Семнадцать мгновений Вейдера

Что сын прилетел на Эндор участвовать в сражении, а не искать – для выяснения отношений – встречи с отцом. И, уж конечно, не ради философских дискуссий о Добре и Зле с Императором.

Люк шел к нему.

Он чувствовал это так же, как в Облачном Городе ощущал острое желание Скайуокера-младшего отомстить Врагу. Только теперь в эмоциях Люка почти не было ненависти. Скорее... там было то самое проклятое сострадание, которое нагадал ему Император.

«Я действительно недооценивал провидческие способности Палпатина».

Разница была только в том, что в этот раз сын шел не убивать его, а спасать.

Итак, есть разница в мотивации.

Будет ли разница в результате?

Вейдер спустился с трапа шаттла и прошел на уровень ниже – навстречу юному джедаю. Первый, не сопровождаемый шипением активированных сейберов разговор отца и сына – еще более неискренний, чем обмен мнениями на Беспине.

Он сам назначил точное время атаки Альянса и поэтому ожидал прибытия флота повстанцев на орбиту Эндора ровно через три часа. Но, поскольку прятать Люка от Императора более не представлялось возможным, понимал, что сейчас ему придется какое-то время подержать сына в арестантской камере, а после предъявить мальчишку под желтые очи Его Величества. И разыграть перед Императором проникнутый пафосом спектакль ««Отец склоняет сына к Темной стороне», растягивая время.

До тех пор, пока защитное поле Звезды Смерти не исчезнет навсегда вместе с генератором.

И тогда…

Вейдер вышел из лифта.

Еще шаг... два... три... Дверь открылась.

В небольшой коридор гордо ступил герой Альянса Люк Скайуокер. Под конвоем двух штурмовиков и обогнавшего компанию командира, видимо, ждущего поощрения за поимку столь знаменитого злоумышленника. Сам Скайуокер-младший, казалось, излучал джедайское спокойствие, но его глаза, неотрывно смотревшие на отца, выносили суровый приговор «ужасу Галактики».

– Этот повстанец сдался сам. Хоть он и отрицает это, я думаю, в лесу могут оставаться его сообщники. Я прошу разрешения прочесать лес.

«Хм…спорим на мой шлем, что в компанию «сообщников» затесался некто по имени Соло? Поймаешь его, я тебе даже Орден верности выпишу. Моим людям будет проще отрубить этот генератор, если никто не будет путаться под ногами».

– Он был вооружен только этим.

– Хорошая работа, командир. Оставьте нас. Ищите остальных мятежников и приведите их ко мне.

– Да, милорд.

Светловолосый юноша в черном костюме держался героически мрачно, как на расстреле. В глазах уже не было той беспинской оголтелости – подрос и поумнел. Вернее, теперь он четко осознавал свою цель. Вейдер зашагал по коридору базы, Люк пошел рядом, пытаясь на ходу заглянуть в темные глаза-линзы Лорда.

– Император ожидает тебя.

– Я знаю, отец.

– Итак, ты принял правду.

– Я принял правду о том, что ты когда-то был Энекином Скайуокером, моим отцом.

В разуме Вейдера зашевелилось какое-то древнее татуинское суеверие. Он резко повернулся на каблуках, и, грозя сыну пальцем, зашипел:

– Это имя больше ничего не значит для меня!

– Это твое настоящее имя, - настаивал Люк, - ты просто забыл. Я знаю – в тебе есть добро. Император не смог окончательно истребить его в тебе. Потому ты и не смог меня убить.

«Ты еще Палпатину об этом расскажи».

Люк продолжал:

– И ты не предашь меня Императору.

Вейдер испытывал поистине противоречивые ощущения. Сын, пропавший двадцать два года назад, все-таки признавал в нем ОТЦА. В любой другой момент те чувства, которые испытывал к нему Люк, принесли бы ему невероятную радость.

Но только не сейчас. Сейчас ему было плохо. Плохо и больно. Он предпочел бы не видеть сына ДО решающего сражения. Быть может, вообще никогда не видеть – это все же лучше, чем подставлять своего ребёнка под удар старшего ситха.

И рисковать ВСЕМ ради ВСЕГО.

Ему вдруг остро захотелось избавиться от напряжения, которое уже после нескольких минут разговора с Люком стучало молотом по вискам. Он активировал изъятый у Скайуокера-младшего лайтсейбер. Меч с ярко-зеленым клинком был неплох, тем более что собирал его совсем неопытный ученик. По крайней мере, сын унаследовал его способности к технике и механике.

И еще кое-что унаследовал.

Когда-то давно он тоже норовил спасать всех на свете. Полагаясь на Силу, а не на интеллект.

– Ты многому научился, сын, - Темный Лорд снова зашагал по коридору.
– Император был прав, считая тебя очень сильным.

– Пойдем со мной, отец, - попросил Люк.

Искренне. И неразумно. Ибо идти некуда. В его жизни есть только один путь.

– Оби-Ван тоже когда-то так думал, - Вейдер повернулся к юному джедаю.
– Ты не ведаешь могущества Темной стороны, сын. Я ДОЛЖЕН подчиняться моему повелителю.

– Я не обращусь к Темной стороне, - решительно сказал Люк, - и тебе придется убить меня.

«Ты понял намек на судьбу Оби-Вана? Помнишь, что с ним случилось? Я не хотел его убивать! Быть может, когда-то я даже ненавидел его, но никогда – никогда – не хотел убивать, а теперь и эта кровь на моих руках…»

– Что ж, если это твоя судьба, - как можно более отстраненным тоном произнес Вейдер.

«И если ты по дури накинешься на Императора, с тобой может случиться то же самое...»

– Опомнись, отец!
– воскликнул Люк.
– Я ведь чувствую конфликт в тебе. Отбрось свою ненависть!

– Слишком поздно для меня, сын.

Вейдер взмахнул рукой, подав знак охране. За спиной сына встали два рослых штурмовика.

– Император покажет тебе истинную природу Силы. Теперь он – твой повелитель.

Люк упрямо кивнул головой.

– Тогда мой отец действительно умер.

Лифт увез юного героя, оставив отчаяние его отцу. Отчаяние и… одиночество.

Вейдер подошел к прозрачной стене, положил руки на поручни.

«Конфликт он чувствует. А я живу в этом конфликте уже более двадцати лет».

Глава VII. Последняя молния Императора

Из крохотных мгновений соткан дождь

Течет с небес вода обыкновенная

И ты порой почти полжизни ждешь,

Когда оно придет – твое мгновение.

Придет оно, большое, как глоток,