Сердце Дракона. Том 7

– Ха, – победно усмехнулась полукровка. – ты ведь почти не знаком с Повелителями, да, Хаджар Дархан? О, не удивляйся, что я знаю твое Имя. Может, если бы ты когда-то достиг моего уровня, то понял бы насколько сложен этот мир и, что равные мне и те, кто сильнее, видят его совсем иначе. Метка раба до сих по в твоей душе. Застарелый шрам, который ты не скроешь от тех, кто соединил в себе два вида энергий.

Хаджар непроизвольно призвал в реальность Черный Клинок. Тот откликнулся с той же готовность, что и всегда. Меч всегда был готов разить его врагов.

– Раб, – фыркнула Аркемейя. – рабом был, рабом остался. Меня оскорбляет один лишь факт, что мы с тобой дышим одним воздухом и…

Хаджар перебил девушку. Перебил тем, что, отзывая “разочарованный” Черный Клинок, рассмеялся. Глубоко и заливисто.

Степной Клык оторвав взгляд от костра, посмотрел на Хаджара, тяжело вздохнул, покачал головой и вернулся обратно к своим занятиям.

– Я думал, что если перестану с тобой говорить, то ты не сможешь на меня повлиять, – пояснил свой смех разом успокоившийся Хаджар. – но, прошу простить, недооценил твое мастерство. Я действительно плохо знаком с Повелителями. Но еще меньше я встречал адептов, которые кроме своей силы обладают мастерством и в иных жизненных сферах.

Взгляд Аркемейи резко потух и из него улетучилась вся надменность и наглость.

– Просто убей меня, человек. Лучше так, чем быть рабой раба.

Хаджар пожал плечами.

– Приказываю тебе, Аркемейя, рассказать мне все, что ты думаешь о нашем полете.

Казалось бы, простая формулировка на деле оставляла полукровке, и без того ограниченной клятвой, минимум простора для маневра. Более того – попытайся она это сделать, и оказалась бы, для сравнения, многотонным валуном, балансирующим на острие тончайшей иглы.

Любой неверный шаг – не особо приятная смерть в огне Реки Мира. И, кто знает, разрушал ли он только тело или еще и душу.

Разные учения говорили противоположные, на этот счет, вещи. А живого свидетеля, который вернулся бы с того света и все рассказал, пока еще не появилось.

– Лучше бы ты меня просто убил, – едва слышно прошептала она и уже куда громче продолжила. – Мой отец лично установил эту завесу. И то, что могло показать вам аномалиями в ней, его ловушки.

– А те твари, летающие над ними?

– ПерьеЗмеи? – переспросила Аркемейя и дождавшись кивка, продолжила. – Их отец привез из своих путешествий еще до того, как решил основать свое королевство. Сейчас никто не знает, сколько их там и какого развития достигли.

– И не боитесь, что они решат спуститься с неба?

– Кроме пепла, им для питания ничего больше не требуется.

Хаджар, вспомнив ту тварь, которая погналась за ним только почувствовав мистерии Оружия в Сердце, был иного мнения об этом, но решил оставить при себе.

– И что ты хочешь всем этим сказать?

– Что ваше появление не осталось незамеченным.

Хаджар кивнул и задумался. Спустя какое-то время он повернулся к Степному Клыку.

– Сколько еще до того, как они смогут подняться?

– Подняться они могут даже сейчас, – ответил орк. – но сражаться смогут только через часов восемь.

– Хорошо, – Хаджар пошел в сторону обрыва. – мне нужно подумать.

Глава 602

Спустя ровно восемь часов начали приходить в себя ласканцы. Первой, несмотря на самые тяжелые травмы, пришла в себя Ирма. Открыв глаза, первым, что она сказала, стало:

– Азрея.

То, насколько сильно беловолосая ласканская ученица приграничной школы подружилась с котенком, вызывало у Хаджара смешную, детскую ревность.

– С ней все в порядке, – успокаивал Хаджар.

Достав из-за пазухи спящего котенка, он положил её на живот девушке. Увидев свою израненную спасительницу, та едва было не заплакала.

– Я видела… видела, – пытаясь удержать голос твердым, шептала она. – как она нас спасала… как она…

Девушка помотала головой и, дрожащими руками переместив Азрею к себе на грудь, потерлась о неё щекой. Котенок промурлыкал и продолжил крепко спать.

Следом за Ирмой проснулась и Алея с Дереком. Последний и вовсе зевнул и сладко потянувшись, по-хозяйски огляделся и, увидев перед собой Аркемейю, потянулся за оружием. И, не обнаружив последнего, натянул плед повыше.

– Она ведь…

– Успокойся, – бросил Хаджар. – Наш новый, временный… ну не союзник, но и не враг.

Подойдя к юноше, он взял его руку и прощупал пульс. Затем посмотрел сквозь Реку Мира.

Проклятье! Чтобы не сделал с ними Степной Клык, это выходило за рамки понимания Хаджара. Разумеется до тети Доры Марнил краснокожий не дотягивал, но, тем не менее, оставил всех человеческих целителей в пыли.

И это учитывая, что он использовал лишь ступку и травы с корешками.

– Ты обзавелся союзником Да’Кхасси? – если бы глаза Дерека не обладали анатомическими ограничениями, то явно бы вылезли из орбит. – А сколько я без сознания пролежал?

– Восемь часов, – Хаджар не стал уточнять, что он привел Аркемейю семь с половиной часов назад.

Дерек, ничего не ответив, поднялся и, взяв с собой плед, отошел к костру. Там, рядом со Степным Клыком, сидели Ирма с Алеей. Последняя была как-то особенно тиха и с момента пробуждения так ничего и не сказала.

Вместе с сестрой они пила травяной чай, приготовленный Степным Клыком и разлитым в вдолбленные из обломков “Пьяного Гуся” чаши.

Краснокожий, окруженный людьми, был как-то необыкновенно спокоен. Да и сами ласканцы больше его не сторонились. Наоборот, в присутствие Аркемейи они искали поддержки у огромного орка.

С одной лишь инстинктивной точки зрения массивный степной житель выглядел надежной защитой и опорой перед угрозой демоницы.

– Может уже введет в курс дела? – спустя добрых четверть часа подал голос Дерек. – Что мы пропустили?

В двух словах Хаджар рассказал о своем посещении ущелья и небольшое разведке. Особое внимание он уделил полям и принцу Да’Кхасси.

– У проклятых кровососов, – Дерек, пусть и напрягшись, но смог проигнорировать свирепый взгляд Аркемейи. – имперские абмиции.

– Это позволит им, как выразился принц, войти в сферу влияния законов Неба и Земли, чтобы это не значило.

– Ну так у нас, вроде, есть прекрасная возможность узнать, не так ли, милая? – Дерек попытался улыбнуться пленнице Хаджара, но, встретившись с той взглядом, едва было чаем не подавился.