Сердце льва

У христиан же было огромное войско, а прибытие Ричарда сильно подняло боевой дух в их рядах. Правда, когда английский король заболел, некоторые боялись, что он уже не встанет, но чудесное исцеление Ричарда утвердило крестоносцев в мысли, что их предводитель бессмертен. А коли так, то победа, разумеется, должна была достаться им!

Поэтому на новый штурм Аккры христиане ринулись с большим воодушевлением.

Бились яростно, потери были огромны: тридцать тысяч христиан пали в бою. Но жертвы оказались не напрасны — Аккру удалось взять. Армия Саладдина отступила.

Ричард и Филипп сошлись во мнении, что с храбрецами, так долго оборонявшими город, следует обойтись уважительно, и запретили разграбление имущества местных жителей, хотя по обычаю захваченный город всегда оставлялся на поживу победителям. Пленных брали с единственной целью: обменять затем на захваченных турками крестоносцев. Впоследствии выяснилось, что это был мудрый ход, поскольку королям удалось договориться о возвращении двух тысяч своих единоверцев. В придачу к ним мусульмане обязались дать еще двести тысяч золотых монет, а в обмен должны были получить своих солдат, плененных в Аккре.

Над городом гордо реял христианский флаг. Филипп устроил себе резиденцию во дворце, принадлежавшем ордену тамплиеров, а королевский дворец уступил Ричарду. Там же поселились Беренгария, Джоанна и маленькая принцесса с Кипра.

Женщины вздохнули с облегчением, наконец-то оказавшись не в походных условиях. Но роскошь была для них чем-то второстепенным. Главное, что Ричарду удалось добыть в бою столь долгожданную победу!

— Спеши насладиться удобствами, — сказала Джоанна Беренгарии. — Можешь не сомневаться, это долго не продлится.

— Ах, почему они не могут удовлетвориться взятием Аккры? — вздохнула Беренгария.

— Потому что они не успокоятся, пока не займут Иерусалим, — вздохнула в ответ Джоанна.

* * *

Ричард скакал вдоль крепостной стены и вдруг заметил развевающийся незнакомый флаг.

— Что такое? — возмутился он. — Кому принадлежит это знамя?

— Герцогу Австрийскому, милорд.

— Приведите его сюда!

Гордому Леопольду Австрийскому была не по душе властность короля, но ослушаться Ричарда он не посмел.

— Кто приказал водрузить здесь знамя? — грозно спросил Ричард у замявшегося Леопольда.

— Я, — после паузы ответил тот.

— Зачем?

— Я же принимал участие в штурме города.

— Ежели все, кто привел с собой пару солдат, начнут водружать свои знамена на городских стенах, это будет верхом нелепицы. Предоставь решать такие важные вопросы главнокомандующим.

С этими словами Ричард сдернул флаг со стены и наступил на него сапогом.

Леопольд Австрийский побагровел от гнева. Окружающие испуганно притихли. Ричард был явно не в духе. До него дошли очень неприятные слухи про французского короля, и Ричард склонялся к мысли, что они небеспочвенны. По дороге он боролся со своим дурным настроением и постепенно уже начал успокаиваться, как вдруг наткнулся на флаг Леопольда.

У Ричарда появился предлог дать волю своим чувствам. Как?! Этот щенок смеет дерзить?!

Лицо короля исказилось от ярости.

На самом деле на душе у него было тяжело не только из-за французского короля, но и из-за Саладдина. Ричард не мог позабыть странную историю, которая приключилась с ним, когда он метался в бреду. И к радости по случаю одержанной победы примешивалась печаль — как ни странно, теперь Ричард не хотел поражения Саладдина. Этот человек пришел к нему, когда Ричард был на волосок от смерти, и приложил к его челу волшебный талисман… А теперь они снова враги… Он любит своего врага…

— Сложись все иначе, мы бы…

Но разве не это же сказал ему когда-то Филипп?

— Не будь я королем Франции, а ты королем Англии…

А Саладдин, придя той ночью в шатер, почти полностью повторил слова французского монарха:

— Не будь я султаном, а ты христианским королем…

Все так странно запуталось и усложнилось, а Ричард был по натуре прямым и простодушным. Будучи не в силах разобраться в хитросплетении противоречивых чувств, он всегда раздражался и выплескивал свое раздражение на тех, кто попадался ему под горячую руку.

На сей раз таким козлом отпущения оказался герцог Австрийский.

Смерив его напоследок презрительным взглядом, Ричард резко повернулся и пошел прочь. Честно говоря, ему было неловко. Он понимал, что вел себя глупо. Кому помешал австрийский флаг? Ну, висел и висел… Велика беда! А так он оскорбил Леопольда, который, естественно, постарается отомстить. И что самое неприятное, свидетелями их ссоры стали несколько германцев, которые, понятное дело, растрезвонят о случившемся в войсках.

— Я тебе попомню это оскорбление… — прошептал сквозь зубы Леопольд.

В тот злополучный день Ричард нажил себе страшного врага.

ПРОЩАНИЕ С ФИЛИППОМ

Какие же слухи так встревожили Ричарда? А вот какие: поговаривали, будто французский король устал от войны и вынашивает тайные планы возвращения на родину.

Ричард явился во дворец тамплиеров и потребовал встречи с Филиппом.

Тот принял его очень радушно. Выглядел Филипп ужасно: бледный, изможденный, щеки ввалились, волосы поредели…

Он схватил Ричарда за руки и поцеловал в щеку.

— Про тебя ходят нехорошие слухи, но я отказываюсь в них верить, — с места в карьер начал Ричард.

— И правильно! — одобрил Филипп. — Молва всегда обманчива… А что ты слышал?

— Что ты собираешься вернуться во Францию, — выпалил Ричард.

Филипп долго молчал. Потом осторожно произнес:

— Королям опасно надолго отлучаться из страны.

— Да, но не в тех случаях, когда они принесли клятву и выполняют священную миссию!

— Господь не даровал бы нам наши королевства, если бы не считал, что мы обязаны их защищать.

— Король может назначить регента, — холодно возразил Ричард.

— Нет, мы должны править сами. В отсутствие короля в государстве неспокойно.

— Так, значит, ты и вправду намерен нас покинуть?

— Я намерен исполнить свой долг перед Францией.

— И нарушить клятву?

— Эта история и так уже отняла у меня кучу денег и здоровье. По-моему, я сделал достаточно.

— Ты опорочишь свое доброе имя!

— Но я опорочу его еще больше, если потеряю корону.