Сеня. Миссия Наследной Йагини

Луиза последний раз глубоко вздохнула и взяла себя в руки. Рассказ ее почти никого не удивил. Просто подтвердилось предположение мужа — насчет того, что в руках Чернобога оказалась нить к ауре Авлата. Иначе столь удачно осуществить похищение Посвященной боевой магини ему не удалось бы.

Луиза думала, что он странствующий рыцарь, благородно происхождения, и возможно маг, только характер магии она не смогла определить, списав на очень искусно сделанную, мощную защиту, стоявшую на незнакомце. Он представился давним знакомым черноволосой боевой магини, и столь же давним поклонником. Попросил во имя его любви к Динеке сохранить небольшую просьбу втайне. Поведал, что и Динеке на самом деле тайно влюблена в него уже многие годы, но злится по причине некоей ошибки, совершенной им в прошлом, о которой он памятует и скорбит. И мечтает, конечно же, вновь повернуть к себе сердце и мысли своей единственной. Для того, чтобы все удалось, Луизе достаточно зайти в опочивальню к Динеке и принести ему заговоренный браслет червленого золота, который он когда-то подарил своей возлюбленной, желая уберечь ее от всех несчастий. Обнаружив пропажу браслета, Дине вспомнит о том, кто когда-то подарил ей его, вспомнит о былых чувствах и своей любви. А тут и появится он — весь из себя страдающий и замечательный. И увезет свою любовь домой, куда именно, Луиза прослушала — главное, чтобы подальше от Темного Рыцаря и вообще от Темной Стороны. Свят-свят-свят, как говорится.

— Я ведь видела, как вы смотрите на нее, — вздыхала некромантка.

Авлат опешил абсолютно. Для него влюбленность некромантки оказалась свалившимся на голову снегом посреди жнивня. Для него единственного, надо сказать. Он даже злиться на Луизу не смог — так оказался ошарашен вынужденным признанием.

— Когда ты передала браслет ему, Луиза? — спросил Лиодор.

— Вчера.

Авлат удовлетворенно кивнул.

— Да, вчера. Дине очень расстроилась, думала, потеряла его. Это я подарил ей этот браслет, предварительно накачав его под завязку своей энергией. Так что у Чернобога в руках оказались две нити, ведущие к нашим аурам — и моей, и Динеке.

Луиза опять разрыдалась.

— Я не хотела ей зла. Думала, она просто уедет подальше.

Я обняла некромантку за плечи. Не так уж она виновата, как убивается. Чернобогу ведомы пути к самым потаенным уголкам наших сердец, и он просто воспользовался слабостью магини. Не она — так пробрался бы к Дине как-то по-другому.

Одно неясно — почему Авлат так уверен, что Чернобогу нужна именно я — в качестве Йагини, так сказать?

— Очень просто, — ответил Авлат, — Ты старшая, наследная Йагиня, молодая девушка, с давно раскрытым даром, вступившим в полную силу. И без Посвящения ты очень сильная целительница, с ним, кстати, станешь еще сильней.

Я вздохнула. Стану, ага. Если не придет капец всему нашему миру раньше.

— Стоп! Все равно не сходится! Как бы это сказать, — я замялась, — Все похищенные девушки, они… девушки. Незамужние, понимаете?

Я не знала, как по-другому объяснить, стеснялась.

— Хессения, если ты о том, что ты не девственница, то это вздор, — пожал плечами Авлат, — Твоя любовь к мужу настолько священна, что ты не утратила ни капли чистоты, вступив в брак, а наоборот, приумножила свое богатство. Все эти сюжеты из сентиментальных романов, где главному злодею позарез похищение именно девственницы, не более чем сказки. Иначе очень просто было бы оградить главную героиню от поползновений со стороны зла. Достаточно проявить немного предусмотрительности…

— И какой приятной предусмотрительности, — поддержал Темного Рыцаря Михей.

А мне если честно, полегчало. А то как-то опять взволновалась за Йожку. Все ж таки тоже Йагиня!

— Почему ты думаешь, что Дине и остальные девушки не в Пекельном Царстве? — сменил тему разговора Лиодор, — Ведь это представляется более логичным. Туда смертным хода нет. А значит, и освободить их не представляется возможным.

— Неужели Чернобог будет рисковать? — поддержала я мужа.

— Именно по этой причине, друзья мои. Именно. Не будет Чернобог рисковать, у него просчитано все на несколько ходов вперед. Все-таки это бог, с присущим ему умом, который не чета нашим смертным. В Пекельное Царство смертным хода нет. А девушки для черного ритуала нужны ему живыми. Что со смертным происходит при входе в Пекельное Царство — любопытные могут узнать, полистав некоторые главы из Древних Песен. Не знаю, правда, верить написанному или нет. К тому же, Пекельное Царство не самое удачное место для резиденции бога. Пусть и Чернобога.

— Как мы тогда найдем Дине? Смертные могут попасть в резиденцию бога?

— Могут по той простой причине, что нас там ждут. Не всех, конечно. Сению. Да и обезвредить правителя Темной Стороны и лишить герцогство Дарнийское наследника — тоже не каждый день удается.

— В чем смысл этого черного ритуала, Авлат? — спросила я, — Неужто богу мало своей магии?

Ответить мне Авлат не успел, потому что одновременно со мной Анвар поинтересовался у Темного Рыцаря, будет ли он использовать родственные связи для борьбы с Чернобогом. И поскольку вопрос был сформулирован как нельзя верно, я осеклась, ибо меня тоже этот вопрос интересовал.

— Родственников? — Авлат поднял вверх брови, а потом нахмурился, — Нет, их привлекать не буду.

Общее недоумение на наших лицах заставило его досадливо поморщиться и объяснить:

— Все мы, находящиеся здесь — люди, нелюди — смертные. А они — боги. И Чернобог — один из них. Понятно?

Вся наша компания дружно помотала головами. Было совсем непонятно.

— Ну как же, — помогла Авлату Луиза, — Одно дело противостояние богов и людей, другое — война между богами.

— Мда, это противостояние еще неизвестно чем закончится.

Я задумалась. Некоторые из Древних Песен повествуют о божественном противостоянии. Признаться, маленькая Сеня думала, что выражения типа «кровавая лавина», «красные ливни», «черная от крови Мать Сыра Земля» и прочее в таком духе — сильно преувеличены. А сейчас, задумываясь о масштабе ситуации, понимаю, что все это может быть даже преуменьшенной правдой. Потому что в войне между богами люди да нелюди — даже не пешки в шахматной партии, а пылинки, летящие из-под копыт верного тотсвета, их никто не только не видит, об их существовании даже не задумываются!

— Так что родственников привлекать — гиблое дело, — подвел итог Авлат и повернулся ко мне, желая видимо, пояснить немного о черном ритуале, который задумал провести Чернобог.

— Так и не привлекайте, конечно. Оно никому не надо, — согласился важно сидящий на софе у противоположной стены Хорс.

— Нам-то точно не надо, ваша правда, — согласился с ним Коляда.

Я даже подпрыгнула на месте. Ни к троллю нервы в свете последних событий.

Боги, конечно, не могли появиться тихо. Не по чину, ага. Поэтому их глубокомысленным замечаниям предшествовала ослепительная вспышка и такой невыносимый звон пространства, что уши заложило. А когда все, кроме Авлата, проморгались и промотались головами, осознали, кто внес последние реплики в беседу.

— Понты эти ваши, — проворчал Авлат, — Ведь можете же как люди, без этой всей божественной мишуры, — и осекся.

* * *

На этот раз Коляда и Хориус прибыли не одни. С ними из ниоткуда появился, точнее появилась не виданная нами прежде богиня. Одного взгляда на гордую осанку, немного прищуренный, хищный взгляд глубоко посаженных ясно-зеленых глаз, драгоценную меховую накидку за плечами, скроенную сплошь из черного соболя, лук и колчан со стрелами, ножны с кинжалами у пояса, ни у кого из нас не осталось сомнений — своим визитом нас почтила супруга светлого Святобора, ясноокая богиня Девана.

— Вы как хотите, — нахмурилась богиня, обращаясь к Хорсу и Коляде, а мне этот ваш закон негласный не указ.

— Ну-ка, повернись к окну, дитя, — это уже ко мне, — Хочу получше рассмотреть свою дальнюю родственницу.

Я опешила, но повиновалась.

— Не врут слухи, значит, — поджала губы Девана, — И вправду похожа. Не пущу одну к Чернобогу. С вами пойду.

Сказать, кто из нас опешил больше, было немыслимо. Я, взглянувшая в зеленые глаза своей далекой прародительницы, и также увидевшая некоторое сходство с божественными чертами? Или Коляда с Хорсом, которые нахмурились и одинаковым жестом сложили на груди могучие руки, как бы давая понять, что без боя они не сдадутся? Или Лиодор с Авлатом, Анваром и Михеем, которых вообще строптивая богиня не приняла во внимание, приравняв по сути к пустому месту? А как еще понимать это ее «Одну не пущу»?