Сепар

– Ах да, украинский олигарх и хозяина Приватбанка обеспокоился. В общем, у него в Днепропетровске в хранилище банка находится золото, сорок тонн, слитки и монеты. Монет немного, пара мешков. Не знаю, почему он там держал одну из своих заначек, почему так тянул, но всё это ему нужно вывезти. Воздухом не получится, российские ВКС всё сбивают, рисковать не хочет, поэтому решил отправлять по земле. Пять гражданских фур сегодня въехали в город. День потратят на погрузку, основной груз скроют левым, подсолнечное масло повезут, и завтра, как стемнеет, двинут в сторону польской границы. Там олигарх уже договорился, фуры пройдут без досмотра. Есть возможность перехватить. Выходит колонна на дорогу, что ведёт на Александрию. Добавлю, что будет полицейская машина с маркировками, плюс две машины с беглыми из «Азова». Из тех, что любят орать о своей блакитности и патриотизме, но сбежали с фронта. Там ведь убить могут. Наняты для охраны. Их боятся, отморозки. Самое важное я узнал из ноутбука хриплого карлика, где шарюсь, как у себя дома. Ему слили информацию. Самое забавное, олигарха кинуть хотят и поляки, что тоже знают о грузе, их на границе возьмут, и кинуть хочет лживый карлик. Фуры исчезнут по дороге до западных областей. Так что взять их можно только по выезде из Днепропетровска, километрах в десяти там или двадцати. Дальше шансов нет, слишком много желающих.

Офицеры слушали меня более чем внимательно, кажется, многие дыхание задержали, чтобы ни слова не пропустить. Потому как, когда я закончил, раздался шум дыхания с покашливаниями.

– Интересная новость, – задумался Дед и тряхнул головой. – Нет, далеко, тут самим нам не выйдет, транспортные вертолёты нужны. Много.

– Это вы сами решайте, много сил не нужно, чтобы колонну перехватить. А теперь минутка юмора и смеха. Комик хоть и под наркотой, но понял, что идёт утечка, и возможно от него, и велел проверить свою электронику. Вызвали специалиста. Даун, что сидит на месте президента Украины, даже не вспомнил, что нужно запаролить файлы с банковскими реквизитами и паролями, видимо снова обкололся и пребывал в грёзах. Спец понял, что может всерьёз разбогатеть, зашёл в банк, по реквизитам там, увидел суммы и решил бежать. Он поработал с ноутбуками, планшетами, затёр информацию по реквизитам. Сказал, что ничего не нашёл, и покинул бункер карлика. Это во Львове. Тот спохватился поздно, а когда понял, что его ограбили, поднял визг на весь Львов, назвав того программиста русским диверсантом, что едва не смог его убить, охрана отбила…

– Да, – улыбаясь, сказал Дед. – Видел в украинских новостях, да и в наших такие сообщения были, но как юмор подано. Дескать, тот, уходя, убил половину охраны.

– Ну да, только грабитель не знал, что счета пусты, я давно их очистил, и все деньги детям отправил, и то, что показывает сумму на счету, – обманка.

Ржач стоял в доме изрядный. Я решил подкинуть смеха, сообщив ещё:

– Этот программист обиделся, что его так ищут, и начал выкладывать то, что успел скопировать на электронных носителях своего президента. А там много чего имелось. Львов начало трясти. Карлик закрылся в бункере.

Ещё немного поговорив, комбат узнал, как у меня люди устроились, надо ли что, и получив отрицательный ответ, сообщил нам, что прибыло подкрепление. Сюда стягивали войска, немного, но пара батальонов подошли, один российский, мотострелки, второй из ДНР, сборная солянка из резервистов. Надо сказать, что и мобилизованных кидали в бой, это не афишировалось, но плохо обученных, которые до этого не служили, выполняли работу подготовленных военнослужащих. Да, гибли, но стояли до конца. Эти подразделения выполняли полицейские функции в тылах наступающих войск, в районе Харькова, Чернигова или Киева. Потери несли, но держались, выполняя поставленные задачи. Должен сказать, если бы не они, эти люди, о которых молчат телеканалы, потери с российской стороны, транспортных колонн и тылов, были бы куда больше. На порядок.

Вот и этих резервистов кинули к нам не закрывать город, блокируя его, а на зачистку тылов. Даже три брони имели для усиления, трофейные, уже перекрашенные и с нашими тактическими знаками. Общее командование принял Дед, он тут самый старший из офицеров. Причём мы общались, но штабная работа в соседней комнате шла, чеченские бойцы сидели за мониторами ноутбуков, на большой экран плазменного телевизора на стене выводилась общая картинка, координировали части, что частично блокировали город. Например, «Гвоздики» отвели, но настала работа кочующих миномётов, вот и работали с ними, снайперами. Не давали укропам отдыхать или перекинуть силы, накрывали. За тылами следили, уже две группы обнаружили диверсантов, туда уже кинули моторизованные группы, на перехват. Резервистов не трогали, те днём будут работать.

Мы ещё немного пообщались, и я направился к себе. Танк привели в порядок, второй, Хохла, тоже. Часть парней уже посетили баньку, где мы стоим на постое, остальные ещё в парной, вот и я к ним присоединился. Хозяйке отдал исподнее и форму постирать, сам прихватил свежее. Мы договорились с той расплатиться едой. Сейчас в этих краях это куда актуальнее, чем деньгами.

Утром меня подняли до побудки, боец разбудил, помдежурного по штабу, сообщил, чтобы подошёл к комбату. Его тоже подняли. Тот разбудил часть бойцов, светя фонариком, чтобы меня найти, со мной в одной комнате четверо разместились, мы в спальниках на полу спали, однако собрался я быстро, боец снаружи ждал. Кстати, на вид ему лет тридцать, рядовой. Вроде позывной Тор. Почему так прозвали, не знаю, а спросив его, пока шли, узнал, что тот кувалдой по пальцам ноги попал, так и прозвали. Я как-то не понял взаимосвязь. Это как бог Тор с молотом, похожим на кувалду, или затрубил от попадания по пальцам как бык? Их вроде торами звали. Или турами? Не помню, я русский и иностранные языки продолжаю активно осваивать, но тут могу путаться. Уточнил у Тора, что там произошло, может слышал? Однако нет, в курсе, что в деревню въезжала машина, «уазик». Прибывшие сразу к комбату, но дежурный и не думал их пускать, отдыхает полковник, так что выделили тем место для сна, а утром, едва рассвело, гости снова к Деду. Тот уже встал, он вообще мало спит, и вот вызвали меня. Похоже по мою душу эти безбашенные, что по ночам в одиночку ездят. Так и дошли, а там комбат встретил и указал на молодого подпоручика, танкиста к слову, который стоял навытяжку с вещмешком в ногах.

– Приказ привезли, передать командование взводом подпоручику Салову, а тебе вернуться в расположение роты. Приказ от ротного.

– Кем тебе капитан Салов будет? – повернулся я к тому.

– Старший брат, – чуть смутился молодой офицер.

Комбат несколько раз удивлённо моргнул и нахмурился, связь уловил и что происходит понял прекрасно. Мой взвод себя уже зарекомендовал, даже прославился, о нашем бое с механизированной бригадой и по телеканалам сообщали, и в газетах. Рота наша, где взвод числится, тоже мелькнула, вот и решил ротный сюда своего брата поставить, а меня к себе дёрнуть. Политика такого решения видна невооружённым глазом. Дед, кстати, не особо удивлён, у них в республике проталкивать вперёд членов семьи считается нормальным. С этим боролись, но привычка имела место быть. Меня Дед знает, как и чего ожидать, и отправлять куда-то явно категорически не желает. С этого щегла только потери поиметь можно, явно сосунок необстрелянный, только из училища, в отличие от меня.

– Лейтенант, – обратился Дед к моей замене, как привык, – подождите снаружи.

Салов вспыхнул лицом, но, подхватив ранец, вышел. Кстати, кобуру с пистолетом я вижу, а автомата у него почему-то не было. Как дверь закрылась, дежурный вышел смотреть, чтобы нас не подслушивали, а Дед, устало потерев лицо, проведя руками по бороде, сказал:

– Я уже звонил в штаб нашим, но те говорят, что не влияют на перестановки офицеров в подразделениях ДНР. У тебя телефон командира роты есть?

– Конечно. Только утро раннее, спит наверняка ещё, – достав телефон, я набрал ротного. – К слову, а почему ночью машину пустили? Из-за этого молодого?

– А? Нет, он прицепом. Это наш особист ждал подкрепление, привезли ему двух коллег. Тот своего младшего потерял, ты же не знаешь, снайпер ранил. Чего к городу полез? Не важно, машина шла по дороге, наши отслеживали со спутника, предупреждали если что, так что доехали без проблем. Сейчас уже работают. А этот молодой сразу ко мне побежал, как будто его пустят.

Он спокойно говорил. Гудки долгие были, я повторно набрал, пока не ответили.

– Товарищ капитан, – обратился я к ротному, но меня прервали довольно грубым и сиплым от сна голосом, пришлось поправиться: – Извините, товарищ майор. Я по поводу снятия меня со взвода…

Меньше минуты пришлось послушать, и отпустил телефон.

– Мне в довольно грубой форме приказали выполнять приказ и прибыть в Донецк для нового назначения… Я из-за этого армию и не люблю. Любой хмырь со званием выше над тобой царь и бог, а этот ещё и непосредственный командир.

– Набери, я сам с ним поговорю.

Я набрал и передал телефон комбату. Тот стал ждать, и ему ответили. Что-то такое, отчего тот мгновенно взбеленился.

– Ты что мне сказал, скотина?! Да я!.. – комбат не договорил и с какой-то обидой произнёс: – Трубку бросил.

На шум заглянул дежурный, но я успокаивающе махнул рукой, всё нормально. Получив обратно телефон, видимо повторно разговаривать с моим ротным желание у него отбило напрочь, Дед сказал:

– Я постараюсь, чтобы ты тут остался. Сейчас на своих выходить буду. Слушай, брат, у вас все ротные такие?

– Да нормальные у нас офицеры. Этого Салова я всего пару дней и видел. Да и общались общим временем час, не больше, что за человек – не понял. Штабист хороший это да, но узнать друг друга не успели, меня к вам направили. Я его не оправдываю, сдавать командование взводом мне жуть как не нравится, только работа пошла, но придётся выполнять. Приказ есть приказ. А так человека подняли ранним утром, может только лёг, или ещё что. Да и вы общались с моего телефона, вот он и не выдержал, высказал своему подчинённому всё, что думал. Некоторые матом не только командуют, но и общаются. Хотя за Саловым я подобного не замечал.