Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)

– Как пожелаете, мой принц, – помахал рукой Онег. – ваше слово – закон.

Неро кивнул, развернул коня в сторону леса и машинально поднял в небо сжатый кулак. Он расправил ладонь и несколько раз мотнул ей вокруг своей оси.

– Это ты зря, – шепнул ему Хаджар.

– А, ну да, – спохватился Неро. Он прокашлялся и довольно громко скомандовал: – выдвигаемся! Я и Хаджар движемся в авангарде. Онег возглавляет группу и идут по центру с Элейн. Загонщики идут по сторонам и выслеживают дичь. Обозы в арьергарде.

Никто не спорил с новоявленным начальством. И уже спустя десять минут отряд больше чем из полусотни всадников вошел под сени густого леса. Атмосфера, несмотря на погожий день, была тяжелой.

Каждый из отправившихся на охоту аристократов преследовал свою собственную цель. И, судя по тому, как Онег с подпевалой смотрели на Хаджара, для последнего эта поездка простой не будет.

Первую добычу охотничий отряд встретил лишь к вечеру. По иронии судьбы, это был Олень Огнерог стадии Вожака.

Глава 203

На широкой поляне, под светом звезд, “пировали” вырвавшиеся на “свободу” дети аристократов. В отдалении от их праздника жизни расположились уставшие загонщики. Все те же сорок человек. Правда трем из них требовалась медицинская помощь, которую и оказывали им соратники.

Хаджар с тоской смотрел на их “лагерь”. Он всем своим “я” куда как проще ассоциировал себя с этими сорока всадниками, нежели с аристократами. Видимо, тех же мыслей придерживался и Неро. Но, увы, они не могли поддаться эмоциям и покинуть веселящихся вельмож.

За годы военной жизни, Хадажр привык, что привал на охоте – это переход с бега на шаг и короткий перекус печеной картошкой или галетами.

Сейчас же они, без малого, сидели на раскладных деревянных стульях за таким же раскладным столом. Тот был укрыт белой скатертью, а ножки буквально вдавливались в землю под весом самой разнообразной снеди.

Здесь стояло несколько супниц с ароматными похлебками, два чайника, а перед каждым аристократом покоились тарелки, серебряные приборы и фарфоровые чашки на блюдцах. Деликатесы, горячие и холодные закуски, разнообразные гарниры.

Служанки (оказалось, что в обозах еще и служанки ехали) подносили тарелки с мясом. Неподалеку на огромном вертеле крутилась отрубленная нога Оленя, которого они забили в первый день охоты.

И, как бы ни было Хаджару неприятно это признавать, но подобного мяса он не ел еще ни разу в жизни. Нежные, сочные кусочки буквально таяли у него во рту, оставляя после себя пряное послевкусие.

Вина было столько, что можно было в усмерть напоить целую роту солдат. Но сколько бы практикующие не пили, а взгляды их оставались трезвыми и ясными. Простой алкоголь, без примеси особых трав, не мог сломить волю практикующего. А то вино, которое могло, продавалось разве что в империи и стоило баснословных денег.

– Что еще рассказать о школе Падающего Листа, – смеялся Онег. Девушки аристократки, за исключением холодной Измы, так и вились вокруг него. – не буду зря бахвалиться, школа эта небольшая, в одном из приграничных городов. Но даже в такой школе главным наставником является не много не мало – Рыцарь Духа. Видели бы вы его посох… Одним ударом он лично, при мне, смог разбить речной поток на две половины.

– Большая часть мастеров школы, – это уже подпевала попытался урвать хоть немного женского внимания. – на стадии Небесных Солдат. Все они уже стары, но именно возраст и является их преимуществом. Они столько всего знают и столько всего видели, что на фоне их рассказов наше королевство не больше чем простая деревушка.

– Да это и есть – деревушка, – хлопнул по столу ладонью Онег. – не в обиду вам, мои принцесса и принц, будет сказано – но там, за границей королевства целый огромный мир. И мы для этого мира никто.

С этим утверждением сложно было спорить, да никто и не собирался. Во всяком случае, первые несколько минут.

– Никто, – фыркнула Изма. – может ты, Онег, и никто.

Атмосфера, несмотря на импровизированный пир, потяжелела.

– Что ты хочешь сказать этим, Изма? – едва ли не пропищала одна из девиц.

– То, что ни Онег, ни его дорогой товарищ, и никто из нас этого мира и не видел! Приграничные города империи…. Ха!

– Это дальше, чем когда-либо доведется побывать мне, дорогая Изма, – слегка печально улыбнулась Элейн.

Поправив приставленный к стулу лук, Изма, что-то проворчав, схватила с блюда кусок мяса. Голыми руками, без приборов. Она поднесла его к лицу и с жадностью впилась зубами.

Это шокировало всех.

Никто из аристократов не мог и помыслить такого варварского поведения.

– Деревушка, – повторила Изма и вытерла рот краем рукава. – грезить о путешествиях и сидеть за столом во время охоты. Вы, друзья мои, лицемерны. В секте Четырех Облаков я видела людей, прибывших в империю из мест столь отдаленных, что добираться до них пришлось бы столетиями. И знаете что? Им было плевать на то, как они выглядели и как они ели.

– Бродяги, – парировал Онег, отодвинувшийся от знакомой подальше. – они везде – бродяги. И даже когда они попадают в цивилизованное общество, то все равно остаются бродягами.

И аристократ повернулся к Хаджару. Он впервые обратил внимание на существование кого-либо помимо Элейн, Неро или же других отпрысков аристократов. Для него повара, загонщики, служанки и бывший генерал были столь же незначительны, как растущая под ногами трава.

– Вот уж чьи бы я рассказы послушала, так это барона и принца, – Изма с жадностью осушила бокал. – вы видели куда больше, нежели мы.

– И что они там видели? – пищала одна из девушек. – грязных и немытых кочевников? Много чести – сражаться с людьми, которых трудно отличить от животных.

– Нет, что ты, – замахал руками Онег. – разве так можно. Они ведь одолели секту Черных Врат. Кем там был Патриарх? Небесным Солдатом начальной ступени? Действительно суровый противник.

– Вы забываете про Нашествие Монстров.

– О да, спасибо Ирма – нашествие монстров. Действительно пугающее событие. Моя школа Падающего Листа за два года принимала участие в отражениях подобных атак всего лишь… пять раз. Это, кажется, на два больше чем твоя секта, Изма?

Лучница кивнула и все аристократы, разве что не синхронно, повернулись к Хаджару. Неро смотрел на лучницу с неподдельным презрением, а Элейн непонимающе переводила взгляд с одного участника сцены на другого.