Сердце сирены

– Ты что, только проснулся?

– Занесу я твои отчеты, – простонал я, поправляя рубашку, съехавшую набок. Луиза закатила глаза, отпихнула меня в сторону и по-хозяйски вошла в дом. Она ни капли не изменилась с того момента, как вернулась год назад. Может быть, только взгляд стал тяжелее. На ней все также красовался брючных костюм, волосы все также спадали волнами на плечи, а бордовые ногти были все такой же длины. Иногда мне казалось, что у них с Тайфуном один гардероб классики на двоих.

– Я не за отчетами, – строго произнесла сестра, сложив руки на груди. – У тебя есть десять минут, чтобы переодеться, – она подняла взгляд, – у нас кое-что случилось, – припечатала Лу, мрачно сдвинув брови к переносице. Когда она так делала, уверенность в лучшем будущем почему-то каждый раз пропадала.

Глава 2. Элизабет

Лукас жив. Томас мертв. Я никогда не была близка ни с кем из трех братьев. Но так вышло, что с Томасом нас часто оставляли вдвоем, ведь наша разница в возрасте почти сводилась к нулю.

Все походило на какую-то дурацкую игру в кубик-рубика, который все никто не мог собрать, путая детали и цвета местами с каждым разом все сильнее. Наша жизнь никогда не отличалась спокойствием, но в этот раз все вышло за рамки. Родители даже перестали ограничивать меня, прятать криминальный мир, стали разговаривать о бизнесе в моем присутствии. Пару раз отец даже давал специальные указания, когда я находилась рядом. Это казалось странным. Они готовились к чему-то. К тому, о чем хотя бы косвенно должна знать и я. Вот только я не хотела знать. Привыкла быть в неведении. Что же изменилось сейчас?

Я не понимала, почему мы до сих пор находились в Испании, в доме Лукаса, почему мама ничего не объясняла, а отец на каждый вопрос отвечал: «не телефонный разговор». Как я должна это понимать?

Конечно, мне нравился дом семьи Санчес. Особенно зона у бассейна, где часто читал Адам и отдыхала Лола. Иногда мне даже казалось, что они влюблены друг в друга, а потом появлялся Лукас, и становилось понятно, в кого Лола влюблена по-настоящему. Взгляд Лолы кричал громче любых слов. То, как она смотрела на Лукаса, то, как касалась его, и как смеялась рядом с ним – и дураку стало бы понятно, что между ними есть что-то, из-за чего люди пересекали океаны, убивали и отдавали жизни. Хотелось бы и мне полюбить кого-то так сильно, что не страшна ни смерть, ни другие люди, ни устрашения судьбы. Хотелось бы, но я знала, что этого никогда не будет. Наверняка, отец уже договорился о моей свадьбе с кем-нибудь из клана.

Я шумно выдохнула, отложив книгу в сторону. Вечер уже опустился на город, окутав все вокруг темнотой. Это время должно быть привычным для нас – под покровом темноты всегда происходит все самое страшное. И для тех, кто живет вне закона, кто с легкостью достанет пистолет и выстрелит, ночь должна быть второй матерью, но вот в окнах на кухне зажегся свет, появилась Лола в белом халате, держа за руку Лукаса. Она казалась такой маленькой рядом с ним, а он не выглядел пугающим. За ними было приятно наблюдать. Ни разу за девятнадцать лет жизни я не видела его таким мягким. Лукас никогда так искренне не улыбался.

Сердце сжалось. И от ощущения одиночества, и от радости хотя бы за одного из братьев. После всего… наверное, Лукас заслуживал, чтобы на него так смотрели.

– Так и не поняла, что подглядывать не хорошо? – ехидный голос раздался совсем рядом, а следом на небольшой диванчик опустился Адам, с любопытством поднял книгу, которую я читала. Я отвела взгляд, скрывая смущение.

– Ты сам разве украдкой не посматриваешь на них?

– Ты выросла настоящей занозой в заднице, Лиззи, – усмехнулся Адам. – Уверен, что ты наподглядывала столько всего, что запросто отправишь всех нас за решетку.

– Не хочу рисковать своей головой, – отозвалась я, наконец подняв глаза на брата. Под глазами на светлой коже залегли тени, около губ появились мелкие морщинки, будто кто-то прибавил ему несколько лет через фотошоп, даже привычный свитер оказался помят в нескольких местах. Адам не любил небрежность, но сейчас почему-то был ее воплощением. Наверняка, они с Лукасом снова провели кучу времени без сна. О причинах, конечно, мне никто не рассказывал. Почему все боялись посвящать меня в детали, будто в моих силах, правда, было отправить всех за решетку. В таком случае я бы осталась без семьи, но любой придурок знал, что в нашем мире не выжить без семьи. Именно поэтому отцы отдавали дочерей замуж по договоренности, а сыновей с детства готовили к тому, чтобы стать главой семьи, вести за собой людей.

– Почему ты сидишь здесь?

– Лукас в чем-то подозревает отца? – мы произнесли вопросы почти одновременно, переглянулись и тихо рассмеялись. С Адамом всегда было легко, он позволял оставаться собой – глупой, громкой, яркой, навязчивой и смешной. С Лукасом же все обстояло сложнее, до его уровня мало кто дотягивал, до него нужно дорасти, достать из шкафа лучшие туфли и платья, даже если тебе уже не нужно ничего доказывать, даже если ты родился с золотой ложкой во рту. В этом и различались два таких вроде бы похожих друг на друга брата.

– С чего ты взяла?

– Мы с мамой живем здесь уже месяц, отец ничего не объясняет, Лукас тоже молчит, а мама проводит все время с Софией, – выпалила я. Никогда не умела держать мысли при себе. И не могла винить мать за то, что она забыла о дочери, потому что утешала сестру. Наверное, потерять ребенка очень страшно, а Софии пришлось дважды это пережить и следом похоронить мужа. Не знаю, как она вообще держалась. Пусть и по итогу один из сыновей оказался жив. – Похоже на то, что Лукас держит нас при себе, чтобы в нужный момент поставить отца на место, – я бы не удивилась, если бы это оказалось правдой. Семья священна, но и ее членами можно пожертвовать ради цели.

Адам ничего не ответил, молча залез в карман, достал пачку сигарет и закурил, выпуская дым в воздух. Они никогда не предлагали мне сигареты. А я бы и не взяла. Никогда не курила. Хватало того, что небольшая кухонька в нашем доме пропахла никотином насквозь из-за того, что отец за завтраком курил.

Я снова уставилась в кухонное окно. Лола сидела на кухонной столешнице, а Лукас нарезал помидоры, они о чем-то переговаривались, смеялись, качая головой, и украдкой срывали поцелуи с покрасневших губ.

– Место при Лукасе сейчас самое безопасное, – спустя несколько минут молчания проговорил Адам, вынуждая меня оторваться от разглядывания брата и его жены. – У твоего отца возникли сложности с партнерами итальянцами, назревает конфликт, причем очень сложный, поэтому тебя, возможно, придется отослать еще дальше. А сейчас и в семье Гонсалеса все на грани краха. Мир, как и всегда, трещит по швам, а мы можем только наблюдать за тем, как нити рвутся, потому что еще никто не изобрел швейную машинку для ткани мироздания.