Сердце мира: часть вторая

Эртанд опустил взгляд. Похоже, Иль вознамерился ошарашивать его каждый день. Сначала Забвение с его историями о Сердце мира, теперь новость о хранителе, который с помощью татуировок навсегда менять человеческое тело… В обители перегрызлись бы за возможность узнать, как у него это получается. Это был бы прорыв, человек с подобными умениями служил бы самому королю!

А он мертв. Убит таким же хранителем. Еще и отсрочил спасение мира, заставив тысячи людей страдать от бурь и пожаров.

Возможно, Лейст был не так уж неправ, когда говорил, что тинатов не зря заперли в обителях и лучше он отсидится за крепкими стенами, чем станет убийцей. Эртанд им уже стал, хотя он надеялся, что тот охранник у дверей всего лишь разбил голову. А если бы Вигларт со стражей поверили насчет гибели мира, все остались бы живы.

Чем хуже Забвение? Он тоже защищал свою жизнь, и не только свою – миллионов людей. Так может быть, эта жертва была оправдана, а Лейст все же ошибался?

Раздалось шуршание – Ярхе взял веер и тихонько им взмахнул. Нехитрая утварь на полках кухни тревожно звякнула, а с пола столбом поднялась месяцами не выметавшаяся пыль.

– Сильно, – с уважением признал шерд и вдруг ткнул в веер пальцем так, что затрещала закрепленная на планках ткань. Натяжение ослабло. «Кулак» ната сразу поплыл, а это значило, что такими мощными, как раньше, порывы уже не будут. – Но непрочно. Плохое оружие.

Эртанд глубоко вдохнул, скрывая раздражение.

– Здесь кто-нибудь умеет лучше? Так покажите, как это сделать.

– Не слушай Ярхе, он не может и этого, – успокоил Забвение, проигнорировав многозначительное хмыканье шерда. – На первое время твоих способностей хватит. Потом научишься видеть новые наты и находить другие способы создавать оружие.

Мимолетное облегчение – кажется, его все же приняли в отряд, – сменилось новым беспокойством.

– А это настолько необходимо? Я предпочел бы работать с чем-нибудь другим.

– Например, с рабскими ошейниками? – ровно спросил хранитель.

Эртанд смутился. Зря он, кажется, рассказал, чем занимался в обители. Не исключено, что обруч на шее Забвения был именно его работы.

– Нет. С чем-нибудь мирным. Мы же не все время будем воевать со стражей.

За спиной опять раздалось фырканье Турна.

– Нам не стражи нужно бояться.

– А чего?

– Кого, – поправил Ярхе.

Молодой тинат нахмурился, оглядывая спутников. Те не торопились объясняться. Наверное, ждали его реакции – не испугается ли новичок?

Он не трусил. Побег из обители показал, что сражаться с воинами с помощью зачарованного оружия – даже

плохого

 – вполне возможно. Но перспектива новых драк Эртанда совсем не радовала.

– И кого же нам нужно бояться?

– Не все из предателей погибли вместе с Мадраго, – пояснил Забвение. – Оставшиеся наверняка продолжают меня искать.

– Хетта не может не видеть того, что происходит вокруг, – подтвердил Ярхе. – Она упрямая женщина. Она или найдет тебя, или умрет.

– Еще одна ученица? – уточнил Эртанд.

Забвение кивнул.

– На самом деле опасаться нужно не Хетту, а Глаз Гор. Он поймал меня в прошлый раз и поймает в этот, стоит только зайти в горы.

Мадраго, Хетта, какой-то Глаза Гор… У молодого тината слегка закружилась голова. Столько новых имен, и всех нужно бояться. Кроме Мадраго. Может, и хорошо, что он уже мертв?

Вспомнив, как буквально только что жалел о его смерти, Эртанд скис. Поиск Сердца мира представлялся ему гораздо более легким делом.

– Глаза Гор видит все, – тихо сказал шерд, обращаясь к Забвению. – Тебя он оставит в живых, а мы с Турном и этим, – Ярхе махнул рукой в сторону Эртанда, – ему не нужны. Как мы от него спрячемся?

– Я знаю способ, но он вам вряд ли понравится.

– Узнаю старого доброго Саттаро! – Турн звучно хлопнул себя по колену. – Я как увидел тебя с этим неженкой в Тамин-Арване, испугался, что вместе с памятью ты потерял часть себя. Ну, в какое дерьмо нам предстоит влезть по твоей милости?

– Никакого дерьма, – Забвение покачал головой и мрачно улыбнулся. – Я всего лишь превращу вас в других людей.

3. Беглец

За соседней горой поднимался гигантский столб дыма. Таш окинул взглядом серовато-рыжий склон с обугленными скелетами кустарников. Ржавое, будто заляпанное кровью утреннее солнце бросало на них слабые лучи.

Прекрасный фон для их с Лааной приключений.

За спиной шел тихий, но яростный спор. Хотя его причиной стали двое беглецов, они участвовали в обсуждении меньше всего. Они же в лагере вроде как гости, да и хранителям не больно-то поприказываешь…

Таш с интересом изучал небольшой отряд, к которому их вчера вечером привели Ли Хетта и невысокий силанец со странной кличкой Птица. Злобные хранители, которыми стращали маленький детей и которых всерьез опасались торговые караваны, на вид оказались вполне мирными. Человек десять силанцев вперемешку с шердами: мужчины, женщины, молодые, уже с сединой. Разве что детей не было и дряхлых стариков — такие не выдержали бы путь через Эстараду. Все в простой дорожной одежде, покрытой вышитыми узорами, наверное, магическими. Таш подобных не встречал еще нигде. Он бы запомнил — слишком сложный орнамент, повторяющийся у всех без исключения хранителей.

Стоянка тоже не произвела впечатления. Обычная пещера, пара тяжеловозов урчит в глубине, постели разложены прямо на камнях. Повсюду витает едва уловимый запах пропитки от одежды и платков-решшасов, закрывавших волосы и лица от жара огненных вихрей. Как будто обычный караван сделал привал в стороне от торгового пути.

И все же несколько отличий бросались в глаза. В рядах хранителей не нашлось бы ни одного слабого человека — все, как на подбор, крепкие, жилистые – и ни одного такого, кто не носил бы на поясе оружие. Мечи, кинжалы, топоры, луки со снятыми тетивами, пращи — что-то из перечисленного было даже у женщин. Молва не совсем врала. Попасться им на дороге Ташу не хотелось бы.

Но вот он среди них. И это не просто те люди, которые могут помочь ему с даром, но и в прямом смысле спасти их с Лааной от смерти. Они ведь бежали вчера без запасов, в чем были. Лаана так вообще в летнем платье, хотя на дворе стояло начало осени. К счастью, в лагере госпоже подобрали сменную одежду, накормили и приютили на время.

«Госпожа», – мысленно произнес Таш. Захотелось покатать это слово языком, словно его можно было попробовать на вкус. Таш больше не раб. Кто ему тогда Лаана?