Сэр Невпопад и Золотой Город

Я вяло улыбнулся.

— Не думайте, будто мне неприятно, что вы так заботитесь о моей мужественности, но я не стану…

— Я дам тебе фору два к одному. — И не успел я ему ответить, как он поправился: — Пусть будет четыре к одному… Нет, пять к одному! Пять к одному, послушай!

Это было очень интересное предложение, и та часть моего характера, которая отвечала за осторожность и ограждала от возможных неудач, вступила в схватку с той, что ведала жадностью. Но прежде чем я успел сказать «да» или «нет», а я, должен признаться, склонялся в сторону «да»… он уже произнес:

— Ну, демоны с тобой, пусть будет десять к одному, один только раз и сыграем! Это ли не отличное предложение? Ха-ха, никто не откажется от такой ставки!

Я задумался: когда это он начал говорить, как пират? Впрочем, гораздо больше меня занимали подсчеты в уме — как всегда, не очень точные, но даже при грубой прикидке мне было ясно: все, что он выиграл, не превысит того, что лежало у меня в кошельке, в десять раз. Я так ему и сказал, надеясь, что вопрос будет закрыт.

По промелькнувшему в пьяных глазах удивлению я понял, что Буггер на миг растерялся. Я, однако, не учел хихиканья и возни за соседним столом — там поняли, что старый Буггер попал впросак. Но его это не обескуражило, и с ухмылкой, в которой уже не было никакого здравомыслия, он фыркнул:

— Ну, хорошо. Я поставлю мое заведение против всего, что есть у тебя в кошельке!

— Да не нужно мне твое заведение, — ответил я.

Разговор пошел какой-то безумный. Но и то, что я не заинтересовался, нисколько его не охладило.

— Что? — проревел он. — Не хочешь «Буггер-зал»? Да ты хоть знаешь, какая у этого места история?

Он вскочил, его стул опрокинулся, а я подумал, что он сейчас вытащит откуда-нибудь меч и кинется на меня. Но ему, оказывается, нужно было пространство для выступления.

— Это заведение, — воззвал он ко мне, — принадлежит уже четвертому поколению моей семьи! Оно достается сыну, молодому Буггеру, от отца…

— Как затрещина, — пробормотал я.

К счастью, Буггер меня не услышал. Он ударил кулаком по столу и прокричал:

— Вот как я уверен, что выиграю у тебя, ты, жабеныш! Червяк! Бесхребетник! Ты…

— Хорошо, хорошо, — сдался я. — Как хочешь. Сдавай. Одна партия. Победитель забирает все!

Со стороны зрителей раздались отрывистые смешки — там предвкушали близкое завершение этой бессмысленной битвы. Но я мыслил ясно и, обернувшись, окинул все непредвзятым взглядом. Заведение было набито битком. Кажется, оно приносило изрядный доход, и я нисколько не возражал стать его владельцем.

Сняв с пояса кошель, я водрузил его на стол; монеты в нем убедительно звякнули. Звук и вес вызвали одобрительное «О-о-о!» у зрителей. Они поняли, что я не какой-нибудь проходимец. Еще они поняли, что сколько бы ни было у меня денег, скоро мне придется с ними расстаться.

Но они меня не знали.

Впервые в жизни я играл теми картами, какие выпали мне при раздаче, — а достались мне неплохие. Но у него были лучше. Он шлепнул о стол своими: десятки и короли — два кубка и два жезла. У меня сдача была похуже. Даже не потрудившись показать карты, я в раздражении швырнул их на стол.

Деньги я держал поближе к себе. Я подозревал, да так оно и вышло, что он протянет руку, чтобы забрать то, что выиграл. Так он и сделал, а я сунул руку под камзол и вытащил то, что там спрятал.

— Погоди-ка! — вдруг сказал я ему и схватил его за левую руку.

Он на секунду опешил и даже смутился.

— Что это у тебя в рукаве?

Я держал его за левое запястье левой рукой, по диагонали через стол, и ему не так-то просто было вырваться. Правой рукой я потянулся к его рукаву. Движение мое было настолько быстрым, что никто не заметил карт, зажатых у меня между пальцами. Даже если бы кто и мог видеть, этого не случилось, потому что все смотрели туда, куда я хотел, — а именно на руку Буггера.

Я едва заметно шевельнул пальцами, и вот уже всем показалось, что я достаю из его рукава две карты. Король мечей и рыцарь кубков красовались в моей руке; никому и в голову не пришло, что они были у меня и до этого.

Нет, не совсем верно. Буггеру очень даже пришло, он издал восклицание, полное злости и отчаяния… Он-то понял, что произошло, но доказать это остальным будет трудновато, и это он тоже осознал очень быстро. Это был тот самый случай, когда человек по-крупному выигрывает в карты, и те, с кем он играл, очень рады, если победителя обвинят в мошенничестве. Игра была бы признана недействительной и доставила бы хоть какое-то удовольствие тем, кто проиграл.

— Это подстроено! — выкрикнул Буггер.

— Конечно! — ответил один из тех, кто потерял свои деньги в предыдущей игре. — И мы даже знаем, кто это подстроил, и одни боги ведают, как долго ты пользовался своими уловками!

Теперь все проигравшие собрались вокруг хозяина таверны.

— Много лет мы терпели твои бесконечные выигрыши! — выкрикнул один из них.

— Выигрыши? Какие выигрыши? На прошлой неделе я все время проигрывал!

— Ага! Ты делал это намеренно, чтобы сбить нас с толку!

Буггер был не в силах найти разумный ответ на выпад, построенный на столь нелепой логике. Я же просто сидел и улыбался, хорошо зная человеческую натуру и человеческий идиотизм. Наконец он дрожащим пальцем указал на меня и спросил:

— А вот он… он… его вы не хотите послушать?

— Он ничего не говорит! — был ему ответ. — Он просто поймал тебя на горячем! Ты же своими протестами выдаешь себя с головой!

Они напирали на Буггера со всех сторон. Он попятился, стараясь отодвинуться от тех, кто на него наступал, и налетел на здоровяка, стоявшего прямо у него за спиной. Самый маленький из собравшихся подошел к владельцу таверны, глядя на него снизу вверх, и лицо его перекосилось от злости.

— Мы уж наслушались твоего хвастовства и разговоров о том, как ты нас всех обыграл! Всегда «Буггер то», и «Буггер се», и «Буггер кое-что еще!» А теперь-то ты раскрыл себя как вор, каким ты всегда и был!

— Нет! Нет! Я…

Они больше не желали его слушать. Они навалились на него, схватили за руки и за ноги, стараясь пригвоздить к месту. Буггер отбивался — он был крепче любого из противников. Но даже ему было не справиться с толпой, сколько бы он ни брыкался.

— Убить его! — закричали среди нападавших. — Убить мошенника! Убить вора!

Доложу вам, приятно слушать такие крики, зная, что к тебе они не относятся.

Потом еще кто-то крикнул:

— Сжечь надо все заведение! — А вот это мне уже не понравилось.

Схватив посох, чтобы опереться на него, я вскочил на ноги. Стоял такой шум, такой гам — каждый выкрикивал свои предложения, что надо сделать с шулером, — и я понял: нелегко будет заставить их послушать меня. Однако я попытался выступить, постучав по столу основанием посоха.

— Господа! Господа! — крикнул я.