Семнадцатая

– Страшно только живым, Тей-Тей. Мертвым все равно. – отвечает она и улыбается, на этот раз – своей обычной улыбкой. Ехидной и насмешливой. Такой, будто она все равно знает больше. Выпендрежница.

– Значит ты все же считаешь себя мертвой? А что насчет этого? – я привлекаю ее к себе и мои губы находят ее губы. Мягкие и влажные… они пахнут земляникой и мятой. А еще, совсем чуть-чуть – кровью. Она снова прикусила губу?

– Отпусти. Я думала, что хоть после смерти ты перестанешь ко мне приставать со своими сексуальными утехами, но нет. Даже смерть не в состоянии разлучить нас. Хотя, наверное, мне следовало бы это понять с момента, когда ты при Александрии меня на столе разложила. Интересно и откуда это все широкой общественности стало известно? В тот день в лаборатории нас всего двое было. Наверняка эта Томоко, уж я ее… - она задумалась: - нет, не сходится. Томоко не посмела бы… хотя все равно ее наказать нужно. Поймать и наказать. Впрок. Чтобы знала.

– Спасибо. – говорю я, прерывая ее: - спасибо, Лиза.

– За что? – она наклоняет голову, лукаво глядя на меня. Я молчу. Я хочу сказать ей спасибо за этот маленький спектакль, которым она снимает с меня вину за ее смерть, устраняет неловкость в общении, возвращает все в обычное русло… парочка шуточек, фирменные подначки и ухмылочки и я – снова чувствую себя спокойно рядом с ней. Смогла ли я бы так себя вести, если бы на ее месте была Слава? Вряд ли. И сама Слава меня бы так легко не простила… и не сумела бы вести себя так, словно ничего не было. Что же мне сказать? «Лиза, я знаю, зачем ты это говоришь и делаешь. Я не уверена, что ты в действительности так легко и с юмором относишься к собственной смерти, я не уверена, что ты и правда готова шутить на эту тему, но благодаря тебе – я уверена в том, что ты не изменила своего отношения ко мне после всего этого.»

– Спасибо. – просто говорю я вместо длинных предложений и оправданий.

– Да пожалуйста. – она закладывает руки за голову и смотрит вниз, в Долину Апокалипсиса: - ну? И что ты хочешь с ним сделать?

– С Эйдолоном? – я смотрю на огромное яйцо в центре долины. Почему-то я сразу поняла что вот эти странные, яйцеобразные объекты – на самом деле сознания всех тех, кто сейчас находится в моей голове. Нет, не в голове. Лиза сказала, что они ни за что бы в мою голову не поместились. Значит – в том месте, где происходят все эти вычисления. В какой-то гигантской вычислительной машине? Как мне назвать это место?

– Я бы назвала это место Адом. Твоей личной Преисподней… - говорит Лиза: - Ад Тейлор. Звучит? До недавнего времени ты не имела контроля над этим местом, но теперь… теперь ты можешь делать тут что угодно. И если это место – преисподняя, то ты… по всей вероятности Лилит. Княгиня Тьмы. – она подняла руку и нараспев протяжным голосом начала декламировать, словно стихотворение читала: - «И зарастут дворцы её колючими растениями, крапивою и репейником — твердыни её; и будет она жилищем шакалов, пристанищем страусов. И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками, и лешие будут перекликаться один с другим; там будет отдыхать Лилит и находить себе покой.»

– Наверное лучше назвать это место Чистилищем. – отзываюсь я: - уверена, что мы тут всего лишь на некоторое время. Рано или поздно все умрут, даже я. Может быть это произойдет позже, намного позже, но даже сама Вселенная – умрет. Не думаю, что я переживу Вселенную… так что – Чистилище, если уж у тебя сегодня такое библейское настроение.

– А как иначе? Мене, текел, фарес… - снова улыбается Лиза: - Страшный Суд грядет и прочая лабуда, которую шепчут старухи у церквей сухими, потрескавшимися губами. И мой тебе совет – не трогай его. По крайней мере пока. Дай старику отдохнуть.

– Разве ему не нужно… ну помочь? – я смотрю на яйцо, пульсирующее оранжевым и желтым.

– Еще рано. Старик в стрессе. Впрочем… даже я в стрессе. Подумать только, Эйдолон на самом деле управлял Губителями все это время… хотя нет. Неверный термин. Он не мог ими управлять. Он не контролировал их. Старик честно хотел победить их, искренне переживал за своих товарищей, погибших во время их атаки. Он действительно хотел быть героем. И он – был им. Тут есть место для иронии. Много места для иронии. Например – ты знаешь какая у него способность, да?

– Он мог выбирать новые способности. И мог одновременно держать три способности одновременно. Например – неуязвимость, лучи из глаз и сверхсила. Так же?

– Триумвират скрывал что он мог держать одновременно четыре способности. Но… на самом деле у него была и пятая сила. Губители. И они – исполняли его подсознательное стремление к конфликту. Не просто к конфликту. Вспомни себя, Тей-Тей, вспомни тот цирк, который ты устроила на Кладбище Кораблей, когда схватилась там со Славой – вспомнила? Что ты подумала, когда встала напротив Славы, подняв руки в стойку, словно у тебя нет болевого импульса или управления кровью, взрывной телепортации, насекомых и тактического предвиденья? Вспомнила?

– Ну… мне было интересно. О чем я думала? – хмурюсь я.

– Почему ты стала драться с ней на кулачках? Почему не использовала весь свой арсенал? Во второй раз ты с ней не церемонилась. Не церемонилась ты и с Софией, вываляла ее в пыли и все тут. В чем разница между Софией и Викторией?

– Я… - вспоминаю тот момент, когда мы со Славой – стояли друг против друга, подняв руки. Как мы – танцевали друг против друга, как она – вбивала меня в проржавевшие корпуса кораблей, как я – отвечала ей тем же, как потом мы лежали на земле рядышком и смотрели в небо, лежали и нехотя перекидывались словами. Нехотя – потому что ребра сломаны были. Я вспоминаю те чувства… почему-то тогда я была со Славой даже ближе чем в ту ночь, когда мы с ней – сплелись ногами.

– Потому что она была … - произношу я и Лиза – подхватывает, так, что следующие слова мы произносим в унисон: - достойным противником.

– Вот именно. – грустно вздыхает Лиза: - что нужно настоящему герою? Настоящее зло. Любой другой противник был бы скучен и неинтересен для Эйдолона. Его подсознательное стремление к конфликту требовало выхода. Ты, кстати – такая же. Вспомни, как часто ты рвалась в ближний бой, совершенно без необходимости рискуя своей жизнью.

– Так он…

– Он и не подозревал что ему нужен достойный противник. И что он сам, своей силой – создал себе такого вот противника. Все мои расчеты показывают, что Губители – сдерживались и не показывали и десяти процентов от своего потенциала. Они просто были спарринг-партнерами для Эйдолона. Они могли бы уничтожить человечество в течение года, может двух. Но у них не было такой задачи. Они приходили раз в три месяца, словно бухгалтерская проверка, давая возможность похоронить мертвецов и оплакать их, начать жить новой жизнью и подготовится к новой атаке. Они уходили после того, как либо убили достаточное количество людей, либо им нанесли достаточное количество повреждений. Помнишь Кюсю? Никогда не задумывалась о том, что Левиафан вместе с Лунгом – потопили часть Японии к чертям собачьим? Да если бы Левиафан каждый раз так делал, так карта мира совсем по-другому выглядела бы. В чем была разница Кюсю от всех прочих атак? Эйдолона не было в течении первых восьми часов, он сдерживал Трех Богохульниц в Европе. Вот и результат – Левиафан бушевал, пока тот не прилетел и лично не поучаствовал в битве. И только когда Эйдолон вдоволь насладился битвой – ушел. Как и положено хорошему спарринг-партнеру.

– Охренеть. – говорю я и чувствую острую потребность присесть. Из пепельной, потрескавшейся земли – тут же вырастает кресло. Конечно же, тематическое. Оно выглядит так, словно где-то во вселенной есть мир где кресла – мирно пасутся на зеленой травке, но это конкретное – было вырвано оттуда, подвергнуто пыткам, освежёвано заживо, опалено в адском пламени, и вот так – с сожранной шкурой и точащими белесыми костями – выросло тут.

Я сажусь прямо на землю, решив игнорировать такое вот кресло. В него тут же забирается Лиза и удобно устраивается прямо с ногами, скрестив их под собой.

– Кстати, довольно мягко. – говорит она, поймав мой взгляд: - зря не садишься. Вырасти себе еще такое. Только повыше и с черепами на подлокотниках.

– Обойдусь. – говорю я: - слушай, это что же получается? Столько лет весь мир боролся с … еще одной силой Эйдолона? Это из-за него у нас мореходство практически пропало? Миллионы людей погибли? Мир на грани коллапса?

– Именно поэтому Триумвират и Котел теперь у нас с рук есть будут. Поэтому Фортуна дала тебе себе пулю в голову пустить. Кстати… ты же не разрушила ей корону Гемма? И заморозила тело?