Сердце ангела

Когда подошел доктор, она не заметила. Мертвенная бледность покрыла её черты, по спине струился холодный пот; она подумала, что теряет сознание; неимоверным усилием воли взяла себя в руки.

Доктор вошел в дежурку, горя негодованием, сделал соответствующие нарекания по поводу несоответствующего профессиональной этике, поведения.

– Заходите, милочка, – пригласил доктор, – не слушайте трескотню этих сорок-белобок.

Она улыбнулась, открыто и смущённо.

– Я знаю. Нет! Я просто уверена, что он выживет. Он знает, что я здесь.

– Выпейте, – доктор протянул ей бокал с вином, – я не сторонник спиртного, но вино, в чисто оздоровительных целях даже советую. Вы слишком бледная.

Доктор был приятным мужчиной с густой седеющей шевелюрой и военными усиками. У него был грудной низкий, грубоватый голос, этот успокаивающий и такой проникновенный голос окрашивал весёлый волжский выговор.

– Откуда у вас столько силы? Вы успеваете и в хирургии и в кардиологии побыть и остальным больным помочь. Молодые люди думают, что вы санитарка или медсестра, и все требуют вас, – он рассмеялся низким баском.

Она опустила глаза и стала рассматривать рисунок ковра.

– Виктор Васильевич, я так вам благодарна за то, что вы разрешили мне остаться. Я даже не знаю, что я бы стала делать одна в чужом городе…. – в её глазах появились слёзы.

Доктор столько раз видел слёзы, что, казалось бы, мог уже к этому привыкнуть, но ещё ни разу слёзы не оставляли его безразличным, а уж слёзы на этой очаровательной мордашке….

– Ну-ну…. Успокойтесь. Вы же сильная. Я это видел, я знаю.

– Я не сильнее, чем все русские женщины в трудные минуты. Вспомните, какие сильные женщины были во время отечественной войны. Как маленькие худенькие медсёстры вытаскивали с поля боя раненых.

– О, вы не только сильная, но ещё и умница, – подначивал её доктор.

– Полно, доктор, вы меня смущаете….

– Она ещё и скромная…, – не унимался доктор.

– Ну, ладно, я пойду, а то вы меня совсем захвалите, – рассмеялась девушка.

– Пойдемте, проведаем вашего Дениса.

Нездоровая сероватая бледность кожи, столь тревожившая её в прошлое посещение, сменилась слабым румянцем; глаза, всё ещё запавшие и обведённые тёмными кругами, уже не казались тусклыми и остекленевшими.

Ася подошла к нему, присела на кровати, обняла его, прижав голову к своей груди, и приложила холодную, как лёд, руку к сердцу молодого человека.

Любовь сделала чудо: он открыл глаза и увидел невыплаканные слёзы в её глазах и выражение боли на любимом лице.

– Ну-с, молодой человек, вы идёте на поправку, – констатировал доктор. – Да и не мудрено, с таким-то ангелом-хранителем.

Неужели это он? Застенчивый, но всегда бодрый и улыбающийся товарищ её юношеских лет. Неужели это он, сентиментальный юноша, который ей всегда симпатизировал? Тот самый добрый и благородный….

Лицо его не казалось ни бледным, ни излишне осунувшимся, руки были сухими и тёплыми, дыхание ровным, глаза чистыми, вот разве взгляд их – растерянный и озабоченный – беспокоил её поначалу, но и эти болезненные симптомы исчезли, стоило ему заговорить:

– Это у неё в крови – быть заботливой и великодушной по отношению ко всем…. – едва шевеля губами, ответил парень доктору.

– А ты бы лучше помолчал, философ…. – пошутила Ася, – только очухался, а всё туда же философствовать.

Он полным нежности взором взирал на свою фею. Их глаза встретились, и что-то в его глазах напомнило ей о том давнем вечере. Она поспешно отвела взгляд, чувствуя, как порозовели её щёки.

– Ася, помогите мне осмотреть больного, – попросил доктор.

– Но, доктор…, – пытался возразить Дэн, – может сестру позвать?

– А что вы так смутились, молодой человек? Она же целую неделю от вас не отходила. Так чем же вы собирались её удивить? – подшутил доктор.

– Что? – глаза парня округлились, он потрясённо смотрел на неё. – Так значит, это был не сон?

Она пыталась не рассмеяться. Его лицо покраснело от смущения. Ласково положив свою ручку на его ладонь, покоившуюся на одеяле, она слегка сжала её. Прикосновение и лёгкое нажатие этой руки заставило его вздрогнуть. Его рука чуть заметно шевельнулась: загорелые, некогда сильные, пальцы едва сжали её руку.

Девушка одарила его насмешливым взглядом и высвободила руку:

– Всё, что мне надо, милый, я уже видела….

Она ловко помогала Виктору Васильевичу снять повязки, точно и легко снимая бинты. От него исходил какой-то особый, чисто мужской запах, не оставивший девушку равнодушной. Ася опустила глаза, чтобы не выдать волнения, вызванного его обнажённым телом.

Её глаза ласкали вздымавшиеся мускулы на плечах и руках, крепкие сильные мышцы на груди и спине. Тепло разлилось по телу, возбуждая её. Асю бросило в дрожь при виде его тела, сплошь покрытого ранами, ещё не зажившими ярко-кровавыми шрамами, с которых доктор снимал швы, и которые грубо выделялись на его коже. Холодные иголочки страха подстёгивали возрастающую в ней страсть; её глаза, полные заботы и беспокойства широко раскрылись.

Её руки, порхающие, словно крылья бабочки по его телу, отчего его бросало то в жар, то в холод. Дэна охватила нервная дрожь; его тело мгновенно отреагировало естественным образом на её прикосновения.

Значит, она ему не привиделась тогда: он отчётливо вспомнил прикосновение её нежных губ; это её рук касание он чувствовал, находясь в полубессознательном состоянии.

Доктор, осмотрев раненого, сказал:

– Я пришлю сестру сделать перевязку. А вы, молодые люди, не шалите….

Дэн пожал руку доктора, как бы благодаря его за деликатность. Дверь тихонько заскрипела, отворилась, и доктор вышел из комнаты, стараясь ступать бесшумно. Уж, очень необычная была ситуация.

Эти двое очаровательных молодых людей, безусловно, любящих друг друга, и эта любовь была чистой и платонической. Доктор это точно знал; он понял это по тому, как они друг на друга смотрели, как краснели, едва касаясь друг друга.

Едва за доктором закрылась дверь, Дэн произнёс: