Сердце фейри

Это не должно было так ее беспокоить. Ее гордость всегда была слабостью, и она с ней еще не справилась. Сорча хотела, чтобы они признали ее правоту. Хоть раз.

Она толкнула дверь и прошла в зал.

Группа мужчин собралась у тела на длинном столе. Покрывало скрывало ноги мертвеца, но скромность не требовалась, ведь грудная клетка была раскрыта.

— Господа, — позвала она, — еще жертва кровавых жуков?

Мужчина во главе стола поднял голову.

— Сорча. Я думал, мы выгнали тебя в прошлый раз.

— Да! Но я тут. У меня есть способ изымания жуков, и он может быть вам полезен.

— Вряд ли слова женщины могут помочь.

Комната была холодной, как его голос. Она подавила гнев и дрожь.

— Я делала подробные записи, как вы просили в прошлый раз, включая рисунки находок. Раз перед вами жертва, я могу показать на практике.

— Дитя, я ценю верность делу, но ты не была обучена. Нам не нужны мнения повитухи в деле мужчин.

— Разве женщины не были заражены?

— Не вижу, как это разрешит спор.

— Вы прогоняете меня, потому что я не понимаю дело мужчин. Но это касается и женщин. По вашей логике, я должна понимать это лучше вас.

Он вздохнул, склонил голову и прижал руки к столу, сдержанно дыша.

— Сорча, мне не нужно объяснять это тебе.

— Что объяснять? У меня есть полезная информация. Вы должны выслушать.

Их взгляды жгли. Она знала, что они не хотели видеть ее в этом зале, пока они изучали тело. Это ее злило.

— Почему нельзя выслушать? — спросила она. — Это не сложно. Уверена, вы меня слышите, и вы еще не так стары, чтобы мне нужно было кричать.

Она посмотрела в угол комнаты, где стоял красивый мужчина. Геральт. Его темные, как чернила, волосы сияли синевой в сильном свете, падающем через стекло на потолке. Его губы скривились в ухмылке, синие глаза весело блестели. Короткие штаны обхватывали его бедра, белая рубаха расширялась у локтей, зеленый вышитый жилет обнимал широкую грудь.

Он шагнул вперед.

— Позволите, господа?

Сорча сдержала недовольное фырканье. Она говорила, но он не спросил у нее.

Врач снял очки и тряхнул платком. Он прижал его к носу, словно от Сорчи воняло, и махнул рукой.

— Конечно.

— Сорча, — сказал Геральт, приближаясь, — мы ценим твое мнение, правда. Просто мы очень заняты, мы на грани великого открытия.

— Вы можете вытаскивать жуков? Я говорила это всякий раз, когда приходила.

— Нет, мы узнали, как не давать им размножаться в теле человека.

Она стиснула зубы так, что челюсть хрустнула.

— Это невозможно.

— Нет. Я понимаю, что ты хочешь нам помочь, и мы это ценим. Но я прошу, — он сжал руки перед собой, — дай нам больше времени. Больше времени без помех.

— У меня нет времени, — прорычала Сорча, — как и у остальных наших людей. Жуки все хуже с каждым месяцем, и вы не ищете решения. Вы забираете тела, словно дуллаханы! Просто так!

Ее крики отлетали от высокого потолка и ударяли по мужчинам стрелами. Некоторые вздрогнули, другие устояли. Глаза Геральта сузились, Сорча подумала, что, наконец, разозлила его.

Огонь пропал.

— Мы стараемся изо всех сил, — Геральт снова зазвучал мягко. — Ты самая смелая девушка из всех, кого я встречал. Я ценю настойчивость, — он прижал ладонь к ее спине и отвернул ее от мужчин.

— Я не ухожу, Геральт. Я могу хоть посмотреть процесс. Может, я даже…

— Сорча, — перебил он. Она ощущала, как его пальцы прожигали ее через платье. — Может, ты объяснишь, почему не можешь подождать? Я бы помог.

— Мне не нужна помощь.

— Но я хочу помочь. Так что пойдем со мной.

Она оглянулась на тело.

— Если бы они просто послушали, хоть раз в их упрямых жизнях, я бы научила их чему-то!

— Не сегодня, милая. Не сегодня.

Он повел ее с такой легкостью, что Сорча подумала, что он ее проклял. Может, он просто был сильнее. Геральт был на голову выше и не брезговал пользоваться своим весом, как преимуществом.

Она ничего не могла поделать. Сорча хотела остаться, но лишь испортила бы все. Может, однажды они ей позволят хотя бы постоять в углу.

Но она была повитухой, ниже их.

Геральт склонился, его губы задели ее ухо.

— Что с твоим отцом?

— Ты знаешь, что с ним. Он заражен.

— Я знаю, но ты раньше не использовала его как повод. Что изменилось?

— Стало хуже.

Геральт посмотрел на аристократа. Тот не оглянулся. Старая кровь редко признавала новую.

— Насколько?

Она застыла.

— Тебе-то что? Тебе плевать!

— Не плевать, — он прижал ладонь к своей груди. — Я всегда переживаю, Сорча.

Все выходило из-под контроля. Ее желудок сжался, ладони стали кулаками.

— Я не потому тут, Геральт. Я не буду говорить с тобой об этом в Гильдии.

— Так выйдем наружу.

— Мы говорили много раз! Хватит! — ее крик разнесся эхом. Мужчины перестали работать и посмотрели на них.

Ее лицо покраснело, веснушки выделялись на бледной коже. Ей не хватало еще, чтобы они подумали, что она в истерике. Она уже достаточно кричала.

Сорча склонила голову и пошла к свободе, напоминая себе сохранять спокойствие.

— Сорча! — позвал ее Геральт.

Она бросилась вперед, вырвалась в дверь и побежала по лестнице. Он догнал ее. Он впился в руку, и от этого точно останутся синяки.

— Ты можешь хоть послушать меня?

— Я слушала достаточно, — она вырвалась из хватки и потерла руку.

— Ты получишь все, что хочешь, — сказал он, она уходила. — Дом, мужа, детей.

— Я должна это хотеть?

— Мужчина любит тебя. Будет шептать стихи на ухо каждую ночь, посвящать всего себя твоему счастью.

Звучало так хорошо, что она замерла. Он говорил о жизни, которую хотели все женщины. Любовь с мужчиной, потакающим всем ее прихотям. Но она хорошо знала Геральта. Он хотел, чтобы она поверила, что он такой, но его взгляд задерживался на формах других женщин. Он пил больше, чем признавал, и он был не так хорош, как думал.

— Я хочу полезного мужчину. Который поможет во время нужды, — она оглянулась через плечо. Красная прядь упала ей на лицо от ветра. — Слова не нужны, если не останется тех, кто будет их слушать.