Сердце Сапфо

Теперь накидку она сбросила, и ее ниспадающее складками шелковое тряпье развевалось в танце. С немалым искусством Лето одну за другой сбрасывала с себя шелковые ленты.

Она пригласила в палатку и нас.

Эрос любит переменчивость даже больше, чем косметику и духи. Лето прекрасно это знала. Перед каждым мужчиной она хотела являться в новом виде и для этой цели соорудила хитроумные маски — птиц, животных, с рогами и с длинными золотыми волосами. Она сама смастерила их и научилась движениям, делающим ее похожей на то существо, в которое она преображалась. Танцовщица может очаровать публику только движениями, но Лето обладала этим даром. Она могла стать кошкой, пантерой, змеей, лошадью, любым мифическим существом. Может быть, она все-таки была титанидой.

Мужчин ее представление приводило в немой восторг. Они словно попадали в волшебный мир. Какую бы радость ни приносили дети, но с их появлением волшебство исчезает. И это тоже знала Лето. Глаза у нее были серо-голубые, а ресницы — длинные и темные. Длинные волосы — почти серебряного цвета, с золотыми прядями. Она прикрывала ими отсутствующую грудь. От этого зрелища у меня по коже побежали мурашки. С ней были две помощницы-амазонки, такие же красивые, как она, но одна темная и пухленькая с желтоватыми глазами, а другая — с ярко-рыжими волосами оттенка отполированной меди и глазами цвета того же металла, только потускневшего. Эта троица начала танец, лаская груди друг дружке, целуясь в губы, обмениваясь масками, и разыграла пантомиму, в которой все они соблазняли одна другую.

Я смотрела на амазонок как зачарованная, вспоминая, как давно не прикасалась к живой плоти, не целовала мужчину или женщину. В царстве мертвых от соприкосновения плоти не возникало искры. Вот в чем парадокс этого места: вечное томление, вечная неудовлетворенность. В царстве мертвых на всех лежало проклятие Тантала. Я все это время оставалась целомудренной среди прекрасных амазонок — какая бездарная трата времени! Я занималась только писаниной! А в Египте скорее услаждала фараона, чем получала удовольствие. (Вот в чем проблема с фараонами!) Когда в последний раз я занималась любовью, забыв обо всем на свете? Я чувствовала боль в ногах и пульсацию внизу живота. Я вспомнила Алкея и Исиду, вспомнила то, что чувствуешь, прижимаясь всем телом к другу, который еще и твой любовник. Ах, как давно я не испытывала ничего подобного!

Здесь было слишком много мужчин, чтобы три женщины могли удовлетворить всех. Интересно, какой сюрприз припасла для них Лето в своем рукаве? Или под целковыми одеяниями?

Вскоре она достала примитивную глиняную трубку, которую зажгла одна из ее дев. Сильный запах заполнил палатку. Мужчины подались вперед, чтобы набрать в легкие побольше этого дыма. Они хлопали в ладоши и топали ногами.

Танец продолжался, а трубку передавали из рук в руки, зрители затягивались поглубже. В палатке скопилось столько дыма, что даже у меня — хотя я и не затягивалась — начала кружиться голова. Показалось, что в дыму я вижу крутящиеся радуги.

Мы с Эзопом ненадолго вышли из палатки, чтобы подышать свежим воздухом.

— Она где-то здесь нашла эти грибы, — сказал Эзоп. Мы оба жадно глотали воздух.

— Я знаю этот запах, — продолжал он. — Лето нужно быть осторожнее. В малых дозах некоторые из этих грибов безопасны, но встречаются такие — хуже яда болиголова.

— Амазонки изучали травы — как болеутоляющие, гак и возбуждающие. Они знают гораздо больше, чем обычные люди. Я с Лесбоса — я знаю только вино.

Мы вернулись в заполненную дымом палатку. Мужчины теперь лежали на полу, погрузившись в дрему. Амазонки продолжали танцевать. Они, взявшись за руки и смеясь, торжествующе танцевали над мужчинами, обходя их распростертые тела.

— Ну что ж, — сказала я Эзопу, когда мы снова оказались одни, — прекрасное начало для выяснения общественного мнения.

— Информация всегда полезна.

— Ты и твои треклятые эпиграммы! Сам правь этим островом! А меня это не интересует.

— Хорошо. Но куда ты денешься? Отправишься назад в царство мертвых? В море без корабля? Сапфо, у тебя нет выбора. Либо ты будешь управлять островом, либо он — тобой!

Я задумалась над его словами. Эзоп был прав. Он всегда был прав! Я пнула камень, вошла в море и некоторое время плавала в темноте туда-сюда, желая, чтобы нереиды и Посейдон спасли или утопили меня. И тут на меня снизошло вдохновение — родился план.

17. Деметра и Осирис

Бессмертные — смертны, смертные — бессмертны;

Смертью друг друга они живут, жизнью друг друга они умирают.

Гераклит

— Эзоп, — сказала я, — созывай общее собрание племени вечером на заходе солнца, я буду говорить с моим народом.

— Я знал, что на тебя можно положиться, — ответил Эзоп.

Вечером, когда солнце начало склоняться за горизонт нашего гористого острова, все его население стало стекаться к кладбищу: через Эзопа я известила всех, что буду ждать там. Я знала, что нет лучшего способа настроить людей на серьезный лад, чем собрать их у кладбища.

Пришли почти все, даже обремененные двумя-тремя детьми, женщины на сносях, мужчины, волочившие за собой коз или тащившие корзинки с рыбой. Они расселись прямо на земле ввиду кладбища, и я оглядела это сборище оборванцев. Они выглядели куда более усталым и потрепанными, чем в тот день, когда мы покидали остров амазонок. Они были измождены — воспитывать детей и добывать еду было не так легко. Все, кроме Лето и ее дев, выглядели изможденными. Эти трое появились последними и, охорашиваясь, остановились на краю собрания. Но мужчины стеснялись флиртовать с ними в присутствии своих детей и женщин.

В единственном оставшемся у меня не драном хитоне я встала перед ними у кромки воды под розовыми лучами заходящего солнца. Я понятия не имела, что скажу, но настроение у меня было дерзкое. Если ты умеешь сочинять стихи на симподии, то перестаешь испытывать страх перед публикой.

— Сядь, Лето, — потребовала я. — Я предпочту, чтобы ты сидела, чем упала, когда услышишь то, что я скажу.

Поначалу Лето вызывающе осталась стоять, но я ждала, вперившись в нее взглядом, и она наконец села, а ее девы опустились на землю рядом с ней.

— Любопытно, вспоминали вы меня или нет. Может быть, вам было интересно, куда я пропала? Сомневаюсь. Вы попали в серьезный переплет, хотя некоторые из вас, похоже, даже не подозревают об этом. Припасы на исходе, женщины теряют зубы и умирают во время родов, дети тоже умирают, а мужчины отбились от рук. Боги оставили вас. И я знаю почему.

Слушатели насторожились. Наконец-то я завладела их вниманием — слушала даже Лето.

— Я отправилась обследовать остров и соскользнула — по воле богов, а не людей — в царство Аида. Оно очень близко. Мы всегда находимся совсем рядом, подозреваем об этом или нет. Там я встретила моего давно умершего отца, моего маленького брата, сонмы серых мертвых душ без всякой надежды на вечную жизнь. Я пересекла реку в лодке Харона. Я говорила с мертвыми. Я видела великого Осириса и вечную Деметру. Я узнала тайны будущего. Поделиться ли этими тайнами с вами? Стоите ли вы этого? Или оставить вас на погибель?