Сердце бьётся
Шрифт:
– Считаешь меня дурой?
– Нет. Считаю тебя очень великодушной.
– Ты меня слишком идеализируешь.
– А если даже и так, кто мне запретит?
– Думаю, таких людей не найдется, - не смогла не улыбнуться Алиса, оборачиваясь к мужу. Давая себе и ему немного времени, перед тем, как все закончится.
Дорога домой пролетела практически незаметно. Накрапывал дождь, и было в этом что-то, не на шутку тревожащее душу. То, что заставляло их пальцы сплетаться на коробке передач и отводить глаза… Немного спокойней стало лишь дома. Перед их возвращением кто-то здесь явно убрался, проветрил,
– Мама с отцом расстаралась, - уверенно кивнул Белый, осматривая запасы холодильника. – Что тут у нас? Борщ… Это мама варила. И плов – это отец.
Он еще что-то говорил, но Алиса не слышала, погруженная глубоко в себя. А потом в дверь позвонили. Руслан пошел открывать, и Алиса, непонятно зачем, пошла за ним следом.
– Марина…
– Руслан… Мне доложили, что вы вернулись. И если ты и дальше собираешься прятать от меня дочь…
– У него и в мыслях такого не было, мама. Я сама не очень хотела с тобой говорить. Это не так просто, знаешь ли… После всего того, что я узнала… – подала голос из-за спины мужа Алиса. Марина вздрогнула. Как-то жалко скривила губы и покачнулась, будто ноги отказывались ее держать. Но когда Руслан дернулся, чтобы помочь – резко отступила. Не давая себя коснуться.
– Ты меня ненавидишь?
– Нет. Мне тебя жаль. Очень жаль, мама. То, что произошло – не должно происходить, но… Я же не виновата в этом. Я… не виновата.
В носу щипало, и сердце опять билось через раз. Алиса перевела взгляд на мужа, который замер в напряжении, как вышедший на охоту тигр.
– Да… Да, конечно… - прошептала Марина как-то потеряно.
– Завтра я ложусь в больницу. Ну, ты знаешь, как это бывает перед операцией. И если результаты анализов будут в норме, меня сразу же прооперируют.
– Это хорошо… наверное, хорошо, да…
Марина обхватила себя за плечи и, наконец, нашла в себе силы заглянуть дочке в глаза.
– Я где-то слышала, что молитва матери – очень сильная штука. И если ты найдешь в себе силы…
– Я найду! Я найду, господи… Алиса… Можно я тебя обниму? Пожалуйста…
Алиса с силой, почти до крови прикусила губу и, приложив просто нечеловеческие усилия, сделала шаг вперед. А потом они долго стояли, обнявшись прямо посреди холла. Но когда Руслан предложил теще зайти, та резко отказалась. Дернула головой и отступила к двери.
– Н-нет… В другой раз. Сейчас Алисе лучше отдохнуть.
Алиса не стала спорить или докладывать матери о том, что за время отпуска стала немного сильнее. Наверняка та бы расценила ее слова как упрек, и никому от этого не стало бы легче. Поэтому Алиса лишь улыбнулась на прощание. И прошептала:
– До встречи.
Она не знала, придет ли мать на операцию, станет ли дожидаться её результатов, сидя рядом с Русланом за тяжелой дверью реанимации, или предпочтет заняться чем-то другим. Да это уже и не имело значения. Главным было то, что сама Алиса нашла в себе силы простить… И отпустить то, что было в прошлом.
Это была странная ночь… Они даже любовью не занимались. Впервые… Просто лежали рядышком, глядя друг другу в глаза, как будто в них было что-то такое, чего они оба еще не видели.
А прямо с утра поехали в больницу. Не
позавтракав даже. Потому что сдавать анализы нужно было натощак. После всех процедур Алису разместили в одноместной палате. Она была совсем небольшая, зато здесь располагался маленький диванчик, на котором сможет расположиться Руслан, когда Алису переведут из реанимации. О том, что этого может не случиться, никто из них себе думать не позволял.Раньше полудня результатов анализов ждать не приходилось, поэтому Алиса с Русланом несколько удивились, когда спустя пару часов дверь в палату открылась.
– А кто это тут у нас? Загорелая какая! Вы только посмотрите…
И вроде бы доктор Манукян шутила. Но что-то в ее облике или чуть более отрывистых, чем обычно, движениях заставило Руслана напрячься.
– Что-то не так?
Тата Багратовна резким движением отвела от лица волосы и уставилась на них как-то… Тяжело, что ли? Вот тогда напряглась и Алиса.
– Просто скажите, как есть… - прошептала она, стискивая руку мужа.
– Результаты анализа крови свидетельствуют о том, что вы беременны.
– Беременна? Я? Но… это невозможно, - рассмеялась Алиса, однако видя, что никому кроме неё не смешно, смутилась и, ткнув мужа в бок, прошептала: - Руслан! Скажи ей…
– Что сказать? – просипел тот.
– Что это невозможно…
– Это невозможно, - послушно повторил Белый. Поднялся с дивана и отошел к окну, ничего перед собою не видя. Зная, на каком-то животном уровне чувствуя, что услышит в ответ.
– Результаты анализов говорят об обратном. Ошибка исключена. Вы беременны, Алиса. Это не вызывает сомнений.
И все. В палате вдруг стало тихо-тихо. Руслан тряхнул головой и с большим трудом заставил себя вновь посмотреть на доктора. Скачущие в голове мысли никак не хотели складываться в предложения. Во рту пересохло.
– Какие у нас… варианты? – вот и все, что смог из себя выдавить Белый.
Татевик Багратовна повела плечами:
– Беременность – это дополнительная нагрузка на сердце. Я бы рекомендовала вам избавиться от плода.
– Значит, мы от него избавимся, – ни секунды не раздумывая, вынес вердикт Руслан, но неожиданно напоролся на яростное сопротивление со стороны жены.
– Нет! Мы ни в коем случае не будем этого делать!
– Алиса, послушай…
Но где там! Алиса от него просто отмахнулась, полоснув взглядом, полным болезненного разочарования, и, вскочив с дивана, вплотную подошла к врачу. Умоляюще заглянула в глаза и прошептала:
– Если я ничего не путаю, речь шла о вариантах. То есть вашему предложению существует какая-то альтернатива…
– Не думаю, что…
– Пожалуйста! Я хочу… - голос Алисы сорвался, - услышать варианты.
Доктор Манукян выругалась. Крепко так… С чувством. Запрокинула лицо к потолку и, тяжело вздохнув, вновь уставилась на Алису.
– Сейчас, на ранних сроках, когда формируются все органы и жизненно важные системы плода, операцию проводить нельзя.
– А когда… когда можно будет?
– Хотя бы после двадцатой недели, если…
– Если я не умру раньше.
– Риск очень высок, - в который раз повторила доктор Манукян. – Разумнее избавиться от плода, пока еще не слишком поздно. Ты молода и…