопровод, проложенный от месторождения Суи к столице, проходит через Мултан. Это позволило построить в окрестностях города на реке Чинаб ряд химических предприятий, в частности по производству искусственных удобрений. Здесь сходится несколько железных дорог и построена крупная тепловая электростанция, поэтому Мултан стал значительным транспортным энергетическим центром. Почти вся остальная промышленность осталась на полукустарном уровне.

В одном из тенистых парков города стоит изящная мечеть, содержащаяся в идеальном состоянии. Ее роскошные мозаичные орнаменты не потеряли ни кусочка смальты. У небольшого бассейна сидят несколько стариков в чалмах. Они словно изваяны из темного камня и похожи на ученых-богословов. На самом деле это нищие, но особого склада: они не клянчат подаяния, а собирают дань и делают это строго, с преувеличенным уважением к своей профессии.

Одна из передовых в «Морнинг ньюс» называлась «Нищие». В ней говорилось, что представители этой профессии под предводительством некоего Нурула Хака формируют свой «профсоюз, который призван защищать их права и интересы». Н. Хак заявил, что ассоциация нищих «Анджуман» намерена вскоре открыть отделения по всей стране и созвать в Карачи конференцию, на которой «могут быть представлены даже иностранные делегации». Между прочим, новоявленный президент «Анджумана» декларировал, что ассоциация «не будет поддерживать ни одной политической партии. Ее задача — улучшить положение нищих».

Столь многообещающее заявление говорит о существовании широких связей между нищими, а сам факт появления передовой статьи указывает, что нищенство действительно является достаточно важной социальной проблемой. Однако газета выражает недоумение, почему нищие называют свою ассоциацию профсоюзом: «ведь по сути дела они сами являются эксплуататорами, паразитирующими за счет общества». Однажды мне попалась заметка «Богатый нищий». В ней рассказывалось, как один из хайдарабадских побирушек, выдавая замуж свою дочь, устроил шикарный ужин. В качестве подарка он приволок 50-килограммовый мешок монет достоинством в рупию. (Монета, крайне редкая в обращении.) Затем, растрогавшись, он преподнес каждому из приглашенных по золотой монете, а жениху отвалил семь штук.

Я ни минуты не сомневаюсь, что такую свадьбу могли бы сыграть многие из мултанских дервишей. Когда правительство Яхья-хана изъяло из обращения купюры достоинством в 500 и 100 рупий, на обменные пункты явилось немало нищих. Один из них предъявил к обмену 180 «красных» банкнот на сумму 90 тыс. рупий. Другой, притворяющийся слепым, оттолкнул мальчишку-поводыря, снял темные очки и четким почерком заполнил декларацию на обмен 10 тыс. рупий, а у «сумасшедшего» наступило временное просветление, и он приволок в отделение банка 20 тыс. рупий.

Я покидал «город святых и нищих». У заправочной колонки, где скопилось десятка полтора грузовиков, многие почтительно кланялись сухонькому старичку в лохмотьях, не удостаивая вниманием его «двойников», бродивших поблизости. Невольно подумалось, что дед — святой, и я деликатно поинтересовался, кто он.

— Сааб имеет сорок грузовиков, которые курсируют по дорогам и работают на него, — ответил хозяин автоколонки.

ТРАДИЦИИ И АНАХРОНИЗМЫ

В Пакистане достраивалась первая атомная электростанция, а аэродром Карачи демонстрировал летающий гигант «Боинг-747», или «Джамбо». На страницах прессы обсуждаются самые современные проблемы. Но порой небольшая заметка, затерявшаяся в море информации, приводит в оцепенение. Сразу вспоминаются фантастические романы, и кажется, что «машина времени» перенесла вас в иную эпоху. Анахронизмы вплелись в современность, столетия часто шагают рядом по узкой тропе, а порой перебегают дорогу одно другому.

На людных улицах больших городов, словно пауки, затаились в толпе похитители детей. Несмотря на угрозу строжайшего наказания, вплоть до виселицы, они продолжают гнусный промысел.

Для чего красть детей? Цели разные: некоторых могут вернуть состоятельным родителям за солидный выкуп, другие исчезают бесследно. Существуют тайные корпорации нищих, использующие для сбора подаяний искалеченных подростков с деформированными конечностями и вывернутыми суставами. Подросшие девочки становятся наложницами купивших их собственников или, едва минует детство, продаются в тайные публичные дома.

Однажды в газете «Пакистан тайме» была помещена фотография некоего Нисар Хусейн-шаха. Вместе с двумя сообщниками он похитил в разных городах 36 детей и долгое время оставался неуловимым, пока наконец не был схвачен и повешен по приговору военного суда в лахорской тюрьме. Его компаньонам — Водки и Акбару предстояло отбывать по 14 лет каторги.

Дельцы из частных приютов Карачи систематически продавали детей-сирот за пределы страны, это выяснилось, когда власти вынесли специальное решение о запрещении вывоза из Пакистана мальчиков и девочек, брошенных родителями.