Семнадцатая
Шрифт:
– Эми! – стук в дверь заставил ее убрать контейнер в ящик стола: - тебе пора в больницу! Подбросить тебя?
– Да! Я сейчас! – отвечает она. Что же, не было бы счастья, но несчастье помогло, Вики запретили выходить из дома. Только по делам. Потому для нее даже отнести Эми в больницу – было возможностью вылететь из клетки и пронестись над городом, а по дороге – возможно даже залететь куда-то, перекинуться с Дэном парочкой фраз, или посидеть в кафе минутку-другую. Так что теперь Вики воспринимала это не как рутину или надоевшую обязанность, а как развлечение.
Эми выходит из комнаты, набросив накидку Панацеи на плечи. Смотрит на Викторию. Боже, как она прекрасна, думает она. Просто девушка, просто стоит перед ней, слегка наклонив голову набок и глядя на нее вопросительно и каждый изгиб ее тела, каждая пора ее кожи, ее легкая улыбка, ее распахнутые навстречу миру глаза … это совершенство в своем крайнем выражении. Эми знает тело Виктории, так, как не знает никто в мире, она
Эми слабая девочка, но Панацея… о, Панацея может сделать так, чтобы Мясник – жил. Но не мог шевельнуться. Не мог даже глазом моргнуть. И все чувствовал. Все слышал. Все понимал. И тогда – он останется жить, но в то же время он умрет. Перестанет существовать как Мясник. Останется только безвольный овощ в больничной кровати, пускающий слюни и не умеющий контролировать собственный мочевой пузырь. Все что ей нужно – просто прикоснуться к его коже. Для этого нужно определить его личность. А для этого она и усиливает червяка-маячка. Она сможет определить кто именно надругался над Вики и уничтожить его. Нет, не так – наказать. Боль могут чувствовать все, даже насекомые и простейшие организмы. Но вот страдать… страдать могут только высокоразвитые виды. Мясник – будет страдать.
– Я готова. – говорит Панацея: - сегодня я освобожусь пораньше, у меня школьный проект не закончен.
– Отлично. Я подожду и заберу тебя. – сияет Виктория и Эми невольно улыбается в ответ. Чуть-чуть, уголками губ.
Глава 30
Глава 30
Интерлюдия
Эмили Пиггот дождалась пока последней из героев Протектората не выйдет из помещения, закрыв за собой дверь комнаты для брифингов. Она устало потерла виски кончиками пальцев. Руки слабо подрагивали, во рту было сухо, а все вокруг начинало ее раздражать. Верные признаки того, что ей было нужно пройти гемодиализ. Снова. Она закрыла глаза. Два часа лежать пока машины перекачивают и очищают твою кровь, не двигаясь… эта процедура не успокаивала. Хотя в последний раз ей даже удалось немного подремать. Наверное старость.
– Директор? – заместитель Реник. Сейчас начнется настоящий брифинг. Эмили недолюбливала паралюдей. Они были невыносимы как специалисты, как подчиненные, как солдаты. СКП – по сути своей вооруженные силы, здесь должна была царить армейская дисциплина, приказ и порядок. Но паралюди в Америке были чем-то вроде звезд кино и телевиденья, одевались в тематические костюмы, заботились больше об имидже, чем о деле. Какому солдату взбредет в голову напялить на себя трико?
– Знаешь, Реник, я порой начинаю жалеть, что у нас не Янгбан. У них в Китае все просто – либо ты винтик в боевой машине, либо тебя нет. Никто и никогда не видел паралюдей Янгбана в разноцветных костюмах. Они просто эффективны и все тут. Им отдают приказ, они идут и исполняют. Как и положено. – вздыхает Эмили: - а у нас что? Заповедник клоунов.
– Так уж сложилось, мэм. – пожимает плечами Реник: - даже Триумвират вынужден следовать этим правилам. Умники из Think Tank полагают что это помогает кейпам Протектората раскрыть свои способности.
– У меня проблемы, Реник. – говорит Пиггот, не слушая его. Она закрыла глаза и вздохнула еще раз: - у нас всех проблемы.
– Я знаю, мэм. – Реник обошел стол, отодвинул стул и сел на него, скрестив ноги и откинувшись на спинку. Эмили открыла глаза и покосилась на него. Офис Коста-Браун в штаб-квартире как обычно перевел все проблемы с больной головы на здоровую. А ведь они там, у себя в Нью-Йорке даже сотой доли того, что тут происходит не понимают. Просто «действуйте в рамках инструкций» и все. А когда дерьмо попадет на вентилятор, заметьте – не если, а именно когда – вот тогда за уборку помещения будет отвечать именно она, Эмили Пиггот, директор Северо-Восточного филиала СКП в Броктон-Бей. Этот город – конец карьеры, самая высокая концентрация паралюдей, при этом восемьдесят процентов – злодеи. И вместо того, чтобы направить сюда дополнительные силы, ну или на недельку попросить Александрию в гости зайти – штаб-квартира просто закрывает глаза на происходящее. И не надо думать, что она наивная девчонка, она прекрасно понимает сложившийся в городе хрупкий баланс сил, сдержек и противовесов… территорий и сфер влияния. Одним визитом Александрии или Эйдолона ничего не решишь, даже если пересажать всех паралюдей злодеев. Свято место пусто не бывает, завтра другие банды появятся. Сам город по себе гнилой, отравленный, подыхающий на побережье зверь, отравляющий все вокруг своими
миазмами. Она искренне ненавидит этот город и его обитателей, паралюдей, злодеев, которые не дают ей покоя, героев, которые ничего не могут сделать как приказано, а вместо этого играют в свои игры, выпячивая собственное эго и … черт, ей определенно нужно на гемодиализ. Когда мир вокруг становится слегка желтоватым, когда ее начинает потряхивать, а кончики пальцев танцевать джигу, а самое главное – когда она начинает ненавидеть всех вокруг, значит ей пора на очищение крови.– Вы уверены в своем решении, мэм? – спрашивает Реник: - это нарушение Неписанных Правил.
– Серьезно? – Эмили наклоняет голову, глядя на него: - Реник, мы не паралюди, мы – правительственная организация. Когда мы соблюдали что-то неписанное и не обязательное к исполнению?
– Я понимаю. – заместитель директора отбрасывает свое «мэм»: - я не про это. Если Мясник узнает, что мы не соблюдаем Неписанные Правила, у нас могут появится проблемы. Любой другой кейп еще ладно. Но Мясник… даже если он умрет, информация останется у него. В этом случае штаб-квартира просто повесит на вас всех собак.
– Они в любом случае так сделают. – отвечает Пиггот: - и что же прикажешь мне делать? У меня на руках Мясник Пятнадцать, которая оказывается дочерью руководителя профсоюза работников доков, которую довела до триггера наш Страж! Любого из этих фактов достаточно чтобы нас всех тут похоронить. Но долбанная София… и я не могу отпустить ее в школу. Никогда прежде не было прецедента что Мясник – школьница. Я не могу позволить ей ходить в школу, представь себе шумиху, когда все выяснится. Меня с дерьмом съедят, и это если никто из детей не пострадает. А если не дай бог Мясник в школе с катушек слетит, то мне уж лучше самой себе пулю в лоб пустить, чем через официальное расследование проходить. Я не могу донести эту информацию до Стражей, но не могу и скрывать ее – иначе София окажется в серьезной опасности. И честно говоря, я бы вообще отдала ее Мяснику на растерзание, пусть затравит ее своими осами и муравьями или вывернет наизнанку, вот только сделанного уже не воротишь.
– Инструкция по вербовке тут не сработает. – кивает Реник. Эмили хмыкает в ответ. Да, стандартные инструкции по вербовке паралюдей тут не подействуют. Хотя бы потому, что они имеют дело не с новоиспеченным парачеловеком, который не смотря на свои ужасающие способности все же – школьница в душе. Они имеют дело с Мясником номер пятнадцать. Сколько у них времени до того момента, как сознание Мясника одержит вверх над сознанием Тейлор Хеберт и переварит его, восторжествовав в очередной раз? Неделя? Две? Пока эта самая Хеберт показывает крайнюю склонность к эскалации насилия в геометрической прогрессии и в то же самое время – старается придерживаться каких-то правил. Несмотря на смерти вокруг, она все же не убивает гражданских направо и налево, уничтожает только паралюдей или откровенных бандитов с оружием в руках. Эмили видела такое, девчонка явный линчеватель, у нее обостренное, выведенное из подростковых комиксов чувство справедливости. Черно-белое восприятие мира.
– Ты же читал анализ доктора Ямады по доступным материалам? – спрашивает она у Реника: - у девчонки смешенное и гипертрофированное чувство справедливости. Она полагает что ею движет месть и желание поквитаться с обществом. И с конкретными людьми.
– Я понимаю. – говорит Реник: - мы и правда не можем позволить ей ходить в школу. Но направлять Мисс Ополчение…
– Ханна вызывает доверие у людей. Она умна и эмпатична, у нее верный моральный компас. Она это наш лучший выбор. – отвечает Пиггот, вставая с кресла и подходя к окну. Она смотрит вниз, на город. Как только Ядовитый Плющ стал Мясником Пятнадцать, они предприняли все меры для идентификации носителя. Первые две недели с момента переселения – самые важные. В первые две недели носитель может сопротивляться Мяснику, так уже бывало прежде с тремя героями. Один из них даже самостоятельно пришел в СКП и позволил себя изучать – до тех пор, пока окончательно не слетел с катушек и не разгромил лабораторию. Но данные остались. В отношении Мясника у СКП была секретная инструкция, основанная на том, что остатки личности носителя могут сопротивляться воздействию способности подавлять и сводить с ума. Герой, который пожертвовал собой, предоставив себя для опытов – рассказал, что это происходит не сразу. Сперва – голоса в голове. Всегда. Круглосуточно с тобой. Не дают спать, не дают думать, не дают сосредоточиться. Нет возможности остаться одному, в тишине. А потом голоса сливаются в один неумолчный гул и … потом он стал Мясником. Очередным. Но он оставил знания и эти знания были сейчас на вес золота.
Остатки личности прежнего носителя не растворяются без остатка. Когда носитель сосредотачивается на своей собственной идентичности – ему удается продержаться дольше. В СКП были разработаны препараты, помогающие очистить разум, сосредотачиваться на происходящем, их так и называли «жидкий сон». Депривация сна, депривация тишины – есть такая пытка, которая неминуемо сводит с ума… тем не менее ученые и Умники из Think Tank дают некоторую вероятность того, что носитель сможет противостоять влиянию Мясника на разум в двух случаях – либо гениальность, либо шизофрения.