Сердце саламандры

– Ох, – вздрогнула волчица, заметив нас. – Простите. Одну минуту.

Меня ослепила яркая вспышка. Я зажмурилась, и в лицо ударила волна жгучего жара. Когда я открыла глаза, на месте волчицы передо мной стояла статная нимбусовская женщина ростом примерно с миссис Густошерстку, но гораздо более элегантная.

– Я не знала, что у меня гости, – молвила саламандра. – Ко мне редко кто-нибудь заходит.

Неужели в ее голосе прозвучала тоска по общению? Или мне показалось? В существе, которое питается молниями, есть что-то сверхъестественное; к тому же три трансформации за считанные минуты – от такой скорости у кого угодно закружится голова. Поневоле задумаешься: с кем или с чем я разговариваю? Но потом я вспомнила, какой красивой была саламандра в темном небе, среди свинцовых туч. И в ней ощущалась искрящаяся, бьющая ключом радость жизни, внутренняя сила, которая напомнила мне…

Конечно, о Дэнни.

– Доброго вам денечка, мадам Солана, – поклонился мистер Густошерст. – Вот эти девчата пришли сюда издалека, неведомо откуда, чтобы порасспросить об одной саламандре. Может, он вам родственник.

– Правда? – спросила она, в свою очередь принявшись разглядывать нас. Глаза ее, как я заметила, не изменились – в них все так же сверкали хищные волчьи огоньки. Только радужка. Белков не видно. – И кто же это?

– Он называл себя Дэнни, – неуверенно ответила я. – Но я не знаю, настоящее ли это имя.

Она его знала. Я сразу это поняла. Но признаваться она не спешила.

– Не саламандровое имя, – заметила она, точь-в-точь как раньше миссис Густошерстка. – Прошу вас, мадам Солана. Он украл одну вещь, которая принадлежит мне, и эта вещь опасна для него. Мы должны вернуть ее. Не только ради себя, но и ради него.

– Вот как? И что это за опасная вещь? – спросила она, устремив мне в лицо немигающий волчий взгляд.

Я не могла сказать ей правду. «Саламандра, почуявшая сердце, страстно возжелает завладеть им», – так сказал Оракул. А я не хотела менять одну вороватую саламандру на другую. Внезапно меня заинтересовали странные предметы на ее полках. Что это – ее сорочья коллекция? Тут до меня дошло, что все предметы были связаны с энергией. Ветряная мельница способна создавать ее. Линзы фокусируют ее в форме света. Уголь – это тоже энергия, только в твердом виде. И талисман, наверное, тоже заряжен какой-нибудь магической энергией. Сокровища эти выглядели довольно жалко для существа, способного парить среди молний, но в конце концов я не саламандра…

– Это… подарок на память, – пробормотала я, стараясь не выказать волнения. – Его дал мне человек, очень важный для меня, и он принадлежит мне по праву.

– И теперь ты хочешь вернуть его.

– Да.

– Забрать у этого… Дэнни, который взял его.

– Да.

Саламандра смотрела на меня, казалось, очень долго, и в желтых глазах нельзя было прочесть ничего. Потом склонила голову.

– Я не могу тебе помочь, – молвила она.

– Но вы!… – вскричала я. Мне хотелось сказать: «Вы же его знаете!» Но мистер Густошерст крепко стиснул мой локоть.

– Мадам Солана устала после полета, – наставительно произнес он. – Мы не смеем больше утомлять ее своим присутствием.

Женская фигура затрепетала. По волнистой белой шерсти, такой же, как у миссис Густошерстки, пробежали цепочки огоньков. А в желтых глазах замерцало еще больше золота.

– Я не могу тебе помочь, – повторила она, и голос зазвучал напряженно. – Пожалуйста, уходите.

– Сию минуту, мадам. – Мистер Густошерст чуть ли не бегом спустился по лестнице. – Бежим, – пропыхтел он, задыхаясь. – Вниз с холма. Скорее!

В его голосе звучали такие настойчивость и поспешность, что мы не рискнули расспрашивать его. Просто пустились бежать. На полпути вниз по склону мы услышали, как позади что-то взорвалось, сверкнула вспышка яркого света, земля задрожала. Раздался сердитый клич, такой пронзительный, что у меня завибрировали все кости. Звук был как от бормашины у зубного врача. И в этом крике содержалось слово. Имя.

– Халидан!

Что это – настоящее имя Дэнни? Скорее всего.

Над головой послышался сухой шелест огромных белых крыльев. Я пригнулась, но саламандра целилась не в нас. Она оседлала ветер и стала подниматься по спирали, все выше и выше. Потом полетела в сторону Лиллипонда.

– Ох, – простонал мистер Густошерст, с трудом поднимаясь с колен. – Простите меня, девочки. Боюсь, я дал вам плохой совет.

Я тоже так считала. Нетрудно было догадаться, что мадам Солана полетела за Дэнни. И, судя по пронзительному крику, намерения у нее были отнюдь не дружелюбные.

– Раз уж я накликал на вас эту беду, – вздохнул мистер Густошерст, – то должен помочь выпутаться из нее.

– Но что скажет миссис Густошерстка? Вы ведь не вернетесь домой к вечеру, как обещали…

Мистер Густошерст вздохнул.

– Миссис Густошерстка поймет. Так идем мы в Лиллипонд или нет?

– Идем, – подтвердила Корнелия. – И очень быстро. Я замерзла.

Нам, объяснил мистер Густошерст, необычайно повезло с погодой. Это значило, что по дороге в Лиллипонд нам всего дважды пришлось прятаться в укрытие. Но все равно ледяная жижа, хлюпающая под ногами, делалась все холоднее, а усталые ноги гудели все больше. Я завидовала крыльям мадам Соланы. Она доберется туда на много раньше нас, и это меня тревожило.

Вблизи Лиллипонда навстречу нам начали попадаться жители, покидающие город. Мистер Густошерст вполголоса поговорил с одним семейством, погрузившим все свои пожитки в приземистую телегу, запряженную парой унылых волов.

– Наш дом сгорел, – сообщил глава семьи, раздраженно потирая рога. – Что нам оставалось делать? Не строить же новый в месте, где саламандра забыла про свои обязанности. Пустая трата времени, да и опасно к тому же. У нас родственники живут по дороге в Смитвелл. Может, там и поселимся.

Его жена тем временем успокаивала детей. Маленький мохнатый мальчик плакал от усталости.

– Тише, тише, ягненочек мой, – повторяла она. – Ну же, успокойся, – она говорила точь-в-точь как миссис Густошерстка, и сердце мне сжала странная тоска по дому – маленькой избушке с дерновой крышей, в которой я провела всего одну ночь.

Лиллипонд являл собой печальное зрелище. Во всей округе не осталось ни одного живого дерева, многие дома сгорели дотла, в других на дерновых крышах темнели обугленные пятна. Мистер Густошерст озабоченно цокал языком.

– Вот мы и пришли, – сказал он. – Башня саламандры должна быть вон там, – он указал на север. – Не хотите ли сначала перекусить? Не стоит бороться с трудностями на пустой желудок.

Я покачала головой. Сейчас я чувствовала Сердце, чувствовала так сильно, что оно жгло меня до боли, пылало где-то внутри, рядом с моим собственным сердцем. Я не могла ждать – так хотелось мне поскорее вернуть его.

– Ну, что будем делать? – спросила Ирма. – Нельзя же просто подойти к двери, постучать и потребовать Сердце обратно? Или можно?