Сердце подскажет

— Я приглашаю только гурманов, генерал, — объявил Уэйн. — Вы бросили мне вызов, и я хочу, чтобы нас рассудили компетентные люди.

— Вы меня не испугаете, Уэйн, — ответил сэр Александр. — Я готов защищать свое мнение перед всеми.

— Вы слишком уверены в своей правоте, — насмешливо заметил маркиз.

У генерала сложилось впечатление, что его светлость убежден — неизвестный повар не оправдает надежд тех, кто на него поставил.

Все это сэр Александр, разумеется, не стал рассказывать Араминте, чтобы не подрывать ее веру в успех, но, глядя на двух девушек, хлопотливо перебирающих рецепты, он решил, что битва еще не проиграна.

Затем генерал вспомнил, какие деликатесы ему довелось пробовать в их доме в Бедфордшире, и сказал себе, что, если Араминта и сейчас готовит так же хорошо, как тогда, никто не сможет найти в ее кушаньях недостатков.

Несмотря на эти обнадеживающие воспоминания, сэр Александр покинул дом на Руссель-сквер очень обеспокоенным.

Каро продолжала просматривать бумаги отца.

Сэр Джилберт Синклер до свадьбы много путешествовал, а во время войны объехал почти всю Европу. Он побывал в Италии, Франции, Испании, Португалии и Брюсселе.

Даже после тяжелого ранения сэр Джилберт продолжал интересоваться рецептами хорошей кухни, и рецепты всех понравившихся ему блюд он методично записывал, пополняя свою коллекцию.

— Вот хороший рецепт! — воскликнула Каро. — Почему бы тебе его не попробовать? Блюдо называется «щит Минервы», а его автор — Вителлий, которого папа называл великим римским гастрономом.

Насмешница, очевидно, шутила и, хотя Араминта почти не слушала ее, весело продолжала:

— В это кушанье входят печень летучей рыбы, мозги павлина и фазана, языки фламинго и внутренности миноги!

В этот момент открылась дверь и вошел Гарри.

Он узнал об успехе миссии генерала и с глубоким возмущением отнесся к тому, что его сестра отправится прислуживать в дом маркиза Уэйна.

— Но я не мог отказаться от этого предложения, Гарри, — объяснял ему генерал.

— Я понимаю это, сэр, но, если когда-нибудь станет известно, что я вынудил сестру зарабатывать деньги, чтобы заплатить свой карточный долг, я никогда не смогу больше появиться в обществе.

— Никто не узнает, Гарри, обещаю тебе, — уговаривала его Араминта.

Но он никак не мог успокоиться.

И сейчас по лицу брата Араминта поняла, что он очень расстроен и взволнован.

— Что случилось? — спросила девушка.

Гарри сел в кресло у стола.

— Я только что был в «Уайт-клубе». — Сестры не сказали ни слова, и после небольшой паузы он продолжил: — На этот обед заключают пари! И если я правильно понял, маркиз обещает в случае успеха дать послезавтра второй обед!

На секунду на лице Араминты появилось выражение страха и растерянности, но она быстро взяла себя в руки:

— Тогда у нас будет уже сорок гиней! Гарри! Только подумай об этом! Сорок гиней!

Гарри застонал.

— Я знаю, что это большая сумма, — сказал он, — но я не имею права разрешать тебе делать это.

— Никто никогда не узнает, — убеждала его Араминта, — и будь у нас побольше времени, я заработала бы столько, что не пришлось бы продавать мамино кольцо.

— Думаю, что я мог бы поставить на тебя, — задумчиво протянул Гарри.

Араминта вскрикнула от ужаса:

— Не смей даже думать об этом! Ты же обещал мне никогда больше не играть. Если ты нарушишь свое слово, я тебя никогда не прощу, никогда!

Она так рассердилась, что Гарри быстро добавил:

— Не беспокойся, сестричка. Я дал тебе слово и клянусь, что сдержу его. Я тебе очень благодарен, правда. Просто сильно беспокоюсь.

— Мы все беспокоимся, — сказала Каро. — Но мне почему-то кажется, что папу бы все это страшно развлекло.

* * *

На следующее утро Араминта подумала, что отец не столько развлекся, сколько заинтересовался бы продуктами, которые им с Ханной удалось купить на рынке.

На лондонских рынках все продавалось очень дорого, большинство людей предпочитало покупать с лотков или тележек уличных торговцев.

Но Араминту и Ханну могло удовлетворить только все самое лучшее, поэтому вначале они отправились на рынок мяса и домашней птицы в Ньюгейт.

В начале прошлого столетия в Лондон ежегодно доставлялось более сотни тысяч голов скота.

Никогда в жизни Араминта не видела столько говядины, баранины, телятины, оленины, зайцев, кур, уток и гусей.

Она поколебалась у прилавка с мясистыми индейками и нежными молодыми цесарками, но в ее меню значились фаршированные голуби с гусиной печенкой, каштанами и оливками, и девушка решила не вносить в свой план необдуманных перемен.

Ее внимание привлекли также лебеди. Араминта знала, что многие считают их деликатесом, но мясо этих птиц часто бывало жестким, и неизвестно, любит ли их маркиз.

Девушка собиралась взять за основу обычную рыбу и птицу, но приготовить их по французским рецептам. При этом каждое блюдо становилось необыкновенно вкусным, и немногие англичане могли похвастаться, что пробовали что-либо подобное.

От богатства выбора на рынке в Ньюгейте разбегались глаза, но цветовая гамма фруктов и овощей Ковент-Гардена просто ослепляла.

В то время как Араминта широко раскрытыми глазами с нескрываемым восторгом рассматривала это великолепие, Ханна лишь неодобрительно фыркала.

Служанка считала, что капуста, редис и шпинат, которые выращивались в городе, пропитаны дымом из труб, наполнявшим воздух, и непригодны в пищу. Однако она разрешила Араминте купить превосходной дешевой спаржи, почему-то сделав для нее исключение.

— А фрукты они тут облизывают, чтобы блестели! — Таково было глубокое убеждение верной служанки.

Она также была уверена, что коров в городе держат в тесных и темных клетках, и с самого приезда в Лондон отказывалась покупать молоко, которое веселые молочницы разносили по домам в кувшинах на голове.