Сен-Жермен

Джонатан повиновался. Его рыжие, чуть вьющиеся волосы упали на плечи.

– Вы, Джонатан, у нас словно боевой штандарт. Полковое знамя. Следить за вами - одно удовольствие.

Граф рассмеялся.

– Теперь я начинаю понимать, - объяснил он, - что так развеселило барона во время нашего обеда у Вефура, когда я рассказал ему историю принца Конти, у которого был невероятно рыжий камердинер.

Англичанин слегка нахмурился.

– Вы полагаете, они постоянно держали меня под наблюдением.

– Конечно, мой юный друг. Стоило им только поинтересоваться на почтовой станции или в гостинице - не останавливался ли здесь англичанин, рыжее которого во всей Бельгии или Франции не сыскать, как они сразу получали все, что им требовалось. К тому же описание кареты, лошадей. Все это придется сменить. Слышишь, Карл?

Немой кивнул.

– А вам, мой юный друг, придется постричься и напялить парик. Но будет лучше, если мы расстанемся здесь и вы отправитесь на родину. Причины, побудившие меня поступить именно так, я изложу в письме к лорду Честеру. Мы будем поддерживать связь по переписке, и когда я сочту себя готовым к путешествию в Индию, я отправлю вам депешу, и вы присоединитесь ко мне в каком-нибудь порту.

– Ваша светлость, вы вправе решать, как поступить, но мне бы не хотелось расставаться с вами. В Лондоне меня никто не ждет, я - сирота. Жены у меня нет, собственности, за которой требуется пригляд, тоже. У меня крепкие руки, острый глаз. Владею оружием. Я готов верно служить вам.

– Но я не готов рисковать вашей жизнью, Джонатан. Признаюсь, без вас мне действительно будет трудно закончить мемуары. Может, это и к лучшему. Видите, какие страсти разыгрались вокруг ненаписанных ещё страниц. Что же начнется, когда они появятся на свет?

– Но я полагаю, что если человеку есть, что сказать людям, он должен это сделать.

– Вы так полагаете!
– усмехнулся граф.
– Досадное заблуждение. Но я не собираюсь с вами спорить. Я не вправе отвергать ваш выбор. Вместе так вместе. Итак, нам необходимо сбить их со следа?

Граф поднялся, подошел к парапету, глянул сверху на долину, где торопливо, покрытый клочьями тумана, бежал Рейн. В противоположном направлении, к северу, уклон заметно повышался, острился. В той стороне золотисто искрились снежные шапки гор, пониже гроздья облаков скрывали склоны.

– Вы с Карлом, - нарушил тишину Сен-Жермен, - завтра вечером, как раз на исходе восьмого часа, когда базельские ворота закрываются до утра, отправитесь на юг. Я же дневным почтовым дилижансом поеду на север. Сначала в Штутгарт, затем во Франкфурт, где мы с вами встретимся. Внимательно слушайте. За пределами Базеля верный человек сменит Карла на месте кучера и довезет вас до Женевы. В город вы должны въехать перед самой темнотой. Держите себя так, словно в кабине есть ещё кто-то. Снимите номер в гостинице, которую я вам укажу. На двоих. Там вам придется срезать ваши приметные кудри, затем отправьтесь по адресу, который я вам укажу. Передадите записку, вам выделят доброго коня, и вы немедля поскачете во Франкфурт, но по другой дороге. Внимательно присматривайтесь к людям, которые встретятся вам в пути. На почтовых станциях не мелькайте. Во Франкфурте я буду ждать вас в трактире "Золотой петух", что неподалеку от Еврейской улицы. Ждать буду три дня. Запомните, три дня! И, пожалуйста, смените "боливар" на что-нибудь попроще. В этой шляпе у вас такой приметный и романтический вид. Просто бывалый путешественник. Новый Гумбольдт.*

Уиздом вздохнул.

– Вы все-таки решили расстаться со мной, ваша светлость?

– Нет, Джонатан, но разумная предосторожность никогда не бывает лишней. Я устал, мне хочется без помех добраться до своего поместья. Кстати, посланцу господина барона вы обмолвитесь, что расположено оно в предгорьях Альп, на границе с Италией, и путь наш лежит через Женеву на юг.

Тут граф нервно заходил по балкону, потом остановился перед Джонатаном.

– К сожалению, он не поверит вам на слово. Нам надо подкинуть им что-нибудь более весомое.

– Что, если одну из готовых глав, посвященных Семилетней войне с письмом графа д'Аффри, которого нет в коллекции барона? Поверьте, ваша светлость, это наименее интересная часть ваших воспоминаний. Тем более, что она переписана моей рукой. Ее никак нельзя считать подлинным документом.

– Это слишком хорошая идея, Джонатан. Понимаете, это очень вкусная приманка, особенно для коллекционера такого пошиба, каким является барон. Мне бы хотелось что-нибудь попроще. Я надеюсь, что, потеряв мой след, он успокоится. Мне бы не хотелось устраивать состязание честолюбий и старческих безумствований.

– Все равно, граф, нам этого не избежать. Барон Ф. свихнулся на здравомыслии. Он всю жизнь кого-то преследовал, он не угомонится.

– Возможно, вы правы... Если вам действительно удастся загнать его в Женеву, а потом незаметно покинуть город, то он почти наверняка потеряет наш след. Хорошо, действуйте, Джонатан!

Глава 9

В полдень по базельским часам,* неподалеку от университета, Джонатан нос к носу столкнулся с уже знакомым ему по Страсбургу посланцем графа. Одет тот был неприметно, мелкий лавочник да и только.

Он сам остановил Джонатана. Передал привет от барона, выжидательно посмотрел на англичанина.

– Мсье, - заявил Джонатан, - у меня есть чем порадовать господина Ф. граф в пути успел надиктовать несколько глав. Куда мы направляемся, мне неизвестно. Его светлость держит в секрете конечный пункт. Из его разговоров я понял, что, по-видимому, его поместье лежит где-то на юге Франции, в предгорьях Альп. Я мог бы передать кое-что из уже написанного, однако, не надеясь на ответную благодарность, вряд ли могу позволить себе расстаться с такими захватывающими страницами. Одно могу сказать наверняка, мы выезжаем послезавтра...

Посланец кивнул, потом поинтересовался:

– В каком направлении?

– Мне представляется, в Женеву...

– Отлично, - кивнул посланец барона, потом добавил.
– Напрасно вы беспокоитесь насчет благодарности. Ваши расходы будут возмещены сразу.

– Вот и прекрасно. Значит, до вечера.

Джонатану Уиздому удалось покинуть Базель за несколько минут до закрытия ворот. В этом городе до сих пор действовали суровые законы средневековья. В одной миле от Базеля их дожидался мужчина, одеждой в точности напоминающий Карла. Джонатан попрощался с немым камердинером, не к месту подумал - неужели ему никогда не придется узнать, когда и за что ему отрезали язык?
– и двинулся в дальнейший путь с таким же молчаливым кучером, каким был камердинер графа.

В Лозанне ему повезло встретить группу английских студентов, приехавших в Швейцарию на лето. Он провел с ними день, а вечером вновь отправился в дорогу. Красоты Швейцарии в те дни мало занимали его, куда больше внимания он уделял встречавшимся ему людям. Порой так и сверлил их глазами, пытаясь, как граф Сен-Жермен, проникнуть в их мысли. Без всяких приключений он добрался до Женевы, где снял комнаты в указанном графом отеле. Долго прятался в холле, пока не приметил знакомого шпика, одетого нарядно и пышно, под стать богатой публике, съехавшейся на знаменитый горный курорт. Джонатан вышел за ним следом и, обогнав шпика, якобы нечаянно столкнулся с ним на улице. Безымянный посланец барона изобразил на лице нескрываемую радость и передал молодому человеку аванс за полученную главу. "В честь плодотворного и выгодного сотрудничества..." - добавил он. Выходит, решил Джонатан, сам барон тоже где-то неподалеку. Пора было приступать ко второй части плана. К вечеру он побрил голову, совершил трюк с переодеванием, незаметно, как ему показалось, выбрался из отеля и помчался в сторону Тили - места прогулок всех прибывающих в Женеву гостей. Там отыскал нужную улицу, получил коня и, не теряя ни минуты, на ночь глядя отправился на север.