Сердце пламени

Разбросанные то тут, то там вокруг вулкана бесплодные поля дымились и пускали пузыри, но дальше к югу сияли белизной ледники, и от этого зрелища она затаила дыхание, невзирая на безжалостно бьющий в лицо ветер.

Фрейя едва могла поверить в происходящее. Целый мир развернулся под ней в миниатюре, точно ожившая карта.

Дреки притронулся к разуму Фрейи, словно вопрошая, что же так увлекло ее. Едва заметное касание к чувствам, внезапный контакт. Фрейя ощутила его любопытство.

«Хочешь увидеть ледники? Как-нибудь отвезу тебя».

Сказка рассеялась, между разумами взметнулись защитные стены.

— Опусти меня. — Фрейя всмотрелась в каменные склоны вулкана. — Только осторожно.

Они снизились. В паре шагов от выступа, ведущего к пещере, Рюрик мощным взмахом затормозил. Когти разжались, и Фрейя шлепнулась на уступ, подвернув лодыжку. Несмотря на аккуратную хватку, плечи нещадно ныли, пару секунд она просто лежала неподвижно.

В поле зрения внезапно вплыла причудливая голова, и Фрейя непроизвольно вскрикнула и отпрянула. Дреки замер, золотые глаза сияли.

«Ударилась?»

Фрейя, тяжело дыша, уперлась спиной в камень и посмотрела на вирма.

— Ударилась? — слабо повторила она. Бурные эмоции выплеснулись наружу слезами. Сил сдерживаться не осталось. Единственной живой душой, что заботилась о ней, был дреки. Но даже у него имелись скрытые мотивы, о которых Фрейя могла лишь гадать.

— Меня похитили, привязали и выставили приманкой… А потом потащили по воздуху, сбросили с высоты и… — Выдержка закончилась. «Да будь ты проклят, Рюрик». — Никто не спас меня! Все просто глазели! Папа останется без всякой помощи! Кто о нем позаботится? И что тебе от меня надо? Что, черт тебя побери?

Фрейя разрыдалась. Проклятые злые слезы ослепили ее, затуманили мир вокруг. Последнее, что она смогла рассмотреть — это странное выражение морды дреки, которое более всего походило на озадаченность. И это выбило из колеи. Фрейя одновременно смеялась, и плакала, и икала.

— Зачем я вообще все это тебе рассказываю? — прошептала она, вытирая покрасневшие глаза. — Ты и близко не поймешь, что не так со мной. И с миром.

«С этим миром много что не так. Ничтожные людишки считают его своим, хотя владеть им не может никто».

— Даже ты?

Сияющие глаза дреки прищурились.

«Лишь дурак посчитает, что обладает подобной властью. Я могу править миром, но не могу владеть. И зачем мне это? — Даже Фрейя расслышала в его голосе колебание. — Ну и да, признаю, с тобой не все ясно. В этой форме тяжело понимать людей. Где твоя повязка?»

— М-моя повязка? — запнулась Фрейя. — Я сорвала ее.

«Сделай новую».

У Фрейи челюсть упала.

— Чего ради?

«Чтобы ничего не видеть».

Ослепнув, она снова станет беззащитной.

— Нет.

«Я не причиню тебе вреда, Фрейя. Клянусь».

У добропорядочных женушек была в ходу поговорка: «надежный, как клятва дреки». Так называли самые верные договора. Дреки никогда не нарушали данное слово.

Фрейя чувствовала беспомощность, когда Бенедикт притащил ее в центр деревни, ослепленную и уязвимую. Бессильную, сжимающуюся в комок перед неизвестностью, задающуюся вопросом, когда же ударит дреки. Как же она ненавидела это ощущение.

И все же ее руки словно сами по себе вытянули из тайника в ботинке маленький нож и отрезали полоску черной шерсти. Чуть вздрогнув, Фрейя завязала глаза. Шерсть неприятно терлась о раздраженную от слез кожу. Дреки не отнимал ее силу. Он попросил, и Фрейя согласилась. Это давало некую иллюзию контроля.

— Ну и зачем?

Обрушился сногсшибательный поток силы, жаркой и жидкой. Каждый дюйм кожи покалывало, живот сжимался. Расплавленная энергия лилась волна за волной. Фрейе захотелось протянуть руки и пощупать эту мощь, но что-то ее остановило.

— Не хочу, чтобы ты меня видела, — ответил глубокий мужской баритон.

Фрейя приоткрыла рот от изумления, руки непроизвольно дернулись к повязке.

— Не надо, — предупредил дреки.

Она ухитрилась остановиться, но шок был огромен. Ведь раньше дреки говорил, что ему нет смысла менять форму. И вслед тут же пришла другая, непрошенная мысль. «А зачем дреки девственная плоть, а, Фрейя? Явно же не для еды. А значит…»

— Потому что мы ревнивы, — ответил дреки, шлепая босыми ногами по камням. Фрейя расслышала шорох, когда он приблизился и опустился на колени. — Терпеть не можем, когда кто-то посягает на нашу собственность.

Из ниоткуда появились пальцы и погладили ее по щеке. Фрейя вздрогнула, сердце лихорадочно заколотилось, но прикосновение оказалось нежным. Мягким. Будто вирм успокаивал перепуганную кобылку. И безумно жарким, словно под кожей дреки пылало пламя.

Внезапно вспыхнуло подозрение.

Не в первый раз она касалась кожи, что пылала неестественным жаром. Нет. Не может быть. Или может?

— Чего ты от меня хочешь? — прошептала Фрейя.

Хотя уже сама знала. В эту секунду кусочки головоломки начали складываться в цельную картину. Дреки заколебался, но причиной тому была отнюдь не нерешительность. Скорее всего, он оценивал ее реакцию.

— Пора, Фрейя.

Теплая ладонь легла на ее подбородок, и Фрейя поплыла, подавшись навстречу. Жаждая… чего-то. Это было не желание, не потребность. Ей так отчаянно хотелось этого прикосновения, ощущения заботы.

А ужасный зверь ни разу не причинил ей боли и не предал.

Но лгал ли он? Фрейя пока не знала ответа.

— Да, — прошептала она, поддаваясь прикосновению дреки. Был лишь один способ подтвердить подозрения.

«Позволь мне обжечь пальцы, лишь раз…»

Он взял ее за руки, притянул к пылающим губам.

— Ты не сгоришь, Фрейя, но ты будешь гореть, даю слово.

А дреки никогда не лгут.