Сердце демона (сборник)

Вовка в столовой не появился. Говорили, что у него опять поднялась температура, что он бредит.

Тихий час Настя просидела в палате у девочек, мешая им спать стучанием железного шарика об оргстекло. Что-то рассказывала, отвечала на вопросы. А сама все покачивала и покачивала кубиком, заставляя шарик катиться то в одну, то в другую сторону. Запускала руки в волосы, снимала заколку, трясла головой и снова бралась за игрушку. Она уже несколько раз заставила шарик совершить пробежку по лабиринту с первого уровня на последний и обратно, но остановиться не могла.

В полдник приехал цирк. Солнце после долгого дождя было таким манящим, таким желанным, что всех загнать в клуб не удалось. Во время выступления дверь постоянно хлопала, выпуская на волю то одного, то другого беглеца.

– Настя, – позвала Валя, музыкальный руководитель. – Что-то у нас все спуталось. Я так поняла, что Оля до конца смены не вернется. Ты сыграешь жену Али-Бабы?

Настя покачала головой, опуская игрушку.

– Оля вернется. – Она машинально встряхивала кубик, прислушиваясь к постукиванию шарика. Он там, внутри. Никуда он не делся. И не денется.

– Сегодня после отбоя сможешь прийти в клуб?

Хотелось смеяться. Ловко! Значит, любое желание теперь исполнится? Любое. Какое захочется. Как же это страшно…

– Но ты мне нужна вместе с… Килограммом. Так, кажется, твоего напарника кличут?

Настя улыбнулась. Вот Ермишкин обрадуется такому повышению.

– Его зовут Женя, – вздохнула Настя.

– Да знаю я, что Женя. – И, словно нехотя выдавая большую тайну, Валя добавила: – Брат попросил попробовать его на Али-Бабу. Я как-то раньше этого Женю не замечала. На репетиции он оказался очень пластичен.

– А как же Вовка?

– Ему сейчас не до репетиций, а мы ждать не можем. У нас спектакль через десять дней. – Валя задумалась. – Значит, оставьте на кого-то отряд и приходите оба. Надо посмотреть, как вы будете вместе смотреться.

Настя представила сотню фотографий, что ей довелось посмотреть на десятке экранов фотоаппаратов своих подопечных в прошлом месяце. Нормально они с Женькой смотрятся. Одного роста. И цвет волос похожий.

– И поговорите с начальником, – выдернула Настю из размышлений Валя. – Он может не согласиться одновременно отпускать с отряда двух человек. Он вами недоволен.

– Почему? – За своей борьбой со свалившимся ей на голову демоном Настя забыла, что в жизни может быть еще масса других проблем.

– Вон, можешь у него сама спросить.

К клубу шел Петр Петрович. Вид у него был мрачный.

– Орлова! Почему не на отряде? Почему ваши дети гуляют по территории лагеря?

– Они уже выросли из цирка, – пробормотала первое пришедшее на ум.

– Безобразие! Совершенно не работаете! Приду вечером, проверю, если в одиннадцать отряд не будет в кроватях, получите выговор.

Настя громыхнула кубиком.

– Детский сад, – в сердцах бросил Петр Петрович.

– А как дела у Оли? – крикнула вслед начальнику Настя.

– Не знаю, как у нее дела. – Он уходил, недовольно подергивая правой рукой, словно рукав рубашки застрял в рукаве пиджака, но при этом продолжал бурчать: – Зрение надо проверять лучше. Тоже мне, фокусники, ходить сквозь стены.

Настя снова потрясла кубиком. Шарик суматошно стукнулся туда-сюда, замер, ожидая, куда ему прикажут катиться дальше.

– Орлова…

От этого негромкого голоса Настя вздрогнула. Шарик ухнул в уголок.

– Почему ты ничего не делаешь?

Тамара. Кто еще может ратовать за справедливость? Странно, что она за Стаса не попрекает. Связь прямая. А Тамара не глупа.

– Что я должна делать? – Слова Насте даются с трудом. Горло пересохло. От чего она бежит? От судьбы? А может, всего-то надо сказать пару простых слов. Только она их почему-то не произносит.

– Разве ты не собираешься вылечить Олю?

– Я? – Настя потрясла кубиком, возвращая себя в реальность.

– Ксению ты вылечила. Почему сейчас нет?

Настя перебросила головоломку из руки в руку.

– Это все из-за тебя! – как приговор жестко произнесла Попугайчик.

Маша! Ну, конечно… Она рассказала. Ребенок не мог не поделиться большим секретом о добром волшебнике с любимыми вожатыми. Как быстро портится молодежь.

– Хочешь сыграть главную роль в спектакле? Все для этого? – Тома смотрела на нее с ненавистью. – Если они расстанутся, потом всю жизнь тебя проклинать станут. Не будет тебе никакой любви, никакого счастья. После такого счастливо не живут!

– Я ничего не делала, она сама… – Обвинения были ужасны. – Оля не заметила, что дверь закрыта.

– Конечно! До этого замечала, а потом перестала замечать, – фыркнула Тома и вдруг жестко посмотрела на Настю. – Помоги ей!

Настя попятилась. Все это виделось одним непрекращающимся кошмаром. Как объяснить, что за такую помощь она должна будет расплатиться собственной душой?

– Я не могу ей помочь.

– В прошлом месяце могла, а теперь разучилась? Или Стас тебе нравился больше, чем Вовка? То-то он первым из лагеря вылетел.

А вот и долгожданные упреки. Нельзя быть такой догадливой. Это плохо кончается.

– Стас вернется.

Она все исправит. Она будет следовать за демоном, не давая ему калечить судьбы людей. Ну, конечно! Необязательно во всем подчиняться злу. У бабушки диктовать свои условия не всегда получалось. Но что ей мешает сразу установить свои правила игры? Демон хочет остаться в мире людей, и он все равно останется, с Настей или без. Вот только с Настей он обязан будет слушаться. И она добьется своего. Или они из этого мира уйдут вместе.

Настя пошла прочь. По дорожкам, мимо корпусов, мимо спортивной площадки, к речке. Оттуда ноги ее провели через осиновую рощицу к въездным воротам. Хотелось уйти. Совсем. Чтобы больше никого не видеть. Но от себя не убежишь. А тем более от Женьки.

– Слушай, я только что у Сереги был, – вылетел к ней навстречу Ермишкин-младший. – Он говорит, что Петрович хочет тебя из лагеря убрать. Это правда?

Настя задержала дыхание. Все правильно – ей надо уехать, чтобы в лагере больше ничего не происходило. Уехать и встретиться с бабушкой, уже умершей бабушкой, чтобы подписаться под получением наследства.