Сердце-океан

Тут только я заметила, что для обычной поликлиники, куда бы меня привезли, в случае чего, эта палата выглядит слишком шикарно. Стены были не обшарпанные, а безупречно ровные и матово-серые. Нигде не видно было ламп или светильников, хотя было светло. Кровать, на которую меня положили, совсем не была похожа на больничную койку: ни привычной металлической сетки, ни скрипа, ни колючего одеяла и свалявшейся подушки. Матрас был воздушный и очень удобный. Все это было, по меньшей мере, странным. Не могли же меня, безвестную и неимущую, поместить в частную клинику да еще в отдельную палату?

Один из проходящих мимо заметил, что я открыла глаза, и подошел ко мне. К нему тут же присоединилась женщина. Это были врачи, по крайней мере, на них были одеты белые халаты.

–  Ты что-нибудь помнишь?-спросили меня сразу.

–  Ничего. Я не помню, как оказалась здесь,-ответила я, потому что последнее, что осталось в моей памяти - это насмешливое лицо маньяка Боскуса.

–  Язык она помнит,-обратившись к стоящей рядом женщине, тихо произнес мужчина, а потом снова ко мне:-Как тебя зовут?

–  Юлия.

–  Имя тоже помнит,-молвила женщина и многозначительно подняла бровь.

–  А где я?-решила я спросить.

–  В безопасности,-заверил меня мужчина.-Что ты еще помнишь?

Я пожала плечами, не понимая, что они хотят от меня услышать и почему их удивляет, что я помню свое имя и говорю по-русски.

–  Ну, хорошо. Не волнуйся,-обратилась ко мне женщина.-Не хочешь еще поспать?

–  Нет.

Я хотелось узнать, что стало с маньяком, поймали ли его и когда мне можно будет уйти, но тут я увидела его самого. Боскус внезапно вошел в дверь и направился к нам. Я просто ошалела и не знала, как реагировать на это. Судя по всему, Боскус был здесь своим. Он кивнул двоим стоящим возле моей постели и что-то спросил у них на незнакомом мне языке.

Я сразу закрыла глаза и отвернулась. В голове пронеслось сразу несколько версий происходящего, но правдоподобной мне показалась лишь одна: я стала жертвой какого-то эксперимента над людьми. Я много читала разного рада газет и как-то наткнулась на заметку о том, что там и тут по России находят людей потерявших память. Они вспоминали только о том, что им сделали укол, а что было до того, не помнили. Похоже было, что и меня постигла та же участь. Тогда почему же я все помню? Или со мной у них вышел прокол?

–  Юлия,-позвал меня Боскус.

Я вздрогнула и открыла глаза.

–  Ты меня помнишь?-спросил он.

–  Нет,-тихо ответила я, потому что такой ответ подсказало мне мое обострившееся чувство самосохранения.

–  Помнишь, как мы с тобой познакомились?

Я снова отрицательно покачала головой. Растерявшись, я не знала, что еще ждать от этих странных людей, кто бы они ни были. И поэтому или по какой-то другой причине меня словно заклинило на "нет".

–  Помнишь, где ты живешь?

–  Нет.

–  Кто твои родители?

–  Не знаю.

–  Как ты здесь оказалась и зачем?

–  Не знаю.

–  Можешь что-нибудь рассказать о себе, своей жизни?

–  Я ничего не помню.

Пусть думают, что их эксперимент удался,-решила я тогда,-может быть, тогда не станут меня больше ничем травить и отпустят. Я уже знала куда пойду, если выберусь отсюда.

–  По-моему, все в порядке,-сказал Боскус то ли мне, то ли тем двоим, что стояли рядом.

–  Проверить не нужно, считаешь?-усомнилась женщина.

–  Я и так вижу,-ответил Боскус и снова обратился ко мне:-Тебя не беспокоит то, что ты ничего не помнишь о себе?

–  Немного. Вы ведь мне расскажите, что со мной случилось?

Мне не терпелось услышать, ради чего все это было затеяно.

–  Конечно,-обрадовался Боскус и добавил:-Ничего страшного с тобой не случилось.

Ты потеряла память. Это бывает.

–  Но почему это произошло со мной?

–  Ты упала и ударилась головой.

"Ну, просто мексиканский сериал",-усмехнулась я про себя и снова спросила:

–  Когда я могу уйти домой?

–  А где твой дом?

–  Не знаю. Вы не расскажите мне?

Боскус оглянулся на женщину. Та кивнула и подсела ко мне. Как оказалось, именно она отвечала здесь за легенды.

–  Меня зовут Эл,-представилась женщина.-Я расскажу тебе о твоей прошлой жизни, чтоб она не стала для тебя чем-то новым и странным. Слушай. Тебе восемнадцать лет. Ты жительница Цезарии, гражданка Рима, единственная дочь цензора Солона. У тебя есть большой, красивый дом, обширные угодья и немало рабов.

Я изумилась и, кажется, слишком широко раскрыла глаза. Почему они не придумали что-нибудь из реальной жизни?

–  Я понимаю. Тебя это удивляет пока, но ты привыкнешь,- стала убеждать меня Эл.-Это ведь твоя жизнь.

–  Так у меня есть отец?-переспросила я, дивясь и думая о том, как же они представят мне моего мнимого родителя, да к тому же еще древнего римлянина?

–  Да. У тебя был отец, но он, к сожалению, умер два года назад. Теперь ты круглая сирота,-грустно молвила Эл.

"Ну вот, и понарошку не дали побыть нормальным ребенком",- подумала я, а Эл продолжила:

–  Но Солон был на хорошем счету у консула. Ты ни в чем не нуждалась и не будешь нуждаться. К тому же с таким приданым ты - завидная невеста. На сколько я знаю, у тебя уже есть и жених - ближайший друг твоего бедного отца Марк Сагдор.

–  В самом деле?- весьма удивилась я.

Меня уже начинал разбирать смех. И в то же время я категорически не могла понять, зачем они внушают мне это. Для какой такой корысти может понадобиться подобная чушь?

–  Но прежде чем уйти домой, ты должна пройти курс реабилитации,-предупредила меня Эл.-Вспомнить или заново выучить свой родной язык, ознакомиться с законами и нормами гражданской жизни и… отрастить волосы. Ты должна выйти отсюда такой, какой была до того, как потеряла память.

–  А какой мой родной язык?-не поняла я.-На каком же я сейчас говорю?

Интересно, что они придумают.

–  Этот язык остался в твоем сознании как некий архетип. А твой родной - цезарийский. Ты должна будешь его вспомнить.

Что за бред? Может быть, я попала в дурдом и вокруг меня сумасшедшие? Да, точно.

Это, несомненно, так. И как только я встречусь с настоящим доктором, я все ему расскажу. А этим буйнопомешанным лучше ничего не говорить. Пусть думают, что я - гражданка Рима, царица Сафская или алжирский дей, только бы не трогали меня.