Сердце красавицы склонно к измене
Шрифт:
– Ты?
– А кого вы ожидали увидеть? Или, может быть, вы думали, что я уже в тюрьме?
– С какой стати? Таракан ведь поручился за нас. И нас отпустили. Мы сразу же спать легли.
– Конечно! Вам-то двоим чего беспокоиться? – буркнула Светлана. – Это ведь не в вашем доме обнаружился жмурик.
Не дожидаясь приглашения, Света прошла в дом и села в кресло. Выглядела она неважно. Под глазами залегли темные круги. Девушке явно не удалось заснуть. Как плохо, когда живешь одна и рядом нету ни единого живого существа, способного утешить и приободрить тебя.
– Слушай, заведи
– Кого?
Света вытаращилась на Лесю в оба глаза. Она явно не восприняла идею с котенком серьезно.
– Котенка, – уже не так бойко повторила Леся. – Маленького и пушистенького. Или, если хочешь, гладкошерстного.
– Издеваешься?
– И не думала даже.
– Мне так плохо! – схватилась за голову Света. – Полицаи думают, что это я пришила беднягу!
– Ты не могла!
– Вы им это скажите.
– И сказали. И не один раз, если ты не помнишь.
– Да что толку, что вы им сказали? – тут же нелогично возразила Света. – Они все равно будут думать на меня. А на кого еще? Больше просто не на кого!
Кира с Лесей переглянулись. Да, переименование милиции в полицию произошло исключительно на бумаге, суть работников от изменения названия не поменялась. Раньше менты поторопились бы взвалить преступление на первого подходящего кандидата, а теперь в глазах господ полицейских девушки прочли все ту же заветную мечту – раскрыть преступление быстро, по горячим следам и заслужить похвалу начальства и премию.
Неважно, виноват или нет тот человек, которого они задержали. Для начала сгодится любой подозреваемый. Важна ведь не поимка преступника. Важно отчитаться начальству о проделанной работе. А потом, помариновав задержанного в КПЗ пару-тройку суток, больше-то нельзя, закон не позволяет, можно попытаться вновь из него что-нибудь выжать.
Свету не задержали только потому, что за девушку вступился Таракан. Но это отнюдь не гарантировало того, что ее не задержат через несколько дней или даже уже сегодня к вечеру. Стоит хоть кому-нибудь из обитателей Чудного Уголка вспомнить, что Света с Курилкиным обменялись бранным словом, как все! Судьбу Светы можно было считать решенной.
– А Курилкин ко мне относился очень холодно. Вечно что-то цедил сквозь зубы. Он меня ненавидел!
– Он всех женщин ненавидел.
– Но не у всех его труп в доме появлялся! И что же мне теперь делать? Я не хочу в тюрьму!
– И ты туда не пойдешь! – решительно заявила Кира. – Мы с Лесей тебе поможем!
– Вы?
Света выглядела не слишком обнадеженной.
– Чем же вы можете мне помочь?
– Мы найдем настоящего преступника!
– Вы?
И снова эта презрительная интонация в голосе. Просто сил нет ее терпеть!
– Помнишь, мы рассказывали тебе о том, что мы с Лесей расследовали уже не одно уголовное дело?
– Ну… что-то такое припоминаю.
– И всегда удачно!
– Да?
Теперь Света выглядела ошарашенной. Но радости и облегчения на ее лице по-прежнему не наблюдалось. И Кира добавила эмоционального накала в свою речь. Она в таких ярких красках описала предыдущие расследования, которые вели они с Лесей, и успешно вели, что у Светы буквально глаза на лоб полезли от изумления
и восхищения.– Обалдеть! – прошептала она. – И вы хотите расследовать убийство моего соседа?
– Да!
– Но я… честное слово, девочки, не надо! Это может быть опасно. Не надо!
Вот! Она отказывается! Сама в полном дерьме, а от помощи отказывается. Не хочет, чтобы подруги собой рисковали. А Лисица еще говорит, что Светлана вечно предоставляет другим таскать за нее горячие каштаны из огня. Ничего-то он не понимает. Света – она не такая! Света – она хорошая!
– Не надо, девочки.
– Нет, надо! – твердо произнесла Кира. – Ты наша подруга, и мы хотим тебе помочь.
Леся кивнула, подтверждая каждое сказанное подругой слово.
– Девчонки, я этого не стою.
– Нет, стоишь!
– Не надо, прошу вас!
– Как не надо? Как не надо?! Очень даже надо!
– Нет.
– Да! Ты сама говорила, что тебя хотят посадить!
– Это еще не ясно, – промямлила Света. – Может быть, обойдется.
– Нет, не обойдется. Полицейским надо раскрыть это дело. Да и Таракан не уймется, пока они не найдут виновного! А у него знаешь какие связи? Так что полицейские землю будут рыть, чтобы найти преступника. Таракан с них просто так не слезет.
– Серьезно?
– Ты что! Он такой въедливый, наш Таракан! Он ни за что не успокоится, пока виновный не будет найдет и наказан.
– Еще бы, – поддержала подругу Леся. – Такое чепэ во вверенном его попечению подразделении!
Но Света даже не улыбнулась в ответ на шутку. Вид у нее был ошалелый и, пожалуй, испуганный.
– Слушайте, я же к вам просто за сочувствием пришла. Мне совсем не надо, чтобы вы взваливали на себя мои проблемы.
– Твои проблемы – это наши проблемы.
– Мой труп – мои и проблемы.
– Ты наша соседка, значит, твой труп – это наш труп! Не отказывайся, Таракан все равно настоит, чтобы мы занялись расследованием этого дела. Он нам доверяет.
– Доверяет? – эхом повторила Света. – Значит, вы и для него уже что-то расследовали?
– О! И не один раз!
Света задумалась. А потом просияла самой чудесной из своих улыбок и воскликнула:
– Спасибо вам! Огромное спасибо, что беретесь за это дело! Но только, чур, я буду вести его вместе с вами.
– Конечно!
– О чем разговор!
И, заключив соглашение, они обнялись. А потом отправились на кухню пить кофе. Фантик с Фатимой опять не пожелали к ним присоединиться. Но на сей раз в их отсутствии подругам ничего странным не показалось. Кошки дрыхли наверху в спальнях хозяек, и даже шуршание специального сухого корма для пожилых кисок не заставило этих лентяев спуститься вниз. Вот это, правда, вызвало в подругах легкое недоумение.
Сухой корм, несмотря на дружные заверения продавцов в полнейшей его безопасности и даже полезности, был подругами раскритикован и находился у них в доме под запретом. Леся считала, что для кошки нету ничего полезней натуральной рыбы, свежего мяса или молока. Кира считала, что залог долгой жизни – это свежий воздух. И обе подруги сходились на мнении, что все эти сухие корма не более чем всемирный заговор ветеринаров, вроде такого же заговора фармацевтов.