Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)

– Учитель, – Хаджар, опустившись на колени, коснулся лбом земли в основании камня.

Пусть Травес и ушел дальше по пути жизни и его фигуры больше не было в мире души Хаджара, но это не значит, что он забудет о чести и откажется выказать уважение древнему дракону.

Поднявшись и машинально отряхнув свои иллюзорные, но все так же тысячу раз штопанные одежды, Хаджар заметил небольшие изменения.

На холме, рядом с камнем, росло маленькое деревце. Такое низкое, что его можно было легко перепутать с кустом. Но, тем не менее, это был не росток, а именно миниатюрное дерево.

На его кроне спал маленький, пестроперый птенец птицы Кецаль. В верованиях племен орков эта птица олицетворяла ветер, свободу, а еще почему-то служила проводником к дому праотцов.

– Здравствуй, мой новый друг, – Хаджар наклонился и потрепал указательным пальцем потрепал оперение птенца.

Почему-то при взгляде на миниатюрное создание он ощущал небывалое родство и теплоту. Будто смотрел не на нечто, чего сам до конца еще не понимал, а на то, чего ему очень долго не хватало, и что ему вернули. Вернее – он забрал сам.

Птенец открыл клюв, что-то сонно проворковал, а в следующее мгновением ожившие листья кроны скрыли его от взгляда.

Поднявшись на ноги, Хаджар посмотрел в сторону горизонта. Как бы здесь ни было замечательно, но сейчас он спустился (или поднялся) сюда вовсе не за тем, чтобы просто предаться воспоминаниям.

– Ну, стоит, уже, попробовать, – Хаджар вытянул перед собой руку и сосредоточился.

Когда-то давно он даже попасть сюда по собственному желанию не мог. Но после испытания шамана, посещения мира духов и обретения птенца Кецаля, Хаджар стал лучше понимать это место.

Если раньше для него зеленая долина была не более, чем иллюзорной реальность, где обитал учитель, то теперь Хаджар понимал – этот мир был его частью. Такой же неотъемлимое, как сердце или меридианы с узлами.

Этот мир существовал внутри него самого. А значит, он имел над ним безраздельную власть.

– Появись, – приказным тоном произнес Хаджар и сжал кулак.

Пространство перед ним искривилось, сжалось, скомкалось, а затем в воздухе появилась клетка. Каждый из прутьев этой небольшой темницы выглядел скрученным в острую спираль луч радуги. Дно – сверкающее звездами ночное небо, а крышка – небо в полдень.

Внутри же, на жердочке, сидел большой черный ворон. О него, даже несмотря на клетку, веяло чудовищной силой. Такой, что могла бы, без преувеличения, уничтожить с десяток Фрей.

И это учитывая, что перед Хаджаром был лишь осколок души первого из Дарханов. Может самый крупный из всех, разбросанных по миру, но, все же – просто осколок. Тень от тени изначального сознания.

– Пришел-таки, потомок, – в отличии от прошлого визита Хаджар, сейчас духу речь давалась с трудом. А в такт каждому произнесенному слову вспыхивали прутья клетки. – И зачем только все эти сложности с эльфийскими ядами….

– Чтобы ты не захватил мое тело, Дархан.

Ворон открыл клюв и издал звук, похожий на могильный клекот.

– Оно все равно будет мое, птенец, – произнесла птица. – чтобы ты не делал, через шесть лет и одиннадцать месяцев, это тело станет моим.

– Если я не стану Повелителем.

– Повелителем… – Черный Генерал, кажется, задумался. – Ах, ну да… Что же, если ты справишься, то это отсрочит мое главенство в этом мешке плоти, но ненадолго. Может век, может два, но, рано или поздно, ты сгинешь, а я займу эту оболочку.

Хаджар постарался сохранить ничего не выражающее лицо, но обмануть столь древнее создание, как Враг, было не так уж и просто.

– Что, удивлен? А ты думал, что эта эльфийская девочка действительно тебя спасет? Наивность, достойная младенца. Впрочем, коим ты и являешься.

– Однажды я от тебя избавлюсь, – твердо произнес Хаджар.

– С тем же успехом, ты можешь попытаться избавить от своей души, – вновь заклекотала птица. – мы с тобой одно целое, потомок. Однажды ты это поймешь… примерно в тот момент, когда мы поменяемся местами и это ты будешь сидеть в клетке.

Хаджар вздохнул и потер переносицу. Спорить с этим созданием было бесполезно.

– Что ты можешь рассказать мне о законах Неба и Земли? – задал, наконец, Хаджар свой вопрос.

Ворон склонил голову на бок и сложил крылья, которыми в последнее время бил о прутья клетки.

– Мыслишь в верном направлении, потомок, слабость Да’Кхасси, как и всех демонов и богов действительно в Законах.

– Ты…

– Вижу все, что с тобой происходит, – закончил за Хаджара Враг. – я ведь уже говорил, что мы одно целое, потомок. С самой первой секунды твоей жизни я наблюдаю. Я всегда рядом. Так что все твои планы по моему изгнанию известны мне заранее.

– Значит я играю с открытой рукой, – кивнул сам себе Хаджар. – Впрочем, не важно. Ты мне расскажешь или нет?

И опять этот жуткий, вороний клекот.

– Еще недавно, когда я предлагал тебе силу справиться с любыми врагами, ты отказывался. А как столкнулся с чем-то действительно для тебя опасным, приполз на коленях?

Взгляд Хаджара стал стальным.

– Я не помню, чтобы просил у тебя сейчас силы.

– Знания – и есть сила. Если бы ты стал Бессмертным, то понял бы это, но, увы, еще до того, как ты познаешь свой Дух и станешь его Рыцарем, я отправлю тебя в вечный сон.

Хаджар широко улыбнулся.

– Но если Да’Кхасси меня прибьют, то в вечный сон отправишься ты.

– Отправился бы, – первый их Дарханов отвернулся и посмотрел в сторону горизонта. – Но в этих землях, где нет законов Неба и Земли, может мой дух сможет и освободиться и…

Хаджар разжал кулак и в ту же секунду клетка и заключенный в ней осколок души Врага исчезли в складках пространства. Может Черный Генерал и был одним из древнейших существ в этом мире, но ему явно не доставало общения. Так что длинный клюв ворону, как это бывает в сказках, изрядно подвел.

– Большего от тебя мне и не нужно было, – Хаджар поднял взгляд к небу. – Однажды, потянувшись за силой, чтобы спастись в смертельно опасной ситуации, я отказался от части себя. Больше такого не произойдет. То, что было отнято когда-то, я верну обратно.

Хаджар посмотрел на спящего Кецаля, а затем поднял к лицу праву руку, где алело его Имя. И, может быть, оно звучало так же, как у Врага, но это не означало, что оно их объединяло.

Нет, его Имя было только его и ничьим больше. Ради него он чуть было не потерялся в бездне.