Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)
Шрифт:
Глава 196
Они кружились среди пар, и Хаджар держал Элейн так аккуратно и осторожно, как если бы в его руках находилась хрупкая, тысячелетняя ваза. Он был нежен с ней и аккуратен, но старался не смотреть в глаза. Он не мог позволить себе подобной роскоши. Иначе он не был уверен, что сдержится от выкрика:
– “Сестра, это я!”.
И тогда он точно обнажит клинок и пойдет войной хоть против целого мира. Но, видят боги, он был уверен, что первым кто пронзит его сердце будет сама Элейн. Факт того, что спустя десятилетие скитаний,
Они танцевали, кружась в такт льющейся со сцены мелодии. Элейн никак не могла понять, почему генерал прячет от неё взгляда. Но в его руках он чувствовала себя так, как никогда прежде.
Спокойно. Уверенно.
Принцесса ощущала себя в данный момент защищенной от всех угроз. Спрятанной от целого мира. Ощущала себя так, как любой нормальный человек чувствовал себя дома. Да, в руках Безумного Генерала, она внезапно ощутила себя дома. Ей захотелось прижаться к нему, обнять, положить голову на плечо и заснуть. Она была уверена, что сон окажется спокойным и приятным, а проснется она уже с расчесанными волосами.
Разум играл с ней злую шутку и ей казалось, что так уже было. Что она уже танцевала с этим человеком, засыпала в его руках, а он расчесывал её пряди. Вот только вряд ли они были знакомы.
Принцесса и простой крестьянин, ставший живой легендой.
– Вы прекрасны, моя принцесса, – прошептал генерал, выпуская Элейн из рук. Та сразу почувствовала себя одиноко и холодно. – но, боюсь, мне надо идти.
– Уже? – удивилась Элейн. – но еще даже пир не начался. И вам не вручили титул. И… вы мой почетный гость, достопочтенный генерал. Вы не можете уйти до начала праздника.
Хаджар не мог ответить, что он и не собирался. Вот только её движения… То как она танцевала, то как двигалось, все это было…
– Примус, мой старый друг!
И вновь в зале повисла тяжелая, на сей раз даже гнетущая тишина. Распахнулись двери, отбрасывая в сторону камердинера и впуская в зал ночную прохладу. Задул ветер, играющийся с тяжелыми шторами и огнем ламп.
В окружении десятка солдат в зеленой броне, в зал вошел Наместник. Он выглядел точно так же, каким его запомнил Хаджар. Надменный, с черными волосами, острым носом и насмешливым взглядом. Он смотрел на окружающих, будто те были не более, чем муравьями под его ногами.
Люди расступались в сторону и кланялись намного ниже, чем королю или принцессе.
С каждым шагом Наместника по залу разносилось эхо его силы. Она заставляло людей напрягаться и буквально бороться за каждый вздох. Имперец даже не думал сдерживать энергию Небесного Солдата, позволяя ей давить на аристократов и дворян.
Он выглядел будто хозяин в загоне для рабов.
Когда кто-то из пажей случайно задел край его изумрудных одежд, он даже не посмотрел в его сторону. Солдаты Империи уже утаскивали плачущего пажа в сторону, а люди делали вид, что так оно и должно было быть.
Машинально, сам не понимая что делает, Хаджар встал перед Наместником и перекрыл тому путь к принцессе. Это было настолько естественно для него – защищать свою сестру, что он сразу вспомнил,
что он простой гость. Отставной генерал. Не более.– Лирий, я начал опасаться, что ты не придешь! – поднялся с трона Примус.
Но Наместник уже не смотрел в его сторону. Он с легкой ноткой интереса и тонной призрения рассматривал Хаджара.
– Я бы счел, что меня не предупредили о маскараде, – игриво произнес Лирий. – но если вспомнить те байки, которыми тешится народ в Лидусе, то смею предположить – Безумный Генерал?
Наместник произнес легендарное прозвище так, что оно прозвучало самым грязным и последним ругательством.
– Я бы сказал, что не имею чести вас знать, – на этот раз я груди Хаджара вскипела такая ярость, что сдержать её он уже оказался не в силах. – но, боюсь, именно это и делает мне честь.
И будто бы само понятие “звука” исчезло в этом мире.
Все замерло.
Ветер, люди, их дыхание и сердца. Казалось, даже хаотичный танец огня в лампах и тот зстыл на пару мгновений.
Никто и никогда не смел даже обратить взор к Наместнику, не то чтобы встать у него на пути. Уже само это было неслыханной дерзостью. Но то, что произнес Хаджар… Даже мысль о том, что кто-то может оскорбить Лирия, внушала ужас людям абсолютно непричастным к происшествию.
– Как смеешь ты… – закричал было Примус, но его прервал звонкий и заливистый смех Наместника.
Лирий хохотал, запрокинув голову и держась за живот, в то время как его воины держались за оружие. Хаджар же стоял прямо. Он выглядел готовым к бою. Как, впрочем, и всегда.
Примус был лишь оружием в руках империи. Оружием, которые он, однажды, сломает. Но тот, кто отдал приказ, кто разрушил его семью, им воистину был Наместник.
– Не стоит, мой старый друг, – утирал Лирий выступившие от смеха слезы. – я бы, признаться, разочаровался, проглоти великий генерал мое оскорбление. Все же, от человека, который смог одолеть Патриарха Черных Врат, я не ожидал меньшего.
Несмотря на лестные слова, из уст Наместника сочился яд. Каждый из присутствующих слышал в его речах откровенную насмешку и издевательство. Намного более явные, чем прежде позволял себе Примус.
Лирий ходил вокруг Хаджара, рассматривая его ка дешевую лошадь или пса.
– И как, при таком телосложении, вы добились подобной славы мечника, – смеялся имперец. – может за вас сражались другие или вы достаточно богаты, чтобы платить бардам.
Нет для мечника большего оскорбления, чем когда его обвиняют в ложном бахвальстве.
– Вы говорите это, потому что пришли безоружным, Наместник? – от тона Хаджара некоторые, особо слабовольные граждане бледнели.
Им казалось, что звучит вовсе не человеческая речь, а звериный рык.
Лирий же действительно пришел без оружия и кодекс не позволял Хаджару немедленно вызвать его на дуэль. Более того, сделать этого ему не позволяли законы гостеприимства и здравый рассудок.
Без устали Хаджар напоминал себе, что еще не пришло время для кровавой жатвы.
– Увы, – развел руками Лирий. – мой новый меч еще не доставлен из Империи, а пользоваться старым мне не позволяет самолюбие. Но, пожалуй, один из моих воинов не откажется сой…
– Отец. Позвольте мне проверить слухи о мастерстве генерала.