Семнадцатая
Шрифт:
– Тейлор! Слушай, ты же меня лично убила, а? Ужалила в шею, анафилактический шок и смерть от удушья. – говорит Свара, Мясник Четырнадцатая. Говорит неожиданно мягким голосом.
– Свара. Вот давай без этого… - морщусь я: - давай вот не будем сейчас кто и кого убил, видишь, у Эдварда праздник, тело новое. Что ты в самом деле, ну убила и убила, давно же было, а ты до сих пор обижаешься?
– Между прочим было очень неприятно. Задыхаешься, хватаешь воздух руками, остатки воздуха покидают твою грудь…
– Ой, заткнись уже! – прерывает ее Первый: - Тейлор, да она просто хочет себе тело получше, вот
– Ничего подобного! – не сдается Свара: - просто если уж Тейлор сломала мне прошлое тело, пусть это сделает получше! Вы все – до нее еще сдохли, а меня она лично укокошила! Требую возмещения морального вреда! Видели, что она сама с собой сделала?! Такое же хочу!
– Заткнулись все. – говорит Пятый и шум сразу же стихает, а он продолжает говорить мягким голосом старшего товарища и верного друга: - вы не понимаете, какие изменения нам всем принесет Тейлор. Да вы в ногах у нее должны валяться, чтобы она любое тело вам предоставила. Любое. И, честно говоря, у нас нет права требовать от нее ничего. Вот ни на дюйм. Мы все – всего лишь убогие саботажники, кучка грызущихся между собой гиен, которые смеются над каждым ее промахом. Кто тут – помогал и сочувствовал Тейлор с самого начала? Да никто. Разве что Эдвард… так что и тело он получает заслужено. А всем остальным – прижать задницы и не возникать! Если Тейлор решит, что кому-то тело положено – значит положено. А пока – заткнулись и по тараканам разбежались. Думать, как вы можете Тейлор помочь. В крайнем случае – не мешать.
В голове наступает звенящая тишина. Умеет Пятый их в узде держать… и я до сих пор не понимаю как ему это удается.
– Сходи в душ, смой с себя остатки геля, причешись и переоденься. – говорю я: - в твоей комнате тебе костюм подготовили и документы. – пользуясь тем, что Администрация – является официальным подразделением самообороны муниципального образования, мы можем выдавать свои собственные удостоверения личности. Понятно, что в случае серьезных неприятностей это не прокатит, но если кто на дороге остановит, - может быть достаточно. Кроме того, к документам приложена карточка, на которой лежит десять тысяч долларов – сумма более чем достаточная для поездки к дочери. Как именно Эдвард будет с ней говорить и объясняться, почему он живой – это уже его дело.
– Спасибо. – говорит он, я соскакиваю со стола и указываю ему куда идти. После того, как за ним закрывается дверь комнаты – иду дальше. Через две двери – комната Сплетницы.
Открываю дверь и смотрю на сопящую Лизу. Она лежит на кровати и видит чудесные сны. Бурст ее аналитических способностей на полную катушку привел к тому, что она вырубилась в процессе и заснула. Интересно, может там у нее предохранитель какой встроен? Я качаю головой и закрываю дверь. Пусть выспится. Может тогда поймет, что смысла придавать ей усиление способностей нет. Она просто не в состоянии выдержать этот груз. Это как если на мотороллер поставить мощный двигатель от карьерного самосвала – не выдержит.
– Босс. – как только я закрыла дверь в Лизину комнату – рядом появился Томас Кальверт. Сегодня он в своем обычном офисном костюме, даже в галстуке. Крепкий орешек – чистить обувь и надевать
галстук когда с момента атаки Губителя два дня прошло.– Томас. – наклоняю я голову: - что-то срочное?
– У вас опять телефон сломался. – сухо говорит он: - вас там в штаб-квартиру СКП вызывают. Прилетела Александрия.
– Вот как. – говорю я. Значит СКП все-таки решили сперва по-плохому…
В этот самый момент я-Эми вместе с Викторией – сидим дома у тети Сары и … смущаемся. По крайней мере я – точно смущаюсь. Потому что меня так много никогда не обнимали. А тут – заобнимали, перемазали слезами, едва ли не ноги мыть и воду пить обещали. Тем более что когда меня обнимала Кристал, я-Эми густо покраснела. Кристал чем-то была похожа на Вики, ее гибкое и сильное тело прижималось ко мне, а еще она сотрясалась от рыданий и обнимала меня, так что…
Я мотаю головой. Нет, в самом деле, это аура Вики или я – испорченная девушка? Тут такое дело, а я со своими мыслями… хорошо хоть Сплетницы нет, она бы точно поняла, о чем я думаю.
– Эми. – тетя Сара сжимает мои руки в своих руках: - извини что я не позвонила тебе сразу, но я просто как будто… у меня как будто все… такого же не бывает!
– Сара, отстань от девочки, не видишь – ты ее смущаешь. – говорит дядя Нейл, усмехаясь: - дай девчонкам кофе нормально выпить. У них был тяжелый разговор с Кэрол.
– Эми, Вики. – вскидывается тетя Сара: - вы можете жить тут столько, сколько захотите. Вы всегда были мне как родные дочери, а Кэрол… может перегнуть палку.
Мы сидим на кухни у Пелхамов, на самом почетном месте и я действительно чувствую себя малость неловко из-за того, как тетя Сара суетиться перед нами. Кристал – сидит рядом с Вики и держит ее за руку, ее глаза все еще красные. Дядя Нейл – сложил руки на груди и смотрит на нас с легкой усмешкой. Он уже прошел все стадии принятия и не собирается жаловаться. Рядом с ними сидит Эрик, наш с Вики кузин. Он только глаза закатывает от всей этой суматохи.
На столе места нет из-за блюд, нас сегодня встречают так, словно сама Ее Величество изволила пожаловать.
– Ээ… ну тут ничего особенного. – говорит Виктория: - Эми после битвы с Левиафаном получила … ну что-то вроде Триггера и вдруг поняла что может работать с мозгами и даже … эээ… устранять непоправимое.
– Ха! – говорит Эрик, улыбаясь во весь рот: - устранять непоправимое?! Эми научилась воскрешать людей! Я не удивлюсь, если она сейчас пятью хлебами и двумя рыбами весь Броктон Бей накормит, по воде пройдет или что там еще из чудес сделать полагается прежде, чем в тебя уверуют?
– Эрик! – повышает голос мама.
– Ну, ма! Она же – святая Эми! И кстати, - поворачивается он ко мне: - не дай себя на крест поднять или куда еще. У людей дурацкая привычка чуть что так на крест. И, это – чур я буду твоим первым Апостолом! Эрик-апостол – звучит?
– Эрик Пелхам, немедленно прекрати троллить свою сестру и богохульничать одновременно! И этими губами ты потом свою девушку целовать будешь! – приподнимается со своего места тетя Сара, грозно глядя на своего сына. Тот только руки поднимает ладонями к ней, показывая, что сдается.