Сердце мстителя

Урганд сел и склонил голову набок, хрустнув шеей.

— Отсюда легче отслеживать угрозы.

Аркантус открыл контейнер и налил сок в стакан.

— Разве это преимущество не аннулируется, если ты спишь?

— Я чутко сплю, — воргал встал и подошел к столу у затемненных окон. На нем были только трусы, и тусклый свет не мог скрыть шрамы на теле от проницательных глаз Аркантуса. Ни один из них не был таким страшным, как у Таргена, но они иллюстрировали жизнь, полную конфликтов и битв, которые велись с трудом и не всегда выигрывались.

— Приобретенная черта характера? — Аркантус закрыл бутылку с соком и вернул ее в холодильник.

— Приобрел ее в авангарде, — Урганд остановился у стола и положил на него руку. — Если медики не были постоянно начеку, кто-то умирал. Большинство, я имею в виду.

Взяв стакан, Аркантус вышел из кухни и направился к воргалу за столом.

— Если уж на то пошло, Урганд, для меня большая честь видеть тебя в команде. А тем более, считать своим другом.

— Я понимаю, что это. Пробираешься поздно после побега, а потом пытаешься разжалобить меня приятными разговорами, — Урганд взглянул на Аркантуса и ухмыльнулся. — Все еще злюсь на тебя, седхи.

Аркантус провел языком по зубам.

— Я искренен.

Урганд усмехнулся.

— Я знаю, Арк. Ты приукрашиваешь правду двадцатью слоями модного дерьма и презрительного юмора, но не можешь скрыть свою суть.

Кибернетической рукой Аркантус указал на себя сверху вниз.

— От меня мало что осталось, кроме моей сути.

— Вот оно, — Воргал рассмеялся, но этот смех был прерван зевком. — Блядь. Кстати, сколько уже времени?

— Еще не поздно.

Прищурившись, Урганд взял что-то со стола и указал на окно. Черный оттенок исчез, восстановив прозрачность стекла.

Рассветный свет заиграл между возвышающимися зданиями, заливая гостиничный номер и избавляя его от иллюзии ночи. Урганд повернулся лицом к Аркантусу и сложил руки на груди.

— Что? Я не лгал, — Аркантус кивнул в сторону окна. — Еще рано.

— Ты невозможен, седхи.

Аркантус поднес стакан к губам и сделал глоток. Хмыкнув от удивления и восторга, он выставил напиток на свет.

— Кто бы мог подумать, что апельсин такой вкусный? И я не такой уж невозможный, Урганд. Всего навсего невероятный.

Губы Урганда приоткрылись с медленным, тяжелым выдохом, и он уставился на то, как Арк сделал еще один глоток сладкого, терпкого сока. Аркантус устремил нижние глаза на горизонт, но продолжал смотреть третьим на воргала. Он пил апельсиновый сок и наблюдал, как ярче светит солнце, как уплотняется воздушное движение, как толпы пешеходов снуют по улицам.

— Если я не съеживаюсь под взглядом Драккала, думаешь, у тебя получится лучше? — спросил Арк.

— Ты бы ничего не сказал, если бы это тебя не беспокоило.

Одна из дверей спален открылась.

Аркантус перевел третий глаз вперед и допил остаток сока, удовлетворенно вздохнув в конце.

— По вашему, я буду молчать только тогда, когда умру.

— Разговоры о смерти — это не лучший способ встретить восход солнца, — сказала Секк'тхи, подходя к мужчинам.

— Даже если смерть — наша работа?

Урганд хмыкнул.

— Сегодня тот самый день?

Поставив стакан на стол, Аркантус подошел к окну и постучал по нему костяшками пальцев. Он провел так много времени, глядя на мир через голоэкраны и стеклянные панели, глупо веря, что находится в безопасности, потому что держится особняком.

Но судьба всегда находила способ проникнуть внутрь.

Даже в безопасном комплексе он часто запирался от своих друзей, от тех, кому доверял и кого обожал. Он прятался от всего. Но это изменилось. Он изменился. Из-за Саманты. Она дала ему повод выйти из зоны комфорта. Она напомнила, что жить и выживать — это две разные вещи, и что последнее не обязательно ведет к первому.

Боже мой. Разве я не полон глубоких, мрачных мыслей этим утром?

— Нет, сегодня не тот день, — наконец ответил Аркантус.

— Можешь сказать нам что-нибудь? — спросил Урганд, проводя пальцами по волосам. — Хоть что-нибудь?

— Мой связной занимается этим вопросом. Если он не сможет найти способ, никто не сможет.

— О чем мы говорим?

— Пока не уверен, — Аркантус оглянулся через плечо. — Скорее всего, усиленная охрана, но ничего такого, что было бы неуместно в Золотом секторе. Богатые на Земле так же бережно относятся к своей частной жизни, как и богачи на нашей родине. Публичные записи его адреса заканчиваются на доме, который он делил с Самантой, но он переехал в другое место и скрывался. Даже если наша цель совсем недавно унаследовала состояние, он уже в полной мере им пользуется.

Секк'тхи взяла пустой бокал Арка и понюхала его, задумчиво напевая. Она размазала последние несколько капель по донышку.

— Неужели везде одно и то же? Богатство и власть принадлежат одним и тем же существам?

Сжав челюсти, Аркантус снова посмотрел вперед, переведя взгляд выше. Облака, которые все еще были частично скрыты тенью, плыли по светлеющему небу — небу, под которым он должен был стоять с Самантой.

— Не знаю, Секк'тхи. Но хотел бы я надеяться, что нет.

— Мы возьмем след, несмотря ни на что, — прорычал Урганд. — Может, он и крошечный, и большинство людей его никогда не заметят, но мы, черт возьми, возьмем его. Для Сэм и всех остальных, кто пострадал. Для… тебя, Секк'тхи.

Аркантус повернулся лицом к своим спутникам. Воргал и илтурия стояли, смотря друг на друга. Ее хвост медленно покачивался, а глаза были мягкими. Взгляд Урганда пылал всей страстью и убежденностью, которых Аркантус ожидал от него, каким бы грубым ни казался Урганд, он всецело заботился о ней.

Она положила когтистую руку на бицепс воргала.

— Тебе не нужно сражаться за меня, Урганд.

— Возможно нет. Но я с радостью буду сражаться бок о бок с тобой.

Ее губы растянулись в илтурийской улыбке.

— И я рада этому.

— Ну что ж, — Аркантус хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание спутников, — раз все решено, я пойду приму душ и переоденусь.

Урганд кивнул.

— Поспишь немного?

Брови Арка нахмурились.

— Что? Нет, мы где-нибудь прогуляемся.

Секк'тхи склонила голову набок.

— Ты сказал, что сегодня неподходящий день.

Подойдя к ним, Аркантус похлопал друзей по плечам.

— Но это не значит, что нам нечем заняться, — проскользнув между парой, он направился в главную спальню. — Вам следует привести себя в порядок. Я сомневаюсь, что жители этого города оценили бы почти обнаженного воргала, разгуливающего по улицам.