Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)

Среди этого безумия, пропитанного предсмертной агонией, бился простой юноша. На него наседали трое воинов, закованных в сверкающую броню, которая даже с виду, была намного могущественнее зачарованного Ильменой клинка.

Но как бы не старались эти трое воинов, они не могли обрушить на землю простого пастушка с нелепо обтесанной веткой. Травес был словно плывущий по ручью лист. Его не могли коснуться клинки и копья. Он плавно обтекал щиты. Его ноги едва касались травы, а полы простых одеяний ласкали латы противников.

Лоснящийся кот, мгновением позже наносящий стремительный удар посохом в сочленение доспехов.

– В ту секунду, когда в городе Драконов началась война, на нашу деревню напали. Предателям был нужен наш нектар, – голос Травеса погрубел. Хаджару даже показалось, что на мгновение он дрогнул. – до этого дня я никогда не сражался, но стоило мне увидеть идущего к дому врага, что-то изменилось во мне. Мой старый, родной посох, вдруг показался мне грозным оружием. Мои руки – его продолжением. И я бился с воинами армии Императора Драконов. Тренированные бойцы не могли даже коснуться меня. Но…

Картина вновь сменилась. В то время пока Травес бился с тремя солдатами, деревню уже вовсю жгли. Что могли сделать простые фермеры против регулярных войск. Кричали женщины, прижимая к груди плачущих детей. Они прикрывали их своими спинами, чтобы упасть, истекая кровью и слезами.

Они падали на землю, бездыханные, придавливая детей к земле в последней попытке защитить свое чадо. Мужчины брали в руки топоры и вилы. У кого-то обнаружился меч.

Их резали, будто мясо. Солдаты, смеясь и играючи, расправлялись с неумелым сопротивлением. Кто-то тащил за волосы молодых девок, другие играли в “кошки-мышки” со стариком, пытающимся вилами отбиться от врагов и закрыть спиной рыдающих от страха внуков.

Хаджар отвернулся.

Он хорошо помнил эти сцены. Он видел их сотни. Он мог бы рассказать, с точностью до секунды, что будет в следующий момент такой битвы. Он мог легко предсказать, чем она закончится.

Хаджар не был героем из сказок. Не таким, каким его представляли публики барды.

На его счету были сожженные деревни. И порой, в холодные ночи, он слышал крики тех, кого обрек на смерть. Иногда он умолял их перестать кричать, но голоса не замолкали.

Демонов генеральский амулет…

– Я не успел, мой ученик. Может именно поэтому, наши судьбы и пересеклись.

Картинка вновь сменилась. У ног тяжело дышащего Травеса лежали три трупа. С разбитым шеями, вырванными кадыками, они истекали розовой, мерцающей кровью. Пусть они и выглядели как люди, но ими не являлись.

Внезапно юный Травес развернулся и посмотрел куда-то в деревню. В его янтарных глазах вспыхнул ужас. Леденящий душу страх. Такой же, какой застыл в глазах маленького принца, когда рядом с ним испускала последнее дыхание прекраснейшая Королева.

Травес бросился в них по холму. Он споткнулся, покатился кубарем. Битва, все же, не далась ему просто так. Рассеченные ноги не могли его держать. Заплывающий правый глаз плохо видел. Из сломанной правой руки выкатился потрескавшийся, сломанный посох.

Но даже, в грязи, в свой и чужой крови, цепляясь едва ли не зубами-клыками, не способный вернуться в истинный облик, Травес полз к небольшому домику на окраине деревушки.

Он видел, как его окружили солдаты. Многие из них смеялись. Еще больше – выглядели разбитыми и подавленными. Словно жгли их собственные дома. Они просто следовали приказу…

Те, кто смеялись, ворвались в дом. Они вытащили на улицу отчаянно бьющегося мужчину, женщину и трех маленьких мальчишек. Тройняшки, которые еще пешком под стол могли ходить.

От их плача Хаджар едва не потерял сознание. Сцены прошлого неслись перед его глазами.

Бесчестно взятый и сожженный город. Девушка-генерал, в лицо плюющая ему перед смертью: “У тебя не чести, безумный Генерал! У тебя нет чести!”.

Травес, не способный ни закричать, ни заплакать, тянул руку к своей семье.

Первым солдаты казнили мужчину. Его голова взлетела в небо, а затем, по широкой дуге, упала на землю и покатилась.

Мать пыталась закрыть детей, но их вырвали у неё из рук. Кинули, словно мешки, в клетку в повозке, где уже захлебывались слезами десятки детей.

Перед тем, как клинок пронзил грудь женщины, она повернулась к холму. Её золотые глаза встретились с янтарными. Она улыбнулась и её губы прошептали “Прости”.

Травес взмахнул рукой, и картинка исчезла.

Они вновь сидели на вершине горного пика, а за их спинами в небе танцевал дракон.

– На этот раз достаточно, – тяжело произнес Травес. – ты готов, мой ученик? Моя тень не будет знать к тебе ни пощады, но сострадания. Ибо в те времени и я не знал их.

Хаджар поднялся, развернулся в сторону огромной махины, пляшущей в облаках и обнажил меч. Он держал его крепко. Будто букашка, вооруженная зубочисткой, пытающаяся пронзить тело гиганта.

– Да будет так, – кивнул Травес и взмахнул рукой.

Он исчезал, а огромный дракон летел в сторону горного пика. Разъяренный, окруженный синими молниями, он скалил огромную пасть.

Камни трескались под ногами Хаджара. Ветер превратился в шторм. Небо почернело, обрушивая град, дождь и гром.

Хаджар неотрывно смотрел на свою цель и крепко сжимал клинок. Его сердце билось ровно и спокойно. Не важно кто или что заслоняло перед ним горизонт. Неважно, что было возможным, а что нет.

Пока в его руках есть меч – ничто не замедлит его шага.

С нечеловеческим ревом Хаджар сделал рубящий удар.

Глава 311

Рубящий удар даже не задел противника. Он просто исчез, будучи раздавленным лишь эхом самой энергии монстра.

Огромный дракон бушевал в небесах. С его когтей сорвались десятки молний. Они расплывались раскрытым веером. Вонзались раскаленными лезвиями в камни горного пика. Резали их, покрывая склоны горячей лавой.

Хаджар выставил перед собой меч и повернул лезвия плашмя. Он призвал энергию, накопленную внутри его души и тела. На фоне мощи Травеса, она выглядела даже не искрой – скорее воспоминанием о вспышке на потухших углях. И все же, этого было достаточно, чтобы попытаться стать немного сильнее.