Семитысячелетняя молитва

На Харуюки лежала, вернее, придавливала его к сиденью, девочка, сжимавшая правой рукой штекер XSB-кабеля для прямого соединения. Её глаза были, как всегда, полны слёз, и она прошептала:

— П… прос-ти. Брат нагово-рил тебе много гадостей…

— Э, э-э…

Поскольку физическая и вербальная ситуация заставляли его беспрестанно моргать, Харуюки решил поручить сбор информации своему голосу.

— Э-э-это самое, т-ты… что, помнишь эту дуэль?..

Перед тем как соединиться с ним, она говорила, что в дуэлях забывает обо всём, а потом почти не помнит случившееся. Другими словами, в Ускоренном Мире её личность вытесняется личностью «брата», которая не оставляет ей воспоминаний о случившемся… по крайней мере, к такому выводу пришёл сам Харуюки.

Но девушка — истинная владелица дуэльного аватара по имени «Аш Роллер», Кусакабе Рин, в ответ кивнула.

— Пока ещё… пом-ню. Пока… на мне всё ещё надет нейролин-кер брата…

— П-понятно…

Рин словно почувствовала в этом коротком ответе все сомнения, кружившиеся в голове Харуюки, поэтому она моргнула и принялась тонким голосом объяснять:

— Я… тоже не знаю, становлюсь ли я в Ускоренном Мире настоящим братом… тем, который лежит в больнице в Сибуе, или… воображаемым братом, которого придумала я сама… но учитель сказа-ла мне, что во всём, что происходит в Ускоренном Мире, сокрыт какой-либо смысл. Она сказала, что если я продолжу сражаться плечом к плечу с братом, с Аш Роллером, то однажды открою для себя нечто важное.

— Ясно…

До этого самого момента Харуюки не был уверен в том, была ли эта «учитель», о которой она говорила, той самой Курасаки Фуко. Но эти слова окончательно убедили его. Фуко, по словам Черноснежки, обладала «самой чистой положительной Инкарнацией», другими словами, она сильнее всех бёрст линкеров верила в силу надежды, уз и любви. И такие слова могли принадлежать только ей.

Выходит, что на прошлых каникулах, когда Рин подрабатывала в больнице официанткой, она случайно облила холодной водой именно Курасаки Фуко. Фуко действительно жила где-то в районе Сугинами или Сибуи, а в больницу могла зайти ради обследования, связанного с тем, что её ноги были кибернетическими протезами.

Окончательно поверив ей, Харуюки кивнул. Рин продолжала смотреть прямо в его глаза.

В её серых глазах вновь начали собираться слезы. Они быстро стали слишком велики для своего веса и начали капать на щёки Харуюки.

— Почему?..

— Э?.. — не понимая, что происходит, Харуюки вновь окаменел.

Лицо Рин скривилось от плача, и она спросила его:

— Почему ты не ата-ковал ме… ня? Я… напа-ла на тебя потому, что не боялась того, что ты кинешься на меня и уничтожишь. Я надеялась, что ты растерзаешь меня, и я смогу принять на себя хоть малую часть тех чувств, что сокрыты в Броне Бедствия… но…

От её слов у Харуюки спёрло дыхание.

И действительно, перед тем, как вызвать его на дуэль, Рин сказала, что уничтожит Броню и примет на себя его ярость и ненависть. И бой действительно мог пойти по такому пути… Броню таким образом уничтожить, быть может, и не удалось бы, но Харуюки вполне мог взбеситься и обрушить всю свою силу на Рин.

Но сразу после начала битвы Аш Роллер перехватил инициативу фразой «как ты смеешь притрагиваться к моей сестре?!», и с тех пор у «зверя» просто не было времени как-то проявить себя. Конечно, их диалог содержал гораздо больше криков, чем хотелось бы Харуюки, но, если подумать, без них не обходился ещё ни один из бесконечных боёв Аша против Кроу…

— Я… не могу уничтожить тебя, — произнёс Харуюки, улыбнулся и покачал головой.

— Э?..

— Ведь Аш… мой очень дорогой… друг.

Харуюки старался выбирать слова очень тщательно, но Рин лишь опустила взгляд и со слезами на глазах повторила:

— Друг…

Харуюки ощутил, что она явно была недовольна ответом, и поспешил добавить:

— И-именно. Очень дорогой. И поэтому, даже если я полностью… стану Хром Дизастером и попаду под власть Брони… — Харуюки отчаянно выдавливал из себя слова, противоречащие своим собственным мыслям. — Я ни за что… не попытаюсь растерзать Аша. Он… мне нравится.

И тут…

Из очей Рин слёзы хлынули с двойной силой, но выглядели они совсем не так, как раньше.

Словно пытаясь догнать оброненные капли, она опустила голову и коснулась щеки Харуюки. Тот услышал у своего уха её жаркое дыхание, а затем полились слова:

— Я… так счастлива. Я боялась, что когда расскажу тебе, кто я… ты решишь, что я ненормальная. Но хоть я и состою в другом Легионе… хоть и постоянно сражаюсь с тобой и в дуэлях, и в битвах за территорию… мне не верится… что ты сказал мне… такие слова…

Тепло от крепко прижимающегося к нему тела и сладкий запах в очередной раз выбили из Харуюки дух.

Всё, на что хватило остатков его сознания — это на мысль: «Ну всё, в следующий раз Аш меня точно убьёт». Потому что то, что он вдруг поднял правую руку и едва не положил её на спину Рин, иначе как потерей контроля над телом было не объяснить…

— Можешь… повторить те слова, что ты сейчас сказал?

Эти слова, произнесённые в его ухо, заставили его остановить руку. Он тут же прокрутил свою память и хрипло произнёс:

— Э-э… Аш — мой очень дорогой друг.

— Нет, дальше.

— И поэтому, я ни за что не раню его…

— Нет, дальше.

— Он мне…

Тук-тук.

Вдруг послышались два отчётливых звука.

Харуюки, всё ещё не в силах сфокусировать глаза, медленно перевёл взгляд выше.

В поле зрения попала задняя дверь и её окно. Стекло обладало изменяемой тонировкой, и Харуюки был уверен, что ещё несколько минут назад оно было настроено на максимальную блокировку света. Но сейчас окно было совершенно прозрачным.

А с другой стороны виднелась длинноволосая улыбающаяся девушка.

Убрав от окна палец, которым она стучала в него, девушка провела рукой по виртуальному окну, и раздался тихий звук открывающегося дверного замка. Дверь тут же открылась, и девушка подалась вперёд, поместив свою голову точно над головой Харуюки, и ещё раз широко улыбнулась ему.

— Я рада, что мы снова встретились, Ворон-сан.

И от этих слов лежащая на Харуюки Рин отчётливо вздрогнула.

Харуюки тоже остолбенел и нервно улыбнулся в ответ. Продолжая смотреть на девушку, главного офицера Легиона Нега Небьюлас, «Железную Длань» Скай Рейкер, Куросаки Фуко, он смог лишь кое-как выдавить из себя:

— А... д... да... я тоже... рад.

«Всё хорошо, всё нормально, срываться и бежать ещё рано! В конце концов, Кусакабе Рин, несмотря на всю ту лесть, которой она меня парализовала, сделала это именно потому, что Фуко приказала ей остановить меня любой ценой. Мне нужно просто объяснить ей, что текущая ситуация возникла из-за того, что она выполняла её приказ. Короче говоря, она поймёт. Да, поймёт», — быстро раздумывал Харуюки, забыв о том, что с самого начала он именно что «сорвался и сбежал» от своего Легиона.