Серая сталь

Поскольку гостей в лаборатории за день было много, и не растерявший ещё столичного лоска Леонид представлял Николая каждому, боярич вошёл в круг преподавателей, и стал помогать не только в химической, но и в электротехнической лаборатории.

Так и получилось, что весь день, от подъёма до отбоя, боярич метался по монастырю словно белка успевая по тысяче дел, и даже в обед, просматривая конспекты лекций, которыми пичкали молодых монахов. Учиться Николай любил, и с удовольствием впитывал новые знания, особенно если эти знания были насквозь практическими.

Как-то в один из вечеров ветреного и слякотного марта послушник занимался наладкой приёмника лабораторной системы дальневидения, когда в класс быстрым шагом вошёл иеромонах Викентий, служивший секретарём у епископа Макария.

– Заканчивай. Его преосвященство, тебя видеть желает.

– Насколько срочно? – Николай показал свои грязные руки. – В порядок бы себя привести.

– Успеешь. – Викентий кивнул. – Давай, отмывайся, переодевайся, и рысью в штабной корпус. Я дежурного предупредил, пропустят сразу.

«Что ж там у них приключилось?» – Думал боярич оттирая въедливую металлическую пыль с рук. «Или это у меня? Вроде не должно, хотя кто там его знает».

Пройдя через ещё один пост охраны, он вошёл в приёмную одетый в чистое, и даже глаженное обмундирование, и окинув его мимолётным взглядом, Викентий кивнул, и качнул головой в сторону двери.

Тяжёлая двойная дверь открылась без малейшего шума, и Николай оказался в святая святых обители – рабочем кабинете епископа Макария, куда не имели доступа даже преподаватели. Посетителей епископ принимал в специальном приёмном кабинете, а совещания устраивал в заседательном зале.

Высокие сводчатые потолки с росписью по мотивам русских сказок и мифов, переходили сразу в книжные стеллажи, на которых стояли папки, книги и просто стопки документов. А в углу возле окна стоял монументальный стол, крытый зелёным сукном, и такой же тяжёлый и солидный писчий прибор из бронзы и малахита.

– Проходи, садись. – Епископ качнул головой на стул возле стола, убрал волосы со лба ладонью, чуть прикрыл глаза, и помассировал их пальцами. – Мне докладывают, что ты хорошо влился в жизнь обители. Отцы-наставники тебя хвалят, не нахвалятся. Молодец. Но я тебя не поэтому вызвал. – Макарий вздохнул. – Помощь твоя нужна. Не обращался бы, но…

– Всё что смогу. – Просто ответил Николай и приготовился слушать.

– Течёт у меня. Прямых доказательств нет, но на косвенных, уже можно сказать точно.

– Отсюда – царю, или отсюда – за границу ваше преосвященство? – Уточнил Николай.

– Да, царю, это вообще не беда. – Макарий взмахнул рукой. А вот туда… Это совсем плохо. И что вообще ужасно, течёт где-то у меня. Есть ряд документов, с которыми работаю только я и только здесь. – Он помолчал. – Сам понимаешь, в таком деле, я не могу доверять никому. А ты здесь человек новый и в этом совершенно точно не замешанный. Ну и важно конечно, что нашёл ты убийц своей любимой раньше, чем столичная полиция. Вот и сейчас всё нужно сделать быстро. Если справишься – отпущу на вольные хлеба. Сам к патриарху поеду, но помилование пробью.

– Ого! – Вырвалось у Николая. – Значит дело действительно горит.

– Полыхает. – Епископ кивнул, подтверждая слова боярича.

– Хорошо. Мне нужен точный поэтажный план здания, со всеми коммуникациями. Это как идут водяные трубы и электричество, список сотрудников и наставников, а также документ на право свободного прохода по всей обители.

– Последнее вот прям сразу, – Макарий достал из ящика стола массивный золотой крест в пол-ладони размером, отделанный плоскими рубинами и крошечной миниатюрой изображавшей Георгия Победоносца в центре, и протянул Николаю. – А план, и прочее, дам команду, как сделают, сразу тебе принесут. Ну и сам понимаешь, никому ни слова, ни полслова.

– А крест такой на груди? – Боярич насмешливо хмыкнул.

– Так держи под рубахой, а как будет нужно, достань и покажи. Хотя, да. Разбежится всё одно по обители. Не удержишь. Но мало ли чем я тебя мог напрячь. Болтать конечно будут, но вряд ли догадаются.

Заканчивая работу с телеприёмником, Николай так напряжённо размышлял, что не сразу услышал шаги по коридору, а когда обернулся, увидел входящего в учебный класс Викентия, с толстым пакетом в руках.

– Вот. Велели передать.

– Спасибо. – Николай коротко поклонился, и поскольку корпус уже был собран, убрал прибор на полку, и поспешил к себе в каморку.

План здания был начерчен от руки тушью в толстом альбоме где была детализация по каждому этажу, и даже подземные переходы, между зданиями о которых боярич не знал.

Кабинет Макария находился на втором этаже. Снизу, под ним располагался зал для сбора дежурного наряда, слева к кабинету примыкала комната отдыха самого настоятеля, а справа – архив, строевая часть и караульное помещение с оружейной комнатой.

Третий этаж был в основном занят кабинетами руководства обители. Первый заместитель или как его здесь величали благочинный, игумен Сергий, начальник учебной части игумен Леонид, казначей иеромонах Борис, и зам по хозяйственной части – иеромонах Николай. Там же, на третьем этаже была комната спецархива, и гостевые покои для редких гостей высшего уровня.

Судя по короткой справке, допуск, не только в кабинет, а даже на этаж, был ограничен высшим руководством обители, так что никакой посторонний не мог подобраться ближе полсотни метров. Через витражные окна даже при наличии мощной оптики, документ не прочесть, и значит оставался лишь два варианта. Или Отец Викентий, или кто-то ухитрился получить доступ обойдя тяжёлые двери и хитрые замки.

Взгляд Николая сначала скользнул по какой-то неправильности, а затем вернулся, изучая странное место на плане. Между кабинетом казначея, который находился выше и слева комнат настоятеля, и кабинетом первого заместителя была какая-то прослойка. Комната не комната, а что-то вроде конуры, где могли и хранить средства для уборки помещений, и вообще что угодно, например, старый хлам, который не успели или не смогли списать.

Николай бросил взгляд на наручные часы, которые никто и не думал отбирать, и поразился тому, что уже был первый час ночи.

«Хотя, ночь самое время для пытливого исследователя монастырских тайн» – Он усмехнулся, накинул тёплый плащ, подбитый тонким мехом, и подхватив свою сумку с инструментами, вышел в стылую осеннюю ночь.

Дождь едва накрапывавший весь день, решил подойти к делу серьёзно и превратился в ливень но несмотря на погоду, и ночное время, на стрельбище и других площадках шумела осмысленная деятельность. Первая рота пробежала куда-то в сторону спортгородка, а в штабе, светились почти все окна.