Сэр Невпопад из Ниоткуда

– Ясно теперь, как вам удаётся сохранять такую стройную фигуру, – заметил я.

– Заткнитесь.

Ну и вид у неё был! Слезящиеся глаза, а нижняя часть лица вся в потёках кровавой слюны. Но принцесса не оставляла героических попыток протолкнуть сырую зайчатину вниз по своему пищеводу и удержать в желудке.

Видит бог, она заслуживала жалости. Я даже пытался себя заставить, как бы странно это ни звучало, посочувствовать ей. Но ничего из этого не вышло. Ведь кабы не она, все рыцари, которых поубивали гарпы, остались бы живы. Не будь девчонка такой отравой, отец не услал бы её в обитель и не отправил бы за ней отряд воинов. В том числе старика Умбрежа, который так дорожил последними своими денёчками, на такие ухищрения пускался, только бы их продлить!

Между тем Энтипи не без усилия удалось-таки проглотить несколько кусочков сырого заячьего мяса, после чего она ухватила кинжал за окровавленную рукоятку и швырнула в мою сторону. Я инстинктивно прикрыл ладонями грудь, опасаясь, что девчонка именно в неё-то и метила, но всё обошлось – кинжал упал в траву на вполне безопасном от меня расстоянии. Я его подобрал, тщательно вытер лезвие о траву, поднялся на ноги, и мы с принцессой отправились в путь.

У меня и в мыслях не было брести назад, в ту сторону, откуда мы минувшим вечером прилетели верхом на спятившем фениксе. Слишком много опасностей поджидало там меня и Энтипи – бесконечная густая лесная чаща, уцелевшие гарпы, Тэсит, который наверняка жаждет мне отомстить. Впереди, там, куда я молча направился, возможно, водились существа ещё более страшные, там были места, совершенно мне неизвестные, но иметь дело с предполагаемыми врагами показалось мне в тот момент предпочтительней, чем с реальными, хорошо знакомыми.

Долгое время мы брели сквозь лес молча. Я уже много раз упоминал, как мне нравились такие вот благостные передышки. Это давало возможность поразмыслить о насущных проблемах, прислушаться к звукам леса, привести в порядок собственные мысли. Энтипи, к счастью, не имела привычки хныкать и жаловаться по пустякам. Она старалась примениться к тем трудностям, которых невозможно было избежать: ни словом не обмолвилась о том, что устала, что ветки колючих кустарников расцарапали ей ноги и изорвали подол платья. Я в душе надеялся, что мы вот-вот набредём на тропинку или дорогу, которая нас выведет в цивилизованный мир. Да и шагать по ней будет намного легче, чем по густым зарослям. Но лес всё не кончался, и настроение моё с каждым шагом делалось всё мрачней.

Принцессу начала томить жажда. Я об этом догадался, потому что сам ужасно хотел пить. Уже несколько часов кряду я то и дело замечал, как она проводит языком по пересохшим губам. Она же в свою очередь украдкой бросала на меня взгляды, в которых читался немой вопрос. Но я мог только одно ей предложить – потерпеть до тех пор, пока на нашем пути не встретится какой-нибудь ручей. И об этом вовсе не обязательно было говорить вслух – не маленькая, сама понимает, что я не в состоянии выкопать для неё колодец. У меня были заботы и поважней – я насторожённо прислушивался к звукам, раздававшимся поблизости от нас. И, признаться, ужасно нервничал. Любой шорох казался мне явным знаком приближения гарпов, между стволами мне то и дело мерещилась тень Тэсита, его горящие жаждой мести глаза. А вдобавок тут запросто могли объявиться скитальцы или дикие звери, да и бог знает кто ещё. Энтипи всё это вряд ли приходило в голову, и я даже немного завидовал её безмятежности, порождённой наивностью и неопытностью.

Солнце лениво ползло вверх по небосклону, его наши проблемы ничуть не трогали. Когда оно почти уже достигло зенита, мы наконец-то набрели на неглубокую, но быструю речку с удивительно прозрачной водой. Только тогда я в полной мере почувствовал, насколько бедное моё тело истомилось от жажды. В первый миг при виде речушки я даже усомнился, хватит ли в ней воды для нас двоих. В одиночку готов был выхлебать целое море. Энтипи подбежала к берегу и стала жадно пить, черпая воду горстями. А я разделся до исподнего и нырнул в неглубокий поток. И там, на середине реки, напился вволю. Не будь здесь принцессы, можно было бы и всё с себя снять. Собственно, я и при ней не постеснялся бы купаться в чём мать родила, но... Вдруг она подняла бы меня на смех? Отпустила бы какое-нибудь издевательское замечание? Я ведь, как вы знаете, сложения далеко не идеального...

Я с наслаждением брызгал воду себе в лицо и тёр его ладонями, потом снова пил и опять нырял, хотя уровень воды в самом глубоком месте речушки едва доходил мне до шеи. Но до чего ж приятно было выкупаться в её прохладных струях! Мне всегда нравилось плавать. Очутившись в озере или в речке, я себя чувствовал как-то совсем иначе, чем на суше. Вроде почти полноценным... Нормальным, одним словом, как все люди.

И до того мне было хорошо, что я совсем потерял счёт времени. Снова и снова погружаясь в быстрые воды, я испытывал ни с чем не сравнимое наслаждение. Так было здорово хоть ненадолго отрешиться от забот, сбросить с себя груз ответственности, помечтать... Чувствуя, как в моё тело вливаются новые живительные силы, я даже подумал, что, может, с этого момента судьбе надоест нас преследовать и мы наконец встретимся с удачей...

Не знаю, не берусь судить, сколько мне потребовалось времени, чтобы понять: принцесса исчезла!

– Энтипи! – завопил я что было мочи, споткнулся, упал и пошёл ко дну. А вынырнув, заторопился к берегу. Девчонки нигде не было видно. На траве валялись посох, меч и кинжал, а чуть поодаль от них – моя одежда. Все вещи лежали так, как я их бросил, никто к ним не прикасался. Нигде поблизости никаких следов борьбы. Значит, её не похитили, чего я, признаться, больше всего боялся. Безмозглая дурочка сама сбежала. А может, просто удалилась в чащу, чтобы справить нужду, пока я плескался в реке.

И тут я учуял в воздухе запах дыма.

«Господи, – подумал я, цепенея от ужаса, – эта ненормальная всё-таки снова взялась за своё и решила сжечь лес!»

Я стал принюхиваться, медленно поворачиваясь во все стороны, и вскорости определил, что огонь горел в полумиле к северу от меня. Приглядевшись, заметил и дымок, который вился вдалеке над верхушками деревьев и таял в безбрежном небе. Сбросив ветхое и вымокшее исподнее, я рассудил, что тащить с собой этот влажный комок мне не с руки. Обойдусь и без белья. Натянул на себя остальную одежду, приторочил к поясу кинжал, меч забросил за спину и, взяв в руку посох, побрёл на север. К этому времени я, кстати говоря, немного успокоился, уверившись, что там, впереди, вовсе не пожар полыхает. Огонь, дым от которого поднимался ввысь, горел в какой-то одной точке и не расползался по сторонам. Кто-то его контролировал. Через некоторое время мне удалось уловить также и запах жареного мяса, который принёс ветерок, подувший в мою сторону. Не иначе как там, куда я торопливо шагал, находился какой-то трактир или таверна. В таком случае Энтипи, вероятней всего, именно туда и направилась, рассудив, что доберётся до этого очага цивилизации и без моей помощи, не потрудившись известить меня о своём уходе.

Как ни быстро я шёл, мне всё не удавалось согреться. Натянув одежду на мокрое после купания тело, я рисковал подхватить простуду. Но вытереться-то было нечем, да вдобавок я ещё и торопился, рассчитывая нагнать своевольную беглянку. Изо рта у меня вырывались клубы пара. Как бы неправдоподобно это ни звучало, но за каких-нибудь полчаса, миновавшие с тех пор, как я вылез из речки, вокруг стало намного холодней. Ощущение было такое, словно в течение этого времени один сезон сменился другим.

«Зимним», – мрачно подумал я, клацая зубами. И вспомнил, как тяжко и долго болел, стоило мне вымокнуть и продрогнуть до костей у ворот крепости. Меньше всего на свете мне хотелось снова стать жертвой этой хвори, ведь ходить за мной будет некому: королева Беатрис осталась в Истерии. И ждёт там свою дочь, которой ей вовек не видать, если простуда меня прикончит. Кто тогда позаботится о глупой, неопытной и своенравной дурочке принцессе?

Я прибавил шагу. Ещё примерно через полчаса, когда мне наконец-то удалось почти согреться от быстрой ходьбы, я, к огромной своей радости, заметил, что лес начинает постепенно редеть. Надежда меня не обманула: держа путь на дым и запах жареного мяса, я добрался-таки до края проклятой чужой чащобы! Совсем скоро впереди сквозь стволы и ветки последних рядов деревьев проглянули очертания строения, к которому я так торопился и из трубы которого валил густой белый дым. Само же здание трактира оказалось ничем не примечательным и как две капли воды похожим на все заведения подобного рода. На секунду мне даже не по себе сделалось, так напоминал этот невзрачный домик строкеровский трактир, где я родился и вырос.

«А что, если, – молнией пронеслось у меня в голове, – меня каким-то чудом занесло назад, в Истерию, в наш Город, и передо мной на самом деле не что иное, как заведение Строкера?»

Я потряс головой, и наваждение рассеялось. В самом деле, можно ли быть таким идиотом? И вообразить подобную чушь? Верно, строкеровское заведение тоже находится почти у самого леса и напоминает этот трактир, беда только в том, что и «У Строкера», и наш Город, и Элдервуд располагаются на другом краю света. В общем, эти доводы холодного рассудка вкупе с холодным воздухом, который стал за последние минуты просто-таки ледяным, полностью отрезвили меня. Я, признаться, даже не знал, радоваться ли тому, что географическая сумятица у меня в голове уступила место пусть не вполне чётким, но достаточно здравым представлениям о карте мира, или, наоборот, печалиться. Потому как, окажись я сейчас и впрямь у трактира Строкера, зная, что Энтипи где-то поблизости, мне ничего не стоило бы её отыскать и вернуть папаше с мамашей.