Сердце Кайсара. Пустыня. Найти свой путь

— Ты сможешь отвести хавот до ближайшего приграничного города?

— Я сделаю то, что ты считаешь нужным.

— Тогда я попробую кое о чем с ним договориться. Он будет твоим должником.

Продолжить разговор дальше я просто не смогла. Мое тело горело и требовало этого мужчину. И я решила не сопротивляться хотя бы в своих мелких желаниях.

— Твой эльф пришел. — сказал Тайгир дергая меня за руку и роняя на свои скрещенные ноги, как только я поправила свою растрепавшуюся косу и оделась.

— Тебе удобно так? — устроилась на одном колене рааха. В ответ кивок. — И эльф не мой. Но пусть заходит.

В шатер вошли трое, эльфа привели два рааха в человеческом виде.

Эльф внимательно разглядывал меня и судя по раздувающимся ноздрям принюхивался.

— Я же сказал, что ты с этим зверем не просто так. — мерзко ухмыльнулся он.

— Это не имеет отношение к тому, о чем ты хотел говорить с Кайсаром.

— Я буду говорить с ним напрямую.

— Ты говоришь с Кайсаром, я только перевожу.

— Какие условия свободы?

— Ты и твои воины объявят мир раахам. Раахи сопроводят вас до ближайшего приграничного города. Оттуда ты сообщишь Владыке о том, что на самом деле происходит в пустыне. — эльфу явно не нравилось, что я говорю. — Ты договоришься о встрече Кайсара Абера Гаалната Рааха Тайгира с представителем Совета. И ты позаботишься о тех женщинах, которые решат вернуться домой.

— Почему ты решила, что нам это нужно?

— Это решила не я. Это решишь ты. У тебя есть два варианта. Первый уйти из кахавота без оружия и воды с остатками своего войска. Но если вы сможете добраться до ближайшего города, то через четыре луны, вас отправят сюда снова. И в следующий раз вам может не повезти. Думаю, что ты знаешь сколько воинов осталось в пустыне. Или жизни эльфов ничего не значат?

— Как ты смеешь так говорить!? — прервал меня эльф. Но я, не обращая на это внимание продолжила.

— Второй вариант — согласиться на условие Кайсара, вернуться домой и скорее всего больше не играть с удачей. Решать тебе.

Эльф задумался. Я чувствовала магией, я видела глазами, как сложно принять ему решение. Видела, как он сомневается и не может сделать выбор. Но терпеливо ждала.

— Я согласен принять условия. — наконец-то решился эльф.

— Ты знаешь, что нужно делать. — сама была не уверена до конца, что понимаю смысл своих собственных слов, но внутри точно знала, что что-то еще должно быть и эльф пытался этого избежать.

Эльф какое-то время стоял, молча сжимая кулаки. Глубоко вздохнув, он начал медленно опускаться на колени.

— Я Алерн Жеролюмер Орувалейски признаю Кайсара Абера Гаалната Рааха Тайгира равным правителям Союза. Принимаю условия свободы.

Эльф поднялся с колен и выглядел опустошенным. Развернулся и вышел из шатра низко склоняя голову.

В этот момент я четко понимала, что однажды мне так же придется встать на колени и произнести то, что я признаю Тая, нет Тайгира своим повелителем. Для меня Тай был тот, кто обнимал меня и говорил, что у меня сладкие поцелуи. А Тайгир — это тот, кто может убить, подчинить. Я не хочу его любить. Посмотрела на предмет своих мыслей, а он только грустно улыбнулся. Да, он чувствует меня, он знает о чем я думаю.

Глава 25

Раах поднялся на ноги, аккуратно ставя меня рядом. Внимательно посмотрел мне в глаза и вышел из шатра. Я видела, как он сидит рядом с входом сквозь щель полога. Даже порывалась несколько раз вернуть его назад. Но решила, что лучше не буду его дергать, пока сама не разберусь в себе и своих чувствах к нему. А для этого мне нужно совсем чуть-чуть… Понять, что ко мне чувствует Тайгир.

Мои душевные метания прекратили три девушки вошедшие в шатер. Все трое прикрывались широкими полотнами ткани. Опустились передо мной на колени и склонили головы.

— Кто из вас понимает общий язык?

— Все, Госпожа.

Такое обращение больно резануло по ушам. Я смотрела на трех красавиц с каштановыми длинными волосами.

— Раахи освобождают всех женщин. Каждая сможет вернуться домой.

Я ожидала увидеть радость, оживление, но моя фраза вызвала совершенно другой эффект. Девушки напряглись и сжались.

— Госпожа, что будет с теми, кто с рождения лишен права на свободу? — спросила одна из них. Головы были слишком низко склонены, и я не поняла, кто это был.

От такого вопроса я потеряла дар речи. Как с рождения?

— Если они пожелают то, могут остаться в хавоте.

— Госпожа, скольких личных рабынь вы желаете?

Разговор направился совершенно не туда. Ноги подкашивались от злобы этого мира. Я плавно опустилась на колени. От этого девушки склонили головы еще ниже.

— Мне не нужны рабыни. Мне нужны помощницы. Кто-то одна будет общаться со всеми, передавать информацию от меня и обратно. Я не против говорить со всеми, но думаю Кайсар этого не одобрит. А сейчас мне нужен кто-то, кто сможет посмотреть, как шить одежду, и передаст это другим. Вам необходимо одеться во что-то лучше, чем просто куски ткани.

— Я могу, Госпожа.

— Хорошо, останься, пожалуйста. А вы идите и расскажите остальным, о том, что сейчас узнали.

— Слушаюсь, Госпожа.

Ответили хором три девушки. Две по бокам встали и не поворачиваясь ко мне спиной, вышли из шатра. Нужно будет перевоспитывать всех, кто останется в кахавоте. Вот только понравится ли это раахам? Хотя-я-я. А кто их будет спрашивать?

— Встань с колен, пожалуйста. Садись так, как удобно.

— Госпожа, так недопустимо.

— А мне все равно на правила в рабстве. Сядь, пожалуйста, так как тебе удобно и посмотри.

Девушка быстро запомнила, как сшить топ и юбку. Сказала ей о том, чтобы женщины накрывали головы выходя на солнце. Я не ханжа, но солнечный удар никому не принес удовольствия.

Девушка не стала забирать у меня белый комплект. Рассмотрела все швы и детали. Аккуратно сложила в корзину и замерла, глядя в пол. Я чувствовала, как ей сейчас страшно. Меня пугали ее чувства и вместо того, чтобы успокоить и как-то поддержать, я струсила сама.

— Можешь идти.

Эти слова дались мне легко, я будто избавлялась от какого-то чужого груза.

Девушка покинула шатер, оставив меня в одиночестве. Глубоко вздохнув, я взялась за то, что приносило мне удовольствие, помогало забыть о всех проблемах. У меня еще не сшиты рубашка и штаны для Тая.

От разглядывания готового костюма для рааха меня отвлекли девушки, появившиеся в шатре. Одна из них точно была среди трех приходивших ко мне до этого. Длинные каштановые волосы, тонкий нос, острый подбородок. Другая — эльфийка, светлые, почти прозрачные волосы до колен, большие голубые глаза. Старалась не рассматривать девушек, чтобы не смущать их. А еще глядя на них я ощущала тяжесть на сердце. И это чувство усиливалось вдвойне, когда понимала, что это их эмоции.