Сердце мира

– Каких слухах?

Барон помолчал.

– Из доверенного источника я узнал, что в ратушу поступили тревожные донесения. Пока секретные. Предполагается, что в горах прячутся отступники.

– Хранители? Беглые тинаты?
– Лаана фыркнула.
– Они испокон веков там прячутся!

– Но то было поодиночке, и их в большинстве случаев отлавливали. На сей раз речь идет о крупной группе. Вероятно, маленьком войске.

Лаана достаточно наслушалась от Эртанда о том, как запугивают в обителях молодых тинатов. А благодаря не совсем чистым связям в Шердааре Лаана знала, насколько нелепа молва о кровожадных хранителях, которые только и мечтают, чтобы маги захватили мир. Беглые тинаты стремились исчезнуть, раствориться среди простого люда, лишь бы их никогда не нашли. С одной из таких новостей Лаана пришла сегодня к Хинтасу, и именно поэтому собралась рассмеяться в ответ. Но барон оставался предельно серьезен. Это ее остановило.

– У страха глаза велики, - осторожно заметила Лаана.
– Погода ухудшилась, в горах стало больше разбойников - мне пришлось удваивать число охранников для последнего каравана. Может быть, солдаты что-нибудь перепутали?

– Может быть. Однако все три тината в Тамин-Арване предупреждены обращать внимание на любые мелочи. Если мы к ним обратимся, нас заподозрят в связях с отступниками.

И Лаану с бароном казнят, потому что эти связи действительно были.

– Тогда вся надежда остается на Забвение, - подытожила Лаана. Как это прозвучало, ей не понравилось. Ей вообще не нравилось то, что происходило.
– Ксалтэр, достань сверток.

Белесые глаза Хинтаса зажглись интересом и тут же погасли, когда он развернул несколько замотанных в ткань предметов. На вид это могли быть инструменты резчика или кузнеца - Лаана в таком не разбиралась, но каждый из них покрывала тонкая вязь натов. У обычных мастеровых не хватило бы денег на столько зачарованных вещей сразу.

– Что это?
– хмуро спросил барон.
– Это совсем не то, что я заказывал.

– Вы просили меня связаться с тем беглым тинатом, которому когда-то помог мой отец. Верный человек отнес ему все письма, все чертежи, которые вы мне дали. Эти инструменты - это все, что мой человек нашел, когда пришел к нему за ответом, сможет ли он выполнить заказ. Соседи сказали, что он в тот же вечер после прихода гостя собрал пожитки, бросил дом и ушел неизвестно куда.

Хинтас не ругался. Он прикрыл веки, медленно, через нос, вдохнул и так же медленно выдохнул. Лаана завидовала его выдержке. Она, когда впервые услышала эту новость, вспомнила самые бранные слова, которых в детстве набралась у конюших, и вывалила все свои знания на несчастного посланника. Чернила в тот раз она правда опрокинула нечаянно, хотя бывало всякое.

Лаана совершенно не чувствовала себя вдохновленной из-за того, что по ее вине и так натерпевшийся в жизни человек заново пустился в бега. А главное - даже не подумал помочь людям, которых угнетают побольше него.

– Инструменты по тем чертежам, что я сделал, жизненно необходимы, - произнес барон, пристально глядя на собеседницу.
– Я полагал, что без них можно обойтись, но теперь это не так. Чейлеб не сидит сложа руки. То ли он о чем-то догадывается, то ли заранее усиливает свою охрану на случай погромов, которые обычно случаются в период бурь. Этот раб с татуировками - наша единственная возможность связаться с беглыми тинатами. Прошу тебя, Лаана, выясни, как вернуть ему память, и сделай это как можно скорее.

Лаана опустила взгляд на кубок с вином. Она не была против - ни в коем случае. Просто видела слишком много сложностей в этой просьбе. Что если Забвение ничего не вспомнит? Если окажется, что люди, которые нанесли ему на кожу татуировки, - отъявленные разбойники, с которыми невозможно вести дела? Или они давно мертвы?

– А если ничего не получится? Неужели нельзя обойтись без этого?

– Можно, но тогда бескровный переворот превратится в кровавую бойню. Без инструментов, которые позволят без помощи тинатов снимать с рабов ошейники, и оружия, описание которого я нашел в старых книгах, нам нечего противопоставить армии рабов Чейлеба. Ты же знаешь, им придется выполнить его приказы, хотят они того или нет. Даже если хранители не смогут изготовить инструменты, я бы предпочел иметь хотя бы несколько магов на своей стороне. С ними наши шансы на успех многократно увеличиваются, - убедительно доказывал Хинтас.

Под конец Лаана почти перестала его слушать - она и так знала все, о чем барон будет говорить. Он частенько повторялся, а у нее в мыслях эхом отдавались слова "кровавая бойня", отвлекая от Хинтаса. Лаана поставила на стол кубок, жидкость в котором была слишком похожа на кровь.

Не хотела она никаких жертв. И согласилась на эту авантюру только потому, что барон обещал ей мирный переворот.

– Хорошо, хорошо, - быстро проговорила Лаана.
– Я все поняла. Постараюсь решить дело с Забвением поскорее.

Из жилистых пальцев Хинтаса, которые сжимали томик рукописной книги на столе, ушло напряжение. Мужчина расслабился.

– Спасибо, Лаана. Помни, что на тебя надеюсь не только я.

Шердка кивнула.

Она тоже на себя очень надеялась.

7 . Глас Города

На крыше храма Иля дул сильный ветер. Собиралась буря, но жители Тамин-Арвана об этом еще не знали. Они радовались ясному дню, развешивали постиранную одежду над узкими улицами, уходили в гости, надеясь провести побольше времени за весельем и развлечениями.

Глупцы.

Никто не поднимал голову, боясь слепящего солнца, а потому не видел танцующего на куполе мужчину в красно-синем наряде. Хотя если бы кто-то и заметил его, то засомневался бы, что это человек. Без хитрого секрета любая живая душа уже давно бы соскользнула вниз и разбилась о мостовую.

У Гласа Города был секрет. У него было столько секретов, что даже он сам забыл половину из них.

Странный танец - взмахи руками, неровные коленца - больше походил на конвульсии. И Гласа Города правда трясло. Он чувствовал холод бури, но не той, которая придет сегодня, а Той, которая грядет за ней. Это была не простая, а Великая буря. Он знал, сколько будет разрушений, и боль заранее отравляла его жилы, сковывала тело. В тщетном поиске спасения тот, кого издевательски именовали шутом, закрыл глаза, однако долгожданный покой так и не пришел.

Вместо него нахлынули видения.

...По деревянным вратам во Внутреннее кольцо стекает капля крови густо-бордового цвета. Возчик слишком резво дергал за поводья, вставленные в чувствительные места в пасти тяжеловоза. Тот взъярился и отомстил, опрокинув обоз и сильно ранив своего пассажира. Возчика зовут Тервейт. Он больше не сможет владеть правой рукой. Его семья лишится кормильца и будет голодать. Младенец-сын не переживет грядущую Бурю.

...В подворотне вытирает слезы девочка. Мальчишки отобрали у нее единственную куклу, оставшуюся от отца, и порвали ее на клочки. Детские рыдания привлекли внимание старой женщины, которая разжалобилась и пообещала девочке сшить новую куклу из собственного платья. Старуху зовут Кеванис. Она кашляет кровью, густой бордовой кровью, и знает, что уже через несколько дней платье ей не понадобится. Но не знает Кеванис того, что ее подарок убьет ребенка.

...В стойле барона эс-Гора умирает скаковой гарм. Длинная шея рептилии, такая напряженная во время скачек, поникла. Плотное туловище, с которого совсем недавно сняли седло, вздрагивает от боли. Из открытого перелома в левой ноге гарма на желтую солому капает бордовая, почти черная в сумраке стойла кровь. Эс-Гор кусает кулак. Он вложил немало денег в чешуйчатую тварь, надеясь выиграть скачки и поправить свое состояние. Из-за проигрыша эс-Гору грозит долговая яма. Аристократа, скорее всего, не бросят в зиндан, но может случиться и такое. А там он обязательно погибнет от холода и болезней. Из зинданов в Силане нарочно не отводят воду, которая натекает туда при грозах, чтобы никто не хотел туда попасть.