Сердце Дракона. Том 9

– Это была Анис?

– Мальчик, – снисходительно улыбнулся Морган. – За свою жизнь я встречал столько дев по имени Анис, что волос на всем твоем теле не хватило бы, чтобы из счесть.

– Это была Анис Динос? Она вам рассказала о моем прошлом?

И вновь взрыв хохота. Громового, как приветствие весенней грозы, и резкого, как последний пропущенный удар меча, обрывающий твою всегда слишком короткую жизнь.

– Будь здесь глава моей тайной канцелярии, он бы попытался отнять у тебя жизнь за такое оскорбление. Хаджар, в моих руках сосредоточена вся мощь Дарнаса. Неужели ты думаешь, что мне нужна помощь одной из дочерей очередного клана. Клана, название которого через сотню веков я даже не вспомню.

Опять же – у Хаджара имелось твердое оправдание своей интеллектуальной неуклюжести. К тому же, это всего немного нервирует, когда глава государства определяет в тебе врага этого самого государства.

А именно так в Лидусе и позиционировали Безумного Генерала – как цареубийцу, повстанца и противника власти Дарнаса.

– Но почему…

– Почему ты все еще дышишь? – перебил Морган. Он поставил горлянку на столик и, откинув полы сверкающих одежд, откинулся на спинку стула. –Скажу прямо – большую роль в этом сыграл твой учитель?

– Орун?

– Он самый, – кивнул Морган. – Привязался он к тебе…

– О это вряд…

Хаджар осекся. Он только что понял кого именно перебил. И, учитывая взгля Моргана, Император этому особо рад не был. Что же, учитывая что спустя мгновение сердце Хаджара все еще билось, то Его Императорское Величество сделало скидку на текущие обстоятельства.

– Твой меч и на десятую долю не так хорош, как у моего пса, – хмыкнул Морган и вновь взялся за горлянку. – Но твой язык уже даже длиннее, чем у него.

Хаджар вновь неуклюже поклонился.

– Прошу простить меня, Ваше Императорское Величество. Возможно, в бою, меня сильно ранили в голову. Мой разум пока еще немного затуманен.

– Наверное, – со смешком повторил Морган. – Так вот… Большую роль в твоем нынешнем положении сыграл Орун. Когда на одной чаше весов лежит верность моего пса, а на другой – жизнь маленького муравья, который укусил меня за пятку. Что же, не удивляйся, если я выбираю верность пса.

Орун ненавидел собак…

Примерно год назад Хаджар узнал почему. Сейчас же он это не просто знал, а “понимал”.

– Не слышу извинений, Хаджар Дархан.

– За что?

Очередной выразительный взгляд, напомнил Хадажру, что со львом не только стоит себя правильно вести, но и играть в дурака тоже не следует.

Морган, в данной ситуации, был не просто львом, а драконом.

В то время как Хаджар – хорошо если зайцем. Потому как надеяться он мог только на хитрость, а никак не на силу.

– При всем уважении, Ваше Императорское Величество, – вновь, немного коряво, поклонился Хаджар. Делать это полулежа было совсем не удобно. –Стали ли вы просить прощения у человека, который косвенно повинен в смерти вашей семьи?

Глаза Моргана вспыхнули яростным пламенем. Пространство вокруг задрожало. Камни начали трескаться, а витражи вибрировали так, что вот-вот и разобьются.

– Ты смеешь меня обвинять в чем-то?!

– Разумеется нет, – все так же кланяясь, ответил Хаджар. – именно поэтому, я и не прошу у вас прощения. Мне не за что.

Дрожание тут же исчезло. Вернее, оно осталось, но только из-за громогласного смеха Моргана.

– Может ты и ученик Оруна, но ты ничуть не менее скользкий, чем твой друг с Островов.

Хаджар почему-то не был удивлен, что и об Эйнене Императору прекрасно известно. Что, разумеется, наводило на некоторые мысли о происходящем…

Не самые радужные мысли.

– Мне жаль, – внезапно произнес Морган. Произнес он это тяжело и, судя по голосу, от чистого сердца. – Мне действительно жаль твою семью, принц Лидуса, Хаджар Дюран. Но это не отменяет того факта, что Лидус, как мой поданный, был обязан совершить определенные действия. Действия, которые оне не совершил. И поэтому столкнулся с теми последствиями, которые, в итоге, привели к тому, к чему привели.

Еще десять лет назад Хаджар, возможно, в сердцах, забывшись, обнажил бы Черный Клинок и даже плюнул в лицо Императору, но…

Он лишь отвернулся к витражу.

Как бы больно не звучали слова Моргана, но он был прав. И теперь это Хаджар понимал лучше, чем когда-либо.

В этом мире выживает лишь сильнейший. Его отец – Король Хавер, несмотря на все свои достоинства, отказался идти тропой силы.

Он поставил под угрозу жизни всех, кто доверил свои сердца короне Лидуса.

Это, разумеется, нисколько не оправдывало Примуса, но… Но это давало возможность Империи действовать в своем праве.

Но Хаджар Дархан не был бы собой, если позволил подобной ремарки, произнесенной устами человека, которые он долгими ночами мечтал убить, остаться без ответа.

– Ваши легионеры, Ваше Императорское Величество, бились как дешевые портовые шлюхи.

Секунду в лазарете висела тишина, а затем она оказалась разорвана в клочья очередным приступом громового смеха.

Глава 794

– Я бы очень хотел услышать твой рассказ о приключениях, которые привели Безумного Генерала в самый центр Дарнаса, – Морган, вновь достав из кольца пиалу, наполнил её вином и протянул Хаджару. – Но, увы, не располагаю таким количеством времени.

Хаджар отпил. Как он и подозревал, терпкое и пряное. И, что удивительно, не самое приятное и нежное на вкус, что пил за свою жизнь Хаджар.

Такое вино, какое сейчас потягивал правитель всея Дарнаса, легко можно было встретить в любой придорожной таверне.

– Могу ли я задать вам вопрос, Ваше Императорское Величество?

Морган неопределенно, но, вроде, позволительно помахал рукой.

– Что вы здесь делаете?

Император улыбнулся. В чем-то ностальгической, в чем-то не одобряющей, но в целом – весьма нейтральной улыбкой.

– Любой из моих советников, – произнес он. – скорее бы вспорол себе живот, чем задал мне вопрос в такой прямой манере.

– Я не ваше советник, Ваше Императорское Величество.

– Да, – согласился Морган. – Это так. Позволишь задать тебе, юный Хаджар Дархан, встречный вопрос? Знаешь, почему Орун, несмотря на всю его силу, лишь мой цепной пес, а не новый Император Дарнаса?

Признаться, Хаджар и сам, порой, размышлял на эту тему. В том, что Орун истово и от всего сердца ненавидел нынешнего Императора – сомневаться не приходилось. Но, при этом, он ему служил верой и правдой.