Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)

Взмахи его шеста-копья были точны и неостановимы. Каждый его удар обрывал чью-то линию жизни. Королевство же, обрушившееся на головы противников, лишь усугубляло ситуацию.

Вскоре вокруг Травеса уже возвышались целые холмы из тел.

– ГАР-ГАН! – вновь закричал Учитель, перекрывая шум и грохот битвы.

А затем тишина и мрак.

Хаджар подумал, что сон закончился, но услышал несколько голосов.

– Всего одним ударом, Ваше Величество, вы смогли повергнуть этого безумца. Ваша сила почти сравнима с самими Небожителями!

– До почтенных Великих Сородичей мне еще далеко, а лесть мне неприятна.

Хаджар чувствовал, как Травес пытается что-то сказать, но не может. Его заковали в цепи, прибили ими к полу, рот заткнули кляпом, а глаза закрыли непроглядной пеленой.

– Простите, Ваше Величество, – после секундной паузы, второй голос продолжил. – Прикажите объявить публичную казнь.

Император, а Хаджар не сомневался, что это был именно он, ничего не ответил. Судя по звуку шагов, он подошел к Травесу. Тот попытался хоть как-то, хоть чем-то дотянуться до ненавистного ему врага, но не смог.

– Я говорил тебе праву, враг мой. Я не причастен к смерти твоих жены и ребенка. Высокое Небо, что за монстр может поднять руку на детеныша! И, клянусь своими предками, я найду их и предам такой участи, что тысячи лет они будут молить о смерти.

Хаджар, как и Травес, ни на секунду не поверил узурпатору трона. Некогда Гаргану хватило бесчестия, чтобы не только устроить переворот в столице, но и полностью изничтожить весь императорский род. Включая стариков и детенышей…

– Ты же, обманутый и несчастный… Я понимаю тебя, понимаю, но простить не могу. Народ встретит это как символ слабости, а Император не может быть слаб. Советник!

– Да, Ваше Величество, – заискивающе прошипел второй голос.

– В какой из наших вассальных империй обосновал свой род Травес.

Травес забился в кандалах и цепях. В его сознании билась всего одна мысль – у него был род? Свой собственный род? Не племя Лазурного Неба, а род, но как… И тут он вспомнил о молодой человеческой девушке, которую почти забыл спустя тысячи лет скитаний.

– В Дарнасе, мой повелитель. В империи Дарнас. Одной из семи нам подчиненных.

– Хорошо. Тогда используй формацию Склепа Императоров и оставь его где-нибудь поблизости к его роду.

– И на сколько, мой повелитель?

– На столько, сколько Травес сам захочет. Когда бы он не пожелал – пусть сможет сам лишить себя жизни.

– Будет сделано, мой повелитель…

* * *

Хаджар открыл глаза. Первым, что он увидел, было лицо какого-то мужчины. Суровое, но в чем-то красивое, покрытое густой растительностью и острыми, будто меч, глазами.

– Ну здравствуй, ученик, – прозвенел гулкий бас. – Меня зовут Наставник Орун и я…

Внутри Хаджара вспыхнула ярость, а в руки сам собой лег Черный Клинок.

– У меня уже есть Учитель! – и он приставил лезвие к горлу говорившего.

Глава 528

Хаджар не сразу понял, что находится не во сне. Он так глубоко проник в воспоминания своего предка, что забыл о том, где реальность, а где – явь. Так что осознав себя лежащим на кровати с приставленным к чужому горлу клинком, Хаджар не то чтобы сильно обрадовался…

– Наставник! – Хаджар мгновенно развеял Черный Клинок и попробовал было встать, чтобы низко поклониться, но не смог.

Со свистом выпуская сквозь сжатые зубы воздух, он отвалился обратно на подушки. Тело ныло так, будто по нему целый табун Леголядей топтался.

– Твой учитель, – Орун сел на край кровати. – он тебе снился?

Он выглядел немного не так, как после рассказов Жана его представлял себе Хаджар. Мечники Империи, как, к примеру, Диносы, выглядели статными и горделивыми аристократами. Меч у пояса они носили с такой же чванливостью, как некоторые дворяне – заслуженные предками ордена.

Нет, Хаджар их не осуждал. Он даже в чем-то завидовал. Умение всегда выглядеть королем мира поражало и заставляло смотреть с восхищением.

Все же, чтобы кто не говорил, а меч был, есть и, наверное, останется, Королем Оружия. Может не самым могущественным и убийственным, но возлюбленным народом и, в особенности, бардами.

– Да, – ответил Хаджар.

Орун кивнул.

В отличии от Диносов, в нем не было ни горделивости, ни чванливости. Даже дорогие одежды, которые он сейчас носил, выглядели на нем неуместно.

Больше всего Наставник Орун напоминал дикого зверя, готового к внезапному рывку. Меч же, который, несмотря на наличие пространственного артефакта, он носил на поясе и вовсе казался длинным клыком.

Все в этом человеке буквально кричало о том, что лучше с ним не связываться в открытом бою.

От Оруна так и веяло силой и превосходством.

– Иногда и мне мой снится, – вздохнул мечник, невольно сжимая рукоять оружия. – обычно он орет нечто вроде “Орун, жалкая бездарность, с такой стойкой ты только мужеложца соблазнишь, а не противника атакуешь!”. Старый пердун… Бывало я его ненавидел, но с его смертью…

– Стало одиноко, – закончил за Оруна Хаджар.

С того самого момента, как Травес ушел в дом праотцов, он ни с кем не говорил об этом событии. Просто не был уверен, что кто-то поймет.

– Это был мой четвертый учитель, – продолжил Наставник. – остальных я тоже уважал, но Учителем, с большой буквы, называл только старого пердуна.

Хаджар промолчал. Перед ним всплыло лицо Мастера из королевского дворца Лидуса. Уважал ли он его? Разумеется. Но, после расставания, вспоминал пусть и с теплотой, но без особых, родственных чувств.

Тоже самое касалось и Тени Бессмертного мечника, встреченной им в Черный Горах. Призрак некогда великого воина стал ему учителем на целый год, но сейчас…

Да, Хаджар принес клятву, что обязательно посетит Дом Ярости Клинка в стране Бессмертных и поклониться стеле, оставив там свое наследие и наследие учителя.

Но все это было немного не то… не те чувства, не та глубочайшая признательность и почтение, что он питал к Травесу.

– По жизни мы встречаем множество Наставников, которые указывают нам путь, – Орун повернулся к Хаджару. В его взгляде теперь была не только заинтересованность, но и уважение. – Но лишь один из них остается в нашей памяти Учителем. И, видят боги, я не претендую на это звание, но если так складывается судьба, то я не против стать тебе Наставником, юный воин.