Сердце мага

Так началось его обучение. Корнелий был уверен, что настоятель будет против присутствия в обители постороннего, поэтому не спешил рассказывать об ученике. Занятия проходили тайно. Вначале Тео не собирался учиться всерьез и хотел бежать при первом удобном случае, но раз Корнелий не делал ему ничего плохого, даже ни разу не поднял руку, то, поразмыслив, он решил остаться.

Монах оказался сложным человеком. Когда-то, обладая ясным умом, он подавал большие надежды, но пагубная страсть к выпивке день ото дня губила в нем все хорошее. За каждую даже самую ничтожную ошибку или неточность монах бранил ученика в выражениях, ничуть не приличествующих божьему человеку, однако Тео все равно возвращался к нему за новым уроком, отлично понимая, что больше не найдет никого, кто согласится его учить.

Тео узнал, что у Корнелия был младший брат, погибший при пожаре. Он задохнулся в дыму, из горящего дома вынесли уже мертвеца. Пожар начался по вине Корнелия. Мучаясь угрызениями совести, он пришел в поисках покоя в монастырь. Не осознавая этого в полной мере, заботой о Тео монах старался искупить ошибку прошлого. Во время занятий Корнелий видел на месте ученика своего погибшего брата. Иногда он оговаривался, звал мальчика Таверсом и не замечал ошибки, а у Тео хватало ума не заострять на этом внимания.

Люди похожи на звенья невероятно длинной цепи, что сама замыкает себя, нередко смерть одного человека в ней означает шанс для другого. Трудно переоценить влияние книг на жизнь Тео - оно огромно. Только благодаря им он смог подняться над людьми, не желавшим признать его. Стал бы Тео чернокнижником, если бы брат Корнелия остался жив? Маловероятно. Ни один монах не взялся бы бесплатно учить уродливого мальчишку с дурной репутацией. Тео продолжил бы бродяжничать и, в конце концов, умер от болезней в какой-нибудь тюремной яме на охапке гнилой соломы.

Книжная премудрость давалась Тео нелегко, но его искренний интерес и упорство, с каким он принимался за учебу, все компенсировали. Он допускал все меньше и меньше ошибок. Уже через полгода мальчик бегло читал - это была его первая маленькая победа. Воодушевленный этим успехом монах стал обучать его письму и каллиграфии. Но если с чтением Тео справлялся, то письмо давалось ему с трудом, а с каллиграфией дело обстояло вообще из рук вон плохо. Ему приходилось снова и снова переписывать бесконечные молитвы, смысла которых он не улавливал, окропляя пространство вокруг себя чернильными кляксами, в то время как учитель с ворчанием отправлялся в погреб, чтобы нацедить себе для успокоения нервов кружку темного пива из огромной бочки.

К концу лета успехи Тео стали настолько очевидны, что в качестве вознаграждения за учебу Корнелий подарил ему простенькую бронзовую чернильницу и перо. Это был неожиданный, но приятный подарок. Даже став влиятельным чернокнижником, Тео не расставался с этой чернильницей, предпочитая ее любым писчим приборам, сделанным из золота и серебра. Двадцать лет она исправно служила ему, пока однажды во время крушения парома не была утрачена вместе с прочим имуществом. Река Горгора стала очень бурной после осенних паводков, поэтому было бессмысленно пытаться найти свои вещи среди ее мутных вод, вышедших из берегов.

Корнелий был горд за ученика. Будучи пьян, монах любил повторять, что природа не любит пустоты и если забирает, то обязательно дает взамен. По его мнению способности, так неожиданно проявившиеся у чумазого бродяжки, с лихвой компенсировали врожденное уродство. Их тайные уроки давно перестали быть таковыми, монахи узнали об ученике, но не стали поднимать шум, потому что были обязаны Корнелию. Настоятель Кристен, несмотря на все свои неоспоримые добродетели, был скупым человеком и держал подопечных на хлебе и воде, в то время как запасники монастыря ломились от продуктов. Ароматы колбас и копченых окороков, подвешенных к потолку кладовой, доводили изголодавшихся мужчин до умопомрачения. С позволения любящего сытно поесть Корнелия, имевшего в качестве помощника настоятеля дубликаты ключей, братья украдкой наведывались в заветное хранилище и наедались до отвала, когда Кристен был очень занят или в отъезде.

Обучение искусству чтения и письма продолжалось до поздней осени. За эти месяцы Тео привык к учителю, к запаху его кельи и даже к игре света от свечей на стене. Ему было спокойно в монастыре, он даже ловил себя на мысли, что хочет, чтобы так было всегда, но в часах жизни Корнелия не осталось больше песчинок.

Холодным ветреным ноябрьским вечером его учитель не удержался на влажных от дождя камнях звонницы и сорвался вниз, прямиком на каменные плиты. Скорее всего, он слишком много выпил. Тео не знал, зачем монах забрался наверх, что искал там, собирался ли звонить в колокол, а если собирался, то для чего. Это случилось после ужина, как раз перед обычным уроком.

Мельком взглянув на распростертое безжизненное тело и обступивших его монахов, Тео понял, что в монастыре ему больше делать нечего. Когда братья придут в себя, то они обязательно свяжут воедино смерть Корнелия и его появление. Ходит поверье, что люди вроде него прокляты богом и притягивают к себе только несчастья. Корнелий помогал ему и разбился, как тут не поверить в народную мудрость?

Не дожидаясь мести, Тео бежал той же ночью, стремясь уйти как можно дальше. Он перебрался через городскую стену: кое-где это был просто земляной вал, преодолеть его не составляло никакого труда, и шел всю ночь без остановки. Он снова был предоставлен сам себе, все дороги лежали перед ним, но Тео уже не был мелким воришкой, живущим одним днем.

Превращение произошло незаметно даже для него самого. Тайком от Корнелия он читал книги, привлекшие его внимание своей красотой с самого начала. Они показали ему мир полный диковинных существ, чудовищ, героев, огромных городов. Тео прочел истории про говорящие валуны, появляющиеся в местах кровавых битв, про магические башни, чьи острые шпили пронзают облака, про синий бездонный океан, населенный удивительными созданиями, про огненные острова, берега которых покрыты вечно кипящей лавой - и загорелся желанием увидеть все это собственными глазами. Мир книг был совсем не похож на тот, что его окружал - он не был серым и грязным, поэтому Тео решил, что ему просто не повезло родиться в самом неуютном уголке.

Обыденность больше не могла безраздельно владеть им. Рядом с ним были книги, которые с каждой страницей открывали новые горизонты. Зерна знания, полученные в монашеской келье пали на благодатную почву. И хотя со временем, так и не найдя своей идеальной страны, он растратил львиную долю юношеского пыла, жажда познания не оставила его. Книги проложили дорогу в бесчисленное множество историй, указали путь к власти и богатству. Тео словно существовал в двух мирах одновременно. Мир, укрытый между страниц по которому путешествовало его сознание, был в много раз больше того, в котором обитало его тело. В первом у него были друзья - верные, понимающие, всегда готовые помочь и поддержать. Тео знал, что какой бы вопрос у него ни возник, рано или поздно он найдет ответ на него среди пожелтевших страниц фолиантов.

Со временем он осознал, что не может прожить и дня, не прочитав хоть несколько строк. Это было увлечение, переросшее в одержимость. Смысл жизни свелся к маленьким знакам на бумаге, таящим, как ему казалось, невероятное могущество. Вынужденный избегать тесного общения с людьми, чтобы снова не быть схваченным и проданным в рабство, Тео бродяжничал, скитаясь от одного города к другому, не удосуживаясь даже узнать их названия, мечтая лишь о том, чтобы прочесть новую книгу.

Денег ему хватало едва-едва. Казалось, в столь бедственном положении был один путь - на дно, в притоны, где проживают свою жалкую жизнь воры и калеки. Где сквозь смрад не видно лиц, а голоса сливаются в единый терзающий голову шум. В качестве нанятого актера он мог бы зарабатывать демонстрацией уродства, но честолюбивому человеку, что жил внутри него, мысль об этом была омерзительна.