Семья вампиров

Молча закурив сигары, они уселись в кресла. Часы шли медленно. Друзья курили и молчали. В комнате был полумрак. К полуночи луна высоко поднялась на небо и комната наполнилась волнами света. Еще немного, и волны начали мерцать и переливаться.

Молодые люди ждали, но дверь оставалась закрытой. Там, за дверью, слышались легкие шаги, шуршало шелковое платье, звякали струны лютни, точно от нечаянного прикосновения… Вот скрипнула дверь балкона, и все стихло.

Часы шли. На обоих напало какое-то оцепенение. Неожиданно Райт и Джеймс очнулись от стука. Они встрепенулись и огляделись.

Был ясный день. Комната была ярко освещена солнцем, лучи его играли на гранях безделушек флаконов на туалетном столике и бегали «зайчиками» по потолку и стенам. Они оба сидели в креслах, их сигары давно потухли. Вне всякого сомнения, они спали и крепко спали.

Стук повторился.

— Войдите.

Вошел молодой лакей и доложил:

— Господ ожидают к утреннему кофе, и похоронный кортеж уже готов. Пожалуйте завтракать.

Джеймс и Райт не сразу поняли, в чем дело, но все же поспешили привести себя в порядок и отправились в столовую.

16

Прошло три дня.

Гарри вернулся в свой Охотничий домик, с ним вернулись и его верные друзья: Джеймс, доктор и капитан Райт.

Из числа гостей из городка, где проходили похороны, в замок вернулись очень немногие. Смерть виконта Рено, молодого и полного сил человека, неприятно повлияла на нервных и впечатлительных, и многие из них уехали: кто совсем, а кто с обещанием вернуться в замок к праздникам новоселья..

Райт и Джеймс хорошо выспались в городе, их нервы слегка успокоились, и они подсмеивались друг над другом. Джеймс свое приключение с привидениями называл «галлюцинацией скопом».

— Что нового? — спросил Гарри по возвращении из города.

— Все, слава Богу, хорошо! — ответил помощник управляющего Миллер. За отъездом в город Гарри и Смита Миллер оставался в замке полновластным и ответственным лицом. — Замок совершенно очищен; с садом дело идет тише, но все же та часть сада, которая примыкает к замку, уже в порядке, и садовый колодец вычищен. На днях очистят и тот, что на дворе, но, кажется, в нем не будет воды, — докладывал он.

— Извините, мистер, вы, быть может, будете мною недовольны, — продолжал Миллер нерешительно, — я не знаю, но я был в затруднении, жена его плакала, а бедность, правда, очень большая, ну я и дал от вашего имени 25 таллеров на похороны, — закончил он свой доклад.

— Опять похороны, чьи похороны? — вскричал нетерпеливо Гарри.

— Конечно, мистер, он не был нашим постоянным рабочим, ему платили за каждый раз отдельно, но жили они очень уж бедно… — бормотал сильно смутившийся Миллер.

— Постойте, вы меня не поняли, дело не в деньгах, а я хочу знать, кто умер, — сказал Гарри.

— Слесарь, мистер, тот самый, что открывал нашу капеллу.

— Он показался мне не старым и вполне здоровым парнем.

— Да, и он заболел в тот же день, нет, вернее, в ту же ночь. С ним случился обморок; долго он продолжался, никому не известно, так как жена заметила это только утром. Затем у него вроде как отлегло. Целый день работал вроде бы как нормально, но молчал и был невеселый, как она говорит. А ночью обморок с ним повторился. Жена спала в соседней комнате и, заслышав шорох и стоны, прошла к больному. Он опять был без памяти. Утром он уже встать не мог и весь день пролежал в постели. А ночью он тихо скончался. Жена страшно плачет, она потеряла своего единственного кормильца. Но глупая крестьянка утешается тем, что ангел взял душу ее мужа, — рассказывал Миллер.

— При чем тут ангел? — спросил Джеймс.

— Видите ли, — продолжал Миллер, — жена слесаря решила последнюю ночь не спать, а стеречь больного мужа. Ну и, ясное дело, после тяжелого рабочего дня уснула и видела сон.

— Где же тут ангел, какой сон? — допытывался Джеймс.

— Глупая баба, сударь, уверяет, что она не спала, а нашел на нее столбняк, по-ихнему это, если человек не может пошевелиться, а все видит и слышит.

И вот явилась прекрасная женщина в небесном платье и с короной на голове. Наклонилась над больным и поцеловала его. Потом в луче месяца она улетела в небо и унесла его душу, — кончил Миллер.

— А чем объяснил смерть деревенский доктор? — спросил Гарри.

— Доктора, мистер, и не было. Его и не звали. Я уже вам докладывал, что у них страшная бедность. Недавно они погорели и теперь ютятся как попало.

— Ладно, Смит, завтра вы позаботитесь о вдове, а на сегодня довольно, — решил Гарри.

Потом он откланялся гостям и друзьям и пошел со Смитом работать в кабинет. Он даже отказался от ужина, прося доктора занять председательское место.

Ужин прошел вяло, несмотря на шутки и анекдоты доктора. Сказывалось отсутствие хозяина. Чтения тоже не было. От пунша отказались и рано разошлись по своим спальням.

17

К утреннему кофе Райт вышел последним. Он был страшно зол, и губы его нервно подергивались.

Подойдя к столу, вместо обычного поклона он бросил на пол большую пунцовую розу и, наступив на нее, сказал:

— Господа, я не женщина, и бросать мне розы в окно по меньшей мере глупо. Считаю это для себя оскорблением и на очередной букет отвечу острием моей шпаги или пулей, кому как нравится.

Все удивленно смотрели на Райта и переглядывались между собою. Хорошо вышколенный лакей быстро подобрал бедную растоптанную розу.

— Откуда он ее взял, в нашем саду нет таких, — сказал он, показывая розу камердинеру Сабо.

— На горе в замке уже есть, вчера привезли, — заметил Миллер.

День тянулся скучно и бесконечно.

Вечером в столовую собралось все оставшееся общество, оно сильно поубавилось. Все хмурились.

Хозяин, желая развлечь гостей, да и сам отдохнуть от пережитых неприятностей, попросил Карла Ивановича дочитать письма. Старичок заметно поколебался, замялся, хотел что-то сказать, но потом махнул рукой и надел очки.

— Итак, я начинаю, — сказал он.

Письмо семнадцатое.

«Альф, между моим последним письмом и сегодняшним прошли только сутки, но в эти сутки я пережил целую жизнь, и она сломала во мне все светлое и дорогое. Личное счастье погибло. А Рита? Чем же она виновата? Нет, с камнем на душе я должен, если не быть, то казаться счастливым! Это для Риты.

Но слушай по порядку. Поручив Риту заботам кормилицы и кузин, сделав распоряжения по хозяйству, я отправился в город искать старого доктора. Искать, собственно, мне не пришлось, так как в гостинице, где я остановился, на первый же мой вопрос ответили, что знают, и указали его адрес.

— Только напрасно вы к нему поедете, — прибавил коридорный, — доктор давно никого не лечит да и редко кого пускает к себе. Он чудной. Позвольте, сударь, я лучше проведу вас к другому доктору, Фришу. Он врач и держит кабинет в нашей гостинице.

Я поблагодарил и отказался от Фриша…

— А почему вы зовете старика чудным? — поинтересовался я.

— Да как же, сударь, все его так зовут. Говорят, он не в своем уме.

Я отправился. Извозчик свез меня на окраину города, к небольшому деревянному дому.