Семнадцать мгновений...

– А было бы неплохо, если бы оказалось, что всё это действительно затеяла китайская мафия, - задумчиво изрекла Ольга Борисовна.

В этот момент раздался протяжный звонок в дверь и неожиданно...

25.10.13.

... говорящего письма.

8.
– Щоб вы всрались и воды у вас не було!
– громко кричала из окна женщина лет сорока с явным одесским акцентом.
– Що? Що ты сказав? Там, куда ты меня посылаешь, я бываю чаще, чем ты - на свежем воздухе!

– Всё?
– послышалось где-то на улице.

– "Всё" - это когда ноги остыли!
– объяснила агрессивно настроенная чудачка и, важно поправив дреды, выкрашенные в ядовито-оранжевый цвет, плюнула в сторону своего собеседника.

Она собиралась ещё что-то добавить, но её прервали в самый неподходящий момент.

– Простите, а вы здания не перепутали? Дурдом на соседней улице, - как бы невзначай поинтересовалась Галя у странной незнакомки, продолжая в чинном спокойствии поливать герань, стоящую на подоконнике соседнего окна.

– Да, судя по твоей причёске, я как раз по адресу, - ухмыльнулась нахальная гостья и, придирчиво окинув взглядом боевую подругу Ольги Борисовны, продолжила: - Здрасьте, щоб вы были здоровы!

– З-здрасьте, - поприветствовала женщину озадаченная Александра. Девушка, воспитанная в интеллигентной городской семье и до этого момента ни разу не слышавшая таких выражений, была потрясена до глубины души эффектным появлением странной посетительницы.

– Ну, и хто из вас тут главный медиум нашего города?
– задала вопрос всем присутствующим в зале колоритная особа в рваных джинсах.

– Для начала извольте представиться, - как можно вежливее попросила Галя, стараясь сохранять хладнокровие. Девушка, поставив бутылку с водой на пол, подошла к дивану и села рядом с Ольгой Борисовной. Ольга Борисовна, как обычно, была занята поеданием бутербродов. Тонкий кусочек сала, тонкий кусочек хлеба... И так двадцать пять раз.

– Хто мы такие? Мы самый известный растаман на всю Одессу, - гордо заявила клиентка, задрав нос под самый потолок.

– Я думаю, что и единственный, - усмехнулась Галя, довольная тем, что всё-таки смогла подколоть выпендрёжистую посетительницу. Однако женщина вовсе не растерялась и ничуть не обиделась:

– А вы не думайте, это вредно для фигуры, - заметила она, про себя оценив внешность медиума.

До этого момента молчавшая Ольга Борисовна всё-таки решила вставить своё слово в не очень дружественную беседу.

– Это вы мне?
– нахмурившись, угрожающим тоном спросила экстрасенс.

– Вы що, имеете держать меня за фраера?
– по одесской привычке ответила вопросом на вопрос чудаковатая растаманка.

– Пока нет.

– Ну а що тогда за кипиш? У вас прекрасная фигура. Вы сейчас как арбуз!

– Чего?!
– воскликнула медиум, вскакивая с места.

– Возраст, говорю, самый сок, - хитро подмигнула женщина.
– А вот ты що-то вообще так себе. Худая, как вобла на блошином рынке!
– сделала "комплимент" тощей и мертвой Александре нахальная посетительница.

Александра, обиженно надув губы на сделанное замечание, с укором в голосе сказала:

– Меня, между прочим, в две тысячи одиннадцатом году избрали "Мисс города Кириллов"!

Клиентка, имеющая в запасе ещё не одну колкость, лишь фыркнула и, разведя руками в стороны, ответила:

– Та я вижу, що не миссис. Мужика-то у тебя, небось, ни разу не было. И если тебя избрали, то это ничего не значит. Ельцин тоже был президентом, ну и царство ему небесное.

Галя, постепенно начиная выходить из себя, потребовала объяснений от ехидной особы с зашкаливающим уровнем ЧСВ:

– Хватит пудрить мозги...

– А они у тебя есть?
– никак не унималась женщина, которая, казалось, завалилась в квартиру Ольги Борисовны лишь для того, чтобы поссориться с её обитателями.

– Перестаньте и будьте любезны представиться, - озвучила свою просьбу во второй раз вышибала духов.

– Так я вже говорила, хто я.

– Конкретнее!
– парировала Галя.

– Конкретнее - это в женской консультации.

– Я тебе щас всеку!
– взорвалась девушка, готовая прямо здесь и сейчас отметелить хабалку.

– Ладно, ладно, - сказала женщина, пытаясь усмирить Галю.
– Що вы так нервничаете? Катенька я, письмо говорящее. Мне сказали, що бери ноги в руки и быстрее пули, впереди тротуара неси весть главному медиуму этого города. Я бежу, а тут какой-то босяк врезается прямо в меня, ну и...

– Говори уже, что хотела, - устало произнесла Ольга Борисовна, потирая виски.

– Що? А! Короче, слухайте, - прокашлявшись, Катенька достала из кармана толстовки помятую бумажку и серьёзно зачитала написанное: "Ты думаешь, что избавилась от меня? Как ты наивна... Убей меня сто, двести, да хоть миллион раз, я всё равно вернусь за твоей жалкой душонкой и вырву её из твоего хрупкого тельца вместе с сердцем! Я буду уничтожать всё, что тебе дорого, бесконечно! Мы скоро снова встретимся, и тогда ты ощутишь всю мою ненависть к тебе на своей шкуре. Ради того, чтобы ты навсегда запомнила моё лицо, я пойду на любой, пусть даже отчаянный шаг. Аноним".

***

– Так плачут токо от зависти, - сделала вывод пораженная Катенька, смотревшая с абсолютным непониманием в глазах на Ольгу Борисовну.

Медиум рыдала. Но не от страха или боязни лишиться своей жизни и жизни близких. Она рыдала от смеха. Причём так громко, что казалось, стены квартиры сейчас просто-напросто рухнут, не выдержав напора. Ольга Борисовна всем своим "хрупким тельцем" каталась из стороны в сторону по полу, лупила мощной ладонью по ковру и хохотала так, словно надышалась веселящего газа.

Возмущённые соседи снизу, сверху, сбоку, причём даже из соседних домов, отчаянно колотили в дверь экстрасенса, требуя прекратить землетрясение.

Катенька, недовольная тем, что, кроме неё, ещё кто-то смеет создавать шум, отправилась на разборки с разгорячёнными жильцами домов, которые к этому времени уже успели сколотить небольшой митинг. Взбешенная растаманка распахнула входную дверь и, грозно пробасив: "Ша!", начала посылать всех и каждого куда подальше, тем самым подливая масла в огонь. Закончив свою пламенную речь фразой: "На таких людях, как вы, земля держится, если вы в ней закопаны!", женщина вернулась в квартиру, перед этим демонстративно показав всем язык. В очередной раз поправив свою причёску, говорящее письмо с высоко поднятой головой прошло в зал. Ольга Борисовна уже более-менее успокоилась, лишь иногда она срывалась на негромкое похрюкивание. Утерев кулаком слёзы и прокашлявшись, суровый экстрасенс надела на себя стандартную маску пофигиста и обратилась к стоящей в стороне Катеньке: