Семнадцатилетние

— У. девочек это сложнее, чем у вас, — заметила Екатерина Андреевна.

— Мы более тонкие и чуткие, — прибавила Лида.

— А если точнее, то более нерешительные и разборчивые, — притворно добродушным тоном возразил Игорь. — Посмотрел я, как вы материал на платье выбираете. Всю полку вверх ногами перевернете, все куски развернете — и ничего не купите... Так вы и профессию выбираете... Да и не только профессию.

— А что? — спросила Катя.

— Не стоит говорить.

— Игорь! Это на вас не похоже, — упрекнула Женя.

— Женихов! покосившись на Лиду, сказал Игорь, и все засмеялись.

— Женихов, к сожалению, не мы выбираем, а они нас, — заметила Лида.

— Вот это да! — оживился Игорь. — Алеша, мотай на ус!

Весь вечер Светлана находилась в каком-то блаженном состоянии. Сердце ее было переполнено счастьем, и улыбка не сходила с лица. Она любила мать, любила братьев, любила своих славных подруг. Она была рада, что в день ее скромного праздника все довольны и веселы. Изредка украдкой она бросала взгляд на Алешу, но сейчас же отводила глаза. Почему-то ей было неловко и даже немного страшно оттого, что он так близко. Казалось, что стоит ей встретиться с ним взглядом — иона непременно выдаст себя. Нет, об Алеше она будет думать только наедине с собой, когда ее никто не видит.

КОМСОМОЛЬСКОЕ СОБРАНИЕ

Школьный зал наполнялся детьми. Девочки предъявляли регистраторам и дежурным у дверей свои комсомольские билеты и чинно проходили в зал. Вторая смена уже начала заниматься, и в коридорах было пустынно.

Константин Семенович сидел в учительской и, прислушиваясь к доносившемуся гулу голосов, смотрел на медленно жующую Марину Леопольдовну. Такой «обед» не редкость для сильно загруженных учителей, особенно живущих далеко от школы.

Марина Леопольдовна проглотила последний кусок бутерброда и взглянула на часы.

— Константин Семенович, долго нас задержат сегодня? — спросила она.

— Я думаю, часов до семи, — ответил он, поднимаясь. — Марина Леопольдовна, у меня к вам есть вопрос... Что вы можете сказать о Наташе Поспеловой и Вере Булановой из восьмого «Б» класса? Вы их помните?

— Конечно, помню... А вас с какой стороны они интересуют?

— Со всех сторон,

Марина Леопольдовна задумалась. Обеих девочек она знала сравнительно недавно.

— Что я могу сказать? — медленно повторила она. — Обыкновенные девочки. Вера Буланова способная, бойкая, очень прямая, невоздержанная на язык... Наташа Поспелова — та более уравновешенная, любознательная, пытливая. В общем, девочки хорошие...

Вошла одетая Анна Васильевна.

— А вы и домой не ходили? — спросила она, торопливо снимая шубу.

— Вот Анна Васильевна их больше знает, — сказала Марина Леопольдовна и, не дожидаясь с ее стороны вопроса, пояснила: — Мы говорили о Поспеловой и Булановой из восьмого «Б».

— А что? — насторожилась Анна Васильевна.

— Константин Семенович спрашивал о них.

— А-а! — протянула учительница истории, и в глазах ее появилось какое-то новое выражение. — Что же вы сказали?

— Сказала свое личное мнение... Девочки хорошие, способные. Во всяком случае, мне жаловаться не приходится.

— Не спорю. У меня тоже нет повода для жалобы. Лично я люблю таких беспокойных девчонок... А что случилось, Константин Семенович? Набедокурили?

— Нет, ничего. Сегодня был один разговор, и вот я поинтересовался.

— Но вы же сами занимаетесь в восьмом «Б».

— Да, но мне хотелось узнать мнение и других... знающих девочек давно.

— По-нят-но, — раздельно произнесла Анна Васильевна. — А вы уже в зал?

— Да, — ответил Константин Семенович и вышел из учительской.

Медленным шагом прошел он по коридору и остановился в дверях заполненного комсомолками зала.

— Константин Семенович! — раздался сзади просящий голос. — Они меня не пускают. Скажите им...

Оглянувшись, он увидел ученицу восьмого «А» класса.

— Что сказать?

— Они меня не пускают, — пожаловалась та, кивнув головой на дежурных. — Я забыла дома билет.

— Вы забыли, а я при чем?

— Скажите, чтобы они меня пустили. Я же комсомолка.

— Плохая вы комсомолка, Суханова, — строго сказал Константин Семенович, вспомнив фамилию девочки. — Сами устанавливаете правила и сами же хотите их нарушать... Да еще и меня толкаете на этот путь. Какое же я имею право тут приказывать? Дежурные меня не послушают... И правильно сделают, если не послушают.

— Вы же секретарь, Константин Семенович...

— Ну так что! Есть правила, и этим правилам должны подчиняться все. В том числе и я. С этими словами он прошел вперед.

— Что! Получила? — радостно сказала дежурная. — Иди, пока не поздно, за билетом. Все равно не пущу. Пускай хоть Наталья Захаровна приказывает.

— Ну да… уж и Наталья Захаровна!

— А вот увидишь! Правило так правило. Слышала, что сказал Константин Семенович?

В этот момент в коридоре появилась запыхавшаяся ОТ быстрой ходьбы Тамара.

— Я не опоздала? — спросила она, приближаясь к двери.

— Тамарочка! — обрадовалась Суханова, загораживая ей дорогу. — Я тебя очень прошу! Скажи им, чтобы они меня пустили. Они тебя послушают.

Узнав, в чем дело, Тамара возмутилась: бездушные чиновники!

— Сейчас уладим, — успокоила она Суханову. Тамара ни на минуту не сомневалась в том, что ее

послушают. В школе она известна и популярна, как никто другой. Многие девочки стараются ей подражать. Совсем недавно, после выпуска юбилейной стенгазеты, слава ее поднялась еще выше.

— Девочки! В чем дело? — обратилась она к дежурным и, не дожидаясь ответа, небрежно бросила: — Пропустите ее!

— А ты, Тамара, пожалуйста, не лезь не в свое дело! Все должны подчиняться правилам! — твердо сказала сидевшая за столиком дежурная. — Предъявляй свой билет и иди. Скоро начнут.

Это было неожиданно, обидно, и Тамара решила добиться своего.

— Что значит — не мое дело! Вы разводите бюрократизм, а я должна молчать. Какие вы после этого комсомолки!

— Бюрократизм! — вспылила одна из дежурных. — Подцепила словечко и суешь его куда надо и не надо...