Семиотика, или Азбука общения

Для записи чисел в десятичной системе счисления мы используем десять цифр — от 0 до 9. Это достаточно удобно для всяких бытовых расчетов. Запомнить 10 цифр просто, а длина записанных чисел обычно тоже не превышает 10: например, чтобы записать такое число, как миллион, нужно всего 7 цифр — 1 000 000.

Для разных целей могут оказаться удобными и другие системы. Например, двоичная система счисления применяется в подавляющем большинстве математических машин (компьютеры, цифровые анализаторы и др.). Еще в XVII в. крупнейший немецкий философ и математик Г. Лейбниц предлагал всем людям перейти на двоичную систему. Но этому помешали даже не столько традиция и привычка, сколько то, что в двоичной системе счисления запись чисел чересчур длинная. В ней всего два простых знака: 0 и 1. Но даже для записи числа 10 (в нашей системе всего два знака) требуется последовательность из четырех простых знаков: 1010. А число 107 запишется в двоичной системе как 1101011. Представляете, какую длину будет иметь запись числа «миллион»! Иначе говоря, двоичная знаковая система является несбалансированной, поэтому использовать ее в быту крайне неудобно.

Между тем, для современных компьютеров с их большой памятью и быстродействием длина записи числа не становится помехой. Зато использовать лишь два простых знака оказалось очень удобным для технического кодирования, поскольку информация внутри компьютера передается с помощью электрического тока. Например, тот факт, что ток идет, соответствует цифре «1», а отсутствие тока — цифре «0». Помимо такого очень наглядного и несложного кодирования выяснилось еще одно преимущество двоичной системы счисления: в ней быстрее и проще осуществлять различные арифметические действия. Именно по этим причинам двоичная система принята в современных вычислительных устройствах.

___

Таким образом, сбалансированность является важным свойством знаковой системы только для человека с его ограниченным объемом памяти и постоянным недостатком времени на общение.

Все те отношения, которые мы рассмотрели, — и синтагматические и парадигматические — способствуют нормальной работе знаковой системы, делают ее мощной и сбалансированной. Синтагматические отношения вместе с соответствующими им правилами комбинирования знаков обеспечивают мощность знаковой системы при заданном количестве элементарных знаков, то есть увеличивают число выражаемых смыслов, не увеличивая количества элементарных знаков. Из парадигматических отношений синонимия обеспечивает разнообразие средств выражения одного смысла и возможность выбора этих средств в зависимости от целей общения. Так возникают разные стили, жанры, режимы функционирования.

Описывая внешность человека, мы выбираем из трех почти синонимичных слов «лицо», «лик» и «морда» одно в зависимости от стиля общения и жанра текста. Первое слово — стилистически самое нейтральное. Как бы не оценивалось само лицо, его можно назвать этим словом: «нежное лицо», «мужественное лицо», «симпатичное лицо», «неприятное лицо». Это слово встречается в текстах любых жанров и любых стилей.

Второе существительное сочетается только с высокой оценкой и согласуется с возвышенным стилем речи. Можно сказать «нежный лик» или «мужественный лик». Так, Михаил Лермонтов пишет: «Бледней снегов был нежный лик, в очах дрожали слезы». Здесь появляется еще одно слово «высокого стиля» речи — «очи». Его употребление гармонирует со словом «лик». Слово «лик» (как и «очи») не сочетается с прилагательными «симпатичный» и «неприятный». Это слово вы, скорее, найдете в стихах, героическом эпосе или религиозной литературе.

Напротив, слово «морда» применительно к человеческому лицу ощущается либо как грубое, либо как грубовато-ласковое. Оно комбинируется с прилагательными «омерзительный» (грубое с отрицательной оценкой) и «симпатичный» (грубовато-ласковое). Никак нельзя сказать: «нежная морда» или «мужественная морда». В одном и том же описании человека никогда не совмещаются слова «морда» и «очи». Так, нельзя сказать «очи черные, морда красивая». Это слова из разных стилей, «морда» — слово разговорной речи.

Также по-разному сочетаются слова «лик» и «морда» с глаголами. «Бить» можно только «в морду» или «по морде», но не «в лик» или «по лику». И наоборот, «восхищаться» можно «ликом», но никак не «мордой».

Среди парадигматических отношений омонимия иногда создает трудности для понимания (в частности, используется в языковых играх, каламбурах, шутках, для розыгрышей и даже для обмана). Как мы говорили, обычно омонимия слов и словосочетаний исчезает в тексте благодаря различиям омонимичных знаков в сочетаемости. Впрочем, омонимия, и это мы тоже видели, может оказаться и полезной. Наличие омонимичных знаков позволяет, если это нужно, экономить формы выражения (одна и та же форма может выражать много смыслов) и при ограниченных средствах увеличивать мощность знаковой системы.

3.7. Правила употребления знаковых систем

Кроме знаков и отношений между ними, составляющих знаковую структуру, кроме правил комбинирования знаков и возникающих в результате отношений, в знаковой системе есть еще один тип правил. Это правила ее функционирования (или употребления) в целом, а также правила употребления отдельных знаков.

Мы можем досконально знать внутреннее устройство знаковой системы, знать все ее и простые и сложные знаки, все отношения между ними, но при этом не уметь ею пользоваться. Представьте себе, что начинающий водитель выучил по книге «Правила дорожного движения» все знаки и сел впервые за руль автомобиля. Далее он завел мотор и поехал по улице, внимательно глядя вперед. Первый же милиционер остановил его за нарушение правил. Дело в том, что наш водитель не обратил внимания на знак «кирпич», запрещающий проезд. Он, конечно, знал этот важный знак, но просто не заметил его, потому что не подозревал, что знак может стоять на палке у обочины. Он был уверен, что все знаки висят над дорогой.

Эта история кажется совершенно невероятной. Получается, что наш герой не знал самых элементарных правил функционирования системы дорожных знаков — настолько простых и очевидных, что о них даже ничего не было написано в книге «Правила дорожного движения».

А вот еще один пример из области ненаучной фантастики. Инопланетянин, изучив по земным книгам значение военной формы, прилетел на Землю с громадным количеством шинелей, фуражек, погон всевозможных цветов и размеров. Но выдать себя за военнослужащего — жителя Земли ему не удалось. Все дело в том, что на грудь он прицепил десяток погон, фуражку надел задом наперед, а сапоги нес в руках. Потому что в тех книгах, которые он читал, не было сказано, как правильно использовать эту форму. Ведь авторы книг считали правила пользования одеждой сами собой разумеющимися.

Что случается с людьми, которые забывают простейшие правила функционирования сразу многих знаковых систем, описано в стихотворении Самуила Маршака «Вот какой рассеянный»:

Жил человек рассеянный На улице Бассейной. Сел он утром на кровать, Стал рубашку надевать, В рукава просунул руки — Оказалось, это брюки. Вот какой рассеянный С улицы Бассейной! Надевать он стал пальто — Говорят ему: не то. Стал натягивать гамаши — Говорят ему: не ваши. Вот какой рассеянный С улицы Бассейной! Вместо шапки на ходу Он надел сковороду. Вместо валенок перчатки Натянул себе на пятки. Вот какой рассеянный С улицы Бассейной! Однажды на трамвае Он ехал на вокзал И, двери открывая, Вожатому сказал: — Глубокоуважаемый Вагоноуважатый! Вагоноуважаемый Глубокоуважатый! Во что бы то ни стало Мне надо выходить. Нельзя ли у трамвая Вокзал остановить? Вожатый удивился — Трамвай остановился. Вот какой рассеянный С улицы Бассейной! Он отправился в буфет Покупать себе билет. А потом помчался в кассу Покупать бутылку квасу. от какой рассеянный С улицы Бассейной! Побежал он на перрон, Влез в отцепленный вагон, Внес узлы и чемоданы, Рассовал их под диваны, Сел в углу перед окном И заснул спокойным сном. — Это что за полустанок? — Закричал он спозаранок. А с платформы говорят: — Это город Ленинград. Он опять поспал немножко И опять взглянул в окошко, Увидал большой вокзал, Удивился и сказал: — Это что за остановка — Бологое иль Поповка? — А с платформы говорят: — Это город Ленинград. Он опять поспал немножко И опять взглянул в окошко, Увидал большой вокзал, Потянулся и сказал: — Что за станция такая — Дибуны или Ямская? — А с платформы говорят: — Это город Ленинград. Закричал он: — Что за шутки! Еду я вторые сутки, А приехал я назад, А приехал в Ленинград! Вот какой рассеянный С улицы Бассейной!

Удивительно, как герой этого стихотворения при такой рассеянности вообще живет среди людей! Ведь он не знает правил ношения одежды, путает слова, понятия не имеет, где какие знаки уместны.

У каждой знаковой системы есть свои собственные правила функционирования и своя сфера употребления. В первой главе мы уже говорили о неуместности использования знаков спортивного судьи, регулировщика и дорожных знаков у себя дома при общении с родственниками. Даже если вы хотите, чтобы вас не беспокоили и не входили некоторое время в вашу комнату, не следует вывешивать на двери «кирпич», хотя он и означает запрет движения.

Можно говорить не только о правилах и сферах использования целых знаковых систем, но также и о правилах и сферах употребления отдельных знаков. Различия в употреблении знаков с близким содержанием могут быть и достаточно очевидными, и очень тонкими, почти незаметными. Примером очевидных правил могут служить правила ношения военной формы. Так, у военных есть по крайней мере два вида формы: повседневная и праздничная. Здесь сами названия определяют сферу употребления. Конечно, праздничную форму носят только по праздникам и не надевают в обычные будние дни для несения обычной службы.