Сердце бьётся
Шрифт:
Кто он такой, чтобы возражать? Особенно, когда ее губы так близко, что он кожей чувствует жар ее дыхания и…
– Дьявол! – выдыхает Руслан и со стуком врезается затылком в стену. А что? Может, хоть боль отрезвит… - Маленькая…
– М-м-м…
Звук прошел вибрацией по ее горлу, усиливая наслаждение. Руслан чертыхнулся. Убрал с комода одну руку, зарылся пальцами в шелковистые волосы, помогая. Задавая темп.
– Пожалуйста, скажи, если это слишком… Если ты начнешь задыхаться или…
– О, да просто заткнись!
Окей… Не дурак, понял. Заткнуться – значит, заткнуться. Руслан
Вряд ли Алиса понимала, что творила с ним одними только прикосновениями. Вряд ли вообще осознавала, как глубоко касалась и трогала, проникая в самую суть. На каких тонких струнах играла. Или… напротив? Все она понимала. Так, как никто и никогда бы не смог понять…
– Я уже, маленькая… Я уже…
Оргазм ослепил. Ударил под колени. Руслан выплеснулся в ее рот и мягко сполз вниз.
– Ты как? Ты в порядке? – прохрипел, как марафонец на финише.
– Более чем. Я в порядке, и даже готова кормить своего мужчину ужином.
Руслан кивнул, но все-таки для надежности обхватил ее запястье пальцами, проверяя пульс. Не стоило им заходить так далеко. Но все же… Черт! Как же это было круто!
14.
– Вкусно?
Алиса провела носом по волосам Руслана и счастливо улыбнулась.
– Угу, – пробормотал тот с набитым ртом, - кто тебя научил готовить? Мать?
– Да нет, ты что! Она же на работе все время. Домработница у нас была хорошая. Тетя Света. Мне не разрешалось подолгу на улице гулять, вот я и научилась со скуки.
– У тебя хорошо получается, но…
– Если ты скажешь, что лучше бы я отдыхала – я тебя ударю.
Руслан отвел взгляд от тарелки, откинулся сыто на спинку стула и широко улыбнулся:
– Нет. Просто ты же педикюр хотела… с Лизкой.
– А я и пошла. Не заметил?
Куда уж ему было? Он не туда смотрел. И, кажется, осознав это, Алиса шкодливо наморщила нос и закинула свои ноги ему на колени. Руслан тупо уставился на аккуратные пальчики с ярко-алыми ноготками. Сглотнул. Как зачарованный, прошелся по мягким подушечкам ступней, разминая. После всего того, что случилось несколькими минутами ранее в коридоре, он, наверное, как-то должен был остыть, но ни хрена ведь! Не получилось… А между тем – это абсолютно лишнее и ненужное. Им бы поговорить. Только как? Когда она, как кошка, мягко толкается ступней туда, где и так уже все на взводе.
– Хм… Алис, нам нужно поговорить.
– Говори!
– Нет, не так. Погоди…
– Что-то случилось? – Алиса послушно спустила ноги на пол и тревожно уставилась на Руслана.
– Я встречался с твоим врачом.
Алиса изменилась в лице. Попыталась отвернуться, но Рус не дал, мягко обхватив ее скулы пальцами.
– Не нужно. Не злись.
– Не могу! Мы ведь уже говорили об этом! Разве нет?!
Голос Алисы зазвенел, будто она находилась на грани. То ли истерики, то ли еще чего-то, более страшного.
– Конечно. И с тех пор ничего не изменилось. Кроме того, что теперь я знаю, как нам с тобой быть.
– И как же?
–
Иди ко мне…– Не хочу!
– Пожалуйста, иди ко мне, маленькая…
– Мне не нравится то, что ты делаешь у меня за спиной! – всхлипнула Алиса, но все же послушно шагнула в его объятья.
– Я знаю. Но подумай, какой выбор ты мне оставляешь этой игрой в молчанку? Ты же не думаешь, что я оставлю это… Вот так…
– Некоторые вещи от нас не зависят, втемяшь это в свою голову! – неожиданно зло бросила та.
– Не хочу! И не буду. Это противоречит всем моим принципам.
– Какой ты принципиальный!
– Да! Принципиальный, – серьезно глядя в глаза Алисе, подтвердил Белый. – Знаешь, что я усвоил? Может не получиться, да. Всякое бывает. Но, если сидеть, сложа руки…
– О, вот только не надо об этом! Ты понятия не имеешь, как я жила…
– Так расскажи мне!
Алиса открыла рот, но, ничего не сказав, отвернулась и отошла на несколько шагов, застыв посреди комнаты.
– Не тебе мне говорить о борьбе. Потому что борьбой наполнен каждый мой день. Каждый… Не цепляйся я за жизнь так упорно, я бы уже давно умерла. Как мне и предсказывали, - Алиса обхватила себя за плечи, будто ей вдруг стало холодно. – Мне никто не давал столько… Никто! А я жива, как видишь. Ты еще хочешь со мной поговорить о борьбе?
– Я хочу поговорить о том моменте, когда ты решила ее прекратить. – Руслан тоже встал. Он понимал, что ступает на тонкий лед, но не видел иного шанса до нее достучаться. И если бы потребовалось, его выдержки хватило бы надолго, Рус ни за что не стал бы давить на нее так сильно. Беда в том, что у них не было этого времени. – Скажи! Когда это случилось? До того, как ты поступила на журфак?
– Не понимаю, о чем ты… - прошептала Алиса.
– Все ты понимаешь. Скажи, почему ты пошла туда, если тебе это не интересно?
– Какой-то странный вопрос. Чего ты добиваешься?!
– Ответа! Почему ты не пошла на режиссерский, о котором мечтала?
Это было невыносимо. Смотреть на нее такую. С белыми, дрожащими от волнения и едва сдерживаемых слез губами… Вздрагивающую от каждого его слова, словно они били ее наотмашь, хотя, видит бог, он этого не хотел.
– Потому что я не могу себе позволить мечтать… Это слишком больно. Ты же это хотел услышать?
– Нет!
Алиса опустила плечи, медленно, будто каждое движение давалось ей с большим трудом, развернулась, подошла к столу и принялась собирать грязную посуду.
– Алиса…
– Я не хочу об этом говорить. Пожалуйста, давай просто забудем все и… - она снова всхлипнула.
– Доктор Манукян говорит, что операция способна все исправить… Да, я понимаю, что риск слишком высок. Но если терять по факту нечего… почему нет?
– Я не знаю…
– Послушай, ведь это наш единственный шанс. Жить долго, счастливо. Полноценно… И умереть в один день.
Он пытался… Очень пытался разрядить ситуацию. Может быть, не слишком удачной шуткой, так ведь ничего другого на ум не шло. Руслана потряхивало от эмоций, страха… И готовности ринуться в бой. Защищать её, чего бы это ни стоило. Выторговать у судьбы, выпросить. Уговорами или угрозами. Зубами выдрать, если потребуется. Все равно, как…